столы. На них в беспорядке валялись раскрытые книги, непонятные чертежи и тонкие палочки, оказавшиеся карандашами странной конструкции или чем-то подобным. Помещение надвое делил прозрачный экран с застывшими на нем рунами и рисунками. Вдоль стен на висели в воздухе полки. На них и рядом с ними в кучах лежали тонкие пластинки, превращающиеся в обычные бумажные книги, стоило их взять в руки. Здесь же валялись явно земные журналы семидесятых годов, новогодние открытки с драконами, стояла наряженная в мишуру и дождик елка, а под ней пластмассовые фигурки Деда Мороза и Снегурочки.
Футуристический антураж наводил на мысли о космическом корабле, но доподлинно разгадывать назначение места и его физическое расположение не было времени. Я не знала, сколько дней с момента моей смерти прошло в Ином: два, три… А если столько же, но лет или веков? Да и тысячелетия нельзя сбрасывать со счетов. Что такое время для демиургов? Материя, которой можно и нужно управлять.
Я посмотрела документы, изучила экран, перебрала картинки. Покрытые черточками страницы ни о чем конкретном не рассказали. Рисунки же подтвердили то, о чем я без них догадалась — две сестрицы растили дракона. Пытались по крайней мере. Не совсем это я рассчитывала найти, наивно предполагая, что письменность земо и демиургов совпадает. Черт!
Закусив губу, я села на стол и подскочила от раздавшихся за спиной жизнерадостных голосов. На секунду показалось — Эльга и Виллья вернулись… Ан нет! Всего лишь включилось воспроизведение видеозаписи.
Две девушки на экране. Похожие как две капли воды, но одна серьезная с виду, а вторая с шальным огоньком в глазах. Перебивая друг друга, они что-то объясняли на плавном языке с обилием гласных звуков. И тут тупик? Ан не похоже… Демиурги постоянно тыкали пальцем в какую-то красную кнопку и отрицательно мотали головами. Кому предназначалась запись? Профессору! Он точно нажмет то, что не надо, особенно при наличии запрета. Они хотели, чтобы он это сделал! И где она, кнопка то бишь? Ага, рядом с экраном на полу. Я подлетела к ней и нажала ступней…
Неведомая сила сорвала меня с места и утащила вниз. Ощущения, как на американских горках в паровозике без страховки. А тут еще и труба, по которой я падала, бесследно испарилась! Небо, солнце и воздух над головой моей… И сила тяготения… А под ногами облака… А под ними земля… Весело!
Я на миг зависла, ощутила порыв ветра, словила глазом вредный солнечный луч и как в мультфильмах рухнула вниз. Вопль остался где-то там наверху. Куда уж ему догнать меня?
Облако. Небо. Опять облако. Опять небо. О, земля. По виду с верху Пустоши. Центр и точно то место, куда я так стремилась попасть.
Огромный огненный шар с темной областью внутри. Его мощь сдерживал щит, мерцающий голубым, он же облекал стихию в форму. Две одетые золотым свечением фигурки, раскинувшие руки в стороны и соединенные золотыми же нитями, опоясывавшими сферу. Темное пятно ворочалось, перемещалось и пыталось прорваться сквозь щит. Линии реагировали, становясь плотнее в этом месте. Меня осенило — они не растили дракона, они его давно вырастили и теперь защищали от своего создания мир, но почему?! По старой доброй привычке опять 'что-то пошло не так'? Скоро я это узнаю, ибо приземлюсь прямо на сферу и, черт знает, что тогда произойдет. Двести метров, сто. Не хочу быть причиной гибели мира и пищей для дракона я тоже быть не хочу, но чего же я тогда хочу? Увы, времени разбираться в желаниях совсем не осталось. Свободно пролетев сквозь щит, я угодила в сферу и ощутила чудовищный жар запертой стихии…
Глава 27
Проснувшись, протерла глаза, зевнула, потянулась и с удивлением обнаружила, что две моих рабыни нагло дрыхнут, а солнце-то уже высоко! Внутренние часы, с недавних пор появившиеся у меня, услужливо подсказали который час: половина седьмой утренней грозы доходит. Я им вчера что сказала? Встать с рассветом, гектар земли вскопать, удобрить и саженцы посадить. Демиурги блин, нагадить нагадили, а убирать у них рука не поднимается.
Дракона они захотели создать! Ха! Создали…
— Подъем, горемычные! — кончиком хвоста я потормошила сестер.
