Что касалось самой леди Эстер, то хотя мать и не досаждала ему излишним вниманием, несколько неприятных сцен, произошедших между ними на почве финансовых неурядиц Джорджа, оставили в его чувствительной, гордой душе неприятный осадок.
– Что-нибудь безболезненное? – проговорил он, глядя на Мардж, присевшую прямо на низкий столик перед ним. – Снотворное?
– Нет. Это должно быть грубо и не изобретательно, – резко, по-деловому проговорила она. – Так, чтобы подозрение могло пасть на максимально большое число людей, в том числе и совершенно посторонних. Удар камнем по голове подойдет.
– Но это грубо! – искренне возмутился Джордж. – К тому же может оказаться неэффективным, – закончил он уже спокойнее.
– Технические вопросы нуждаются в доработке. Но, помимо случайных подозреваемых, у нас должен быть человек, который наверняка ответит за это преступление. Мы не можем рисковать, – проговорила леди Мардж, глядя в прозрачное серое небо за окном, наполненное неуловимой печалью, свойственной середине зимы
– Это потребует какого-то времени.
Эпилог
Машина Джона катила по тихому, безлюдному проселку мимо тенистых рощ и зеленых бескрайних полей. Вероника склонила голову на плечо жениха и следила сквозь полуопущенные ресницы за сменой света и тени. Ей было уютно и хорошо ехать в его малолитражке по ровным, ухоженным дорогам Англии. И, несмотря на то что ей сегодня предстояла первая встреча с будущими свекром и свекровью, Ника была абсолютно спокойна. У такого милого человека, как Джон, должны быть такие же милые родители. Ведь это они его таким воспитали, повторяла она себе на всякий случай.
Вероника представляла небольшой залитый солнцем коттедж с серой соломенной крышей, типичный для средней Англии. Красивый ухоженный сад. Плети плюща, тянущиеся по крыше. Залитую солнцем кухню. Чистенькую и уютную, с запахом свежесваренного кофе.
Она подняла на Джона глаза и, не удержавшись, чмокнула в теплую, родную щеку.
– Нам еще далеко?
– Нет. Через несколько минут мы будем на месте. – Их машина ехала по густому, заросшему старыми раскидистыми деревьями перелеску, впереди дорога делала поворот, и Ника, выпрямившись, устремила свой нетерпеливый взгляд вперед, ожидая увидеть за ним раскинувшуюся среди полей деревню Беруик- Хилл.
– Ники, я должен тебе что-то сказать, прежде чем мы приедем. – Голос Джона прозвучал пугающе напряженно.
Сердце Вероники сделало кульбит, предчувствуя недоброе. Ее там не ждут? Ей снова не рады?
– Дорогая. Я обманул тебя и теперь ужасно корю себя за это вранье. – Он смущенно взглянул на бледное лицо невесты. – Но мне казалось, что в тех обстоятельствах ты вряд ли согласилась бы выйти за меня, если бы узнала всю правду. – Он замолчал.
– Они не выносят иностранцев? Им не нравится твой выбор? – несчастным, полным слез голосом спросила Ника.
– Что за ерунда? Они ужасно рады и ждут не дождутся, когда смогут с тобой познакомиться! – искренне возмутился Джон.
– Тогда что?
Лицо Джона приняло отчаянное выражение, и он сказал, как прыгнул в ледяную воду.
– Я внук герцога, сын маркиза. Мой титул граф Джон Ньюкастл-апон-Тайн.
– Апон что? – Голос Вероники звучал слабо, перед глазами расплывались контуры старинных замков, злобные аристократические лица в древних костюмах. Может, это розыгрыш? – В университете тебя называли по фамилии. И никто не говорил мне, что ты граф.
– Я ужасно не хотел, чтобы это стало кому-то известно. Терпеть не могу все эти титулы, заискивания, насмешки, аристократический апломб, разговоры о голубых кровях и прочую чепуху, – сердито ответил Джон.
– Хорошо, – сказала Вероника, немного справившись с обрушившимся на нее потрясением. – И что нас ждет за поворотом?
– Значит, ты не бросишь меня? – тут же повеселев, спросил он.
– Из-за такой чепухи, как титул? – Вероника пытливо взглянула Джону в глаза. – Думаю, что нет.
– Тогда вперед!
Джон улыбнулся, прибавил газу, и через минуту они выехали на огромный залитый солнцем зеленый луг, по другую сторону которого на холме возвышался огромный дворец. Его центральная часть с колоннадой и высоким цоколем была увенчана огромным, напоминающим соборный, куполом, а боковые трехэтажные флигели тянулись, казалось, на километр каждый. Глядя на этот шедевр архитектуры, Вероника судорожно прикидывала, меньше он по размеру, чем Букингемский дворец, или нет. Пожалуй, все же нет.
– Это твой дом?
– Да, – робко ответил несчастный жених, страстно надеясь, что не получит от ворот поворот из-за такой мелочи, как семейное поместье. – Не бойся, он не такой большой, как кажется снаружи. В нем всего триста комнат.
Вероника взглянула на него с ужасом.
– Извини. Я немного приуменьшил, – поспешил поправиться Джон, по-своему истолковав ее взгляд. – Их около четырехсот пятидесяти. Но это с комнатами для персонала. – Джон испытывал столь явное неудобство из-за размеров родового гнезда, что Веронике стало его искренне жаль. – Дворец стоит буквой П вокруг внутреннего двора. Но он очень уютный! Честное слово! Тебе понравится.
«Невеста взглянула на каменную громадину по ту сторону луга. Графиня Ньюкастл-апон-Тайн. Представляю себе мамино лицо! – с усмешкой подумала Вероника. – Зато у Василия будет повод порадоваться, теперь от Ансамбля песни и пляски Советской Армии точно не отвертеться».
