– - В такое колесо попали; чем дальше, тем больше захватывает. Должно быть, хочет судьба совсем нас переделать.
– - Если принять то, что нам теперь предлагают, то что тогда от нас останется?
– - Не знаю, мама.
– - А ты все-таки как думаешь?
– - Мне трудно тебе сказать.
– - Андрей человек хороший.
– - Они все хорошие, да чужие нам.
– - У нас родных-то и не осталось никого.
– - Да, никого…
Наступило молчание. Оно долго не прерывалось.
Наконец Анна проговорила:
– - Если уехать в какой-нибудь город, устроиться где тебе, тебе место найдется.
– - Опять в чужой семье. Трудно это, мама! -- вырвалось невольно у Луизы.
Мать как будто оживилась, она поспешно выговорила:
– - А коли трудно в чужой -- надо свою заводить, случай есть.
Луиза опять замолчала.
– - Андрей послушный. Если кончится там, освободится место, можно опять на родину поехать, и он за нами пойдет. А нельзя будет вернуться, здесь устроимся.
– - Туда нам ехать не придется.
– - Тогда здесь устроимся. Жить здесь будет можно. Нужно только приложить старанье. В русской деревне простор большой. И люди простые.
Луиза вдруг склонилась к изголовью и всхлипнула, Анна обеспокоилась и проговорила:
– - Тогда не нужно. Как-нибудь иначе проживем. Пока здоровье есть да ум в голове, нужды не увидим.
– - Я это не оттого. Я так. Очень много скопилось всего. Я не отказываюсь от того, что они предлагают. Андрей хороший человек, честный, отзывчивый, с ним легко будет жить. Только так все это неожиданно…
– - Значит, ты согласна?
– - Согласна, -- легко ответила Луиза.
– - Ну, я очень рада, -- не удержалась, чтобы не высказать своего чувства, Анна. -- Мы тогда покойны будем. То гнездо разорили, это будем обвивать. Когда будет что делать, легче станет горе забыть.
– - Да, да, -- подтвердила Луиза.
Стуловы обрадовались согласью Луизы много раз больше, чем ее мать. Заликовали старые и малые. Андрей забыл все свои недуги и сиял, как будто бы не переносил никаких болезней. Не меньше его были счастливы и Ларька с Наташкой. Луиза, чувствуя, с какой любовью глядит на нее ее будущая родня, еще более казалась красивой и еще более деловитой и ласковой во время занятий с деревенскими девицами.
Подходили святки. После святок сейчас же была назначена и свадьба. Свадьба не могла быть хлопотливой. Невеста была под боком. Это тоже представляло большое удовольствие. Мартын как будто помолодел. Он только иногда приговаривал:
– - А жалко, вина нет, а то такой бы кутеж можно были устроить, что небу жарко!
– - Будет тебе, -- оговаривала его Татьяна. -- Говори слава богу, что нету-то. По крайности облика человеческого не потеряешь. Нешто хорошо перед нашей молодой да в такую скотину обратиться?
– - А она небось не видала?
– - Видала, да не близко. Ты вот лучше бы подумал, как их после свадьбы обстроить.
– - Ну, уж это они сами лучше нашего сделают. Они больше нашего порядки жизни понимают. Как им надо будет, так и устроятся. Нам бы только не мешать.
– - Зачем мешать? Нешь мы им лиходеи, -- говорила Татьяна и вся горела неописуемым довольством.