— Эля, не будь чудовищем, — поздно они об этом просят, — дай поспать! — Виллья в полусонном состоянии попыталась прикрыться телом сестры.
— Спать будете, когда на месте Пустошей леса до неба колоситься будут, а сейчас встали, лопаты в зубы взяли и пахать до вечера, ясно, а то я вам быстро стимул придумаю! — девушки поежились от моего предупреждения. Видимо свой первый рабочий день вспомнили, когда наотрез в земле руки пачкать отказывались. Тогда я им продемонстрировала часть своих новых способностей. Для повышения работоспособности и приступа трудоголизма этого хватило.
— Эля, я все-таки твоя мать, — предприняла попытку бунта Виллья, младшая из близнецов
— Вспомнила? — хмыкнула я. — Тогда и я вспомню, как ты меня на Земле одну оставила! Гектар вне очереди за разговорчики и попытку вызвать сочувствие, — не могла я ее матерью воспринимать. На вид пигалица пигалицей без мозгов. На проверку тоже. Да и двадцать четыре года с другой мамой из памяти не выкинешь. Я вздохнула. — Еще считаться будем или вы все-таки начнете лунки копать? — девушки кивнули. — То-то же. Смотрите у меня, а то лопаты отберу, и будете руками копать! — рыкнула я на сестер. В моем нынешнем облике он получался внушающим уважение…
Тело длиной сто метров вместе с хвостом, высота на четырех лапах почти тридцать метров. Голова увенчала тремя парами рогов. В пасти три ряда треугольных зубов. Мощные крылья, способные выдержать дневной перелет. Загнутые острые когти на лапах. Особо прочная чешуя, на груди и животе переходящая в гибкие пластины, закрывающие жизненно важные органы. Все хорошо, только цвет немного подкачал… Розовый дракон это же курам насмех! И в человека я почему-то не могу превратиться.
Оставив сестричек исправлять ошибки, снабдив их запакованной в сферу магией, чтобы после посадки они могли ускорить рост растений, я поднялась в воздух. На сегодня у меня было запланировано три дела: пожрать, слетать за новой порцией саженцев и снова пожрать. Прошу прощения, за мой русский, но я дракон и слово кушать к моим габаритам совершенно не применимо! А еще подумать и возможно набрать смелости для принятия одного важного решения — увидеться с Аайю. Знаю, он жив, но Господи, как же ему тоскливо и его тоска острым ножом вонзается в мое сердце.
Набрав высоту, я развернулась, поймала нужный поток воздуха и полетела в сторону человеческой деревушки, на полях которой повадилась кормиться. Сперва жители в шоке были от такого соседства. С кольями, с рогатинами на меня полезли, пытались отвадить пасущуюся животину грызть, но я им показала все плюсы взаимовыгодного сотрудничества и мы быстро пришли к соглашению. Они для меня телят закупали и жарили. Семена давали и саженцы под посадку готовили. Я с ними магией делилась и показала, где золотоносная жила в ближайших горах находится. В общем, обе стороны неплохо устроились.
Летать мне нравилось. Ни головокружения, ни страха я не испытывала. Чувствовала себя так, будто родилась в небе и провела в нем большую часть жизни. Размеренные взмахи крыльев успокаивали, а прохладный ветер приносил облегчение от сжигающего меня изнутри огня. Я училась выдыхать пламя, но пока не могла достичь устойчивого потока плазмы в течение длительного времени. Газы постоянно не в то горло попадали, я обжигала голосовые связки и теряла способность говорить.
Небо успокаивало меня и дарило надежду на лучшее. Тогда, падая, я не знала, чем обернется мое случайное вмешательство, но я загадала желание. Оно слилось с желанием Тьини-Мини, Карсимуса и Аайю и помогло мне выжить. Создавая дракона, сестры просчитались. Эльгаши, послужившие строительным материалом, создали магическое тело дракона, дали ему искру жизни, знания и опыт, но своя душа так и не зародилась в новом существе. Боль и смятение преданных детей богини не позволили. Да, даже слившись воедино, они помнили и не могли простить. А я… Я просто хотела жить, и была наполовину человеком с мертвой кровью магически бесплодного мира. Одна моя часть слилась с драконом, вторая — стала его душой.
Этого богини не ожидали. Как и моего появления в целом.
Виллья вообще про меня практически забыла. В последний раз она ненадолго на Землю моталась,
