Критические текстологи, которые идентифицировали разные источники, лежащие в основе книги Бытие, настаивали, что патриархальные повествования были оформлены в письменном виде в сравнительно позднее время, во времена монархии (10–8 вв. до н. э.) или позже, во время плена или в послепленный период (6–5 вв. до н. э.). Германский библеист Юлиус Велльгаузен утверждал, что рассказы о патриархах в произведениях как J, так и E отразили чаяния поздней израильской монархии, которые спроецированы на жизни легендарных отцов в основном мифического прошлого. Таким образом, библейские рассказы должны рассматриваться как национальная мифология с исторической основой не более чем в гомеровской саге о путешествиях Одиссея или саге Виргилия об основании Рима Энеем.
В последние десятилетия американские библеисты Джон Ван Сетерс и Томас Томпсон обозначили дополнительные проблемы недостоверных и мнимых археологических свидетельств о библейских патриархах во втором тысячелетии до н. э. Они утверждали, что даже если поздние тексты содержали некоторую раннюю традицию, подбор и расположение рассказов выражает явные послания библейских редакторов во время компиляции, а не сохраняли достоверный исторический отчет.
Но когда производилась эта компиляция? Библейский текст обнаруживает некоторые подсказки, которые могут определить время ее окончательного составления. Возьмем, к примеру, повторяющиеся упоминания верблюдов. Истории патриархов, как правило, связаны со стадами верблюдов; но и в рассказе о продаже в рабство Иосифа его братьями (Бытие, 37:25) верблюды также описываются в качестве вьючных животных, используемых в торговых караванах. Благодаря археологическим исследованиям мы теперь знаем, что верблюды не были одомашнены в качестве вьючных животных ранее конца второго тысячелетия и не использовались широко в этом качестве на Ближнем Востоке вплоть до 1000 года до н. э. И даже еще более красноречивые детали — верблюжий караван, везущий «
Действительно, раскопки в Тель — Йемме в южной прибрежной равнине Израиля — чрезвычайно важном перевалочном пункте на основном караванном пути между Аравией и странами Средиземноморья — показывают резкое увеличение числа верблюжьих останков в седьмом веке до н. э. Кости принадлежали исключительно взрослым верблюдам, предположительно, вьючным животным, подтверждая этим, что они были из числа пришлых животных, а не местно выращенных стад (среди которых должны были быть найдены кости молодых животных). Действительно, именно в это время ассирийские источники описывают верблюдов, используемых в караванах в качестве вьючных животных. Только тогда верблюды стали достаточно рядовым, обычным явлением ландшафта, которое будет отражено как случайная деталь литературного повествования.
Также существует проблема относительно филистимлян. Мы слышим о них в связи с встречей Исаака с «Авимелехом, царем филистимским» в городе Гераре (Быт. 26:1). Филистимляне, группа переселенцев из Эгейского или Средиземноморского побережья, еще не создали своих поселений вдоль прибрежной равнины Ханаана с того времени еще около 1200 лет. Их города процветали в 11 и 10 веках до н. э. и продолжали доминировать в регионе именно в ассирийский период. Упоминание о Гераре как филистимском городе в повествовании об Исааке и упоминание города (без филистимской атрибутики) в истории об Аврааме (Быт. 20:1) предполагают его особое значение или по крайней мере широкую известность во время составления повествований о патриархах. Герар сегодня идентифицируется с Телль — Харором на севере долины Беэр — Шевы, а раскопки показали, что в первом железном веке — ранней фазе филистимской истории — он был не более чем маленькой, совсем незначительной деревней. А вот в конце восьмого — седьмом веке до н. э. он стал сильной, хорошо укрепленной административной крепостью на юге, что служит очевидным хронологическим ориентиром.
Были ли эти нелепые детали поздней вставкой в раннюю традицию или были ли они показателями того, что как эти детали, так и само повествование, были поздними? Многие ученые, особенно из тех, кто поддерживал идею «исторических» патриархов, считали их случайными деталями. Но, как высказался Томас Томпсон еще в 1970 году, специфические ссылки в тексте на города, соседние народы и знакомые места — это как раз те аспекты, которые отличают истории о патриархах от полностью мистических народных сказаний. Они чрезвычайно важны для определения даты. Другими словами, «анахронизмы» гораздо более важны для датировки и понимания значения и исторического контекста рассказов о патриархах, чем поиск древних бедуинов или математические подсчеты возраста патриархов и генеалогий.
Такое сочетание верблюдов, аравийских товаров, филистимлян и Герара, также как других мест и народов, упоминаемых в историях о патриархах в Бытие, имеет большое значение. Все эти ключи указывают на время составления на много веков позже того времени, в котором размещает патриархов Библия. Эти и другие анахронизмы предлагают интенсивный период написания этих повествований в восьмом и седьмом веках до н. э.
Живая карта древнего Ближнего Востока
Когда мы проверяем генеалогии патриархов и многих народов, которые возникли с их встреч, браков и из семейных отношений, становится свидетельством то, что они предлагают красочную карту человечества с несомненной точки зрения царства Израиль и царства Иудеи в 8 и 7 веках до н. э. Эти истории предлагают изощренные комментарии по политическим вопросам в этом регионе в ассирийский и нео — вавилонский период. Мало того, что многие из этнических терминов и названий мест могут быть датированы этим временем, но также их характеристики прекрасно состыковываются с отношениями соседних народов и государств с Иудеей и Израилем.
Начнем с арамеев (сириян), которые доминируют в историях женитьбы Иакова с Лией и Рахиль, и его отношений с дядей Лаваном. Арамеи не упоминаются как отдельная этническая группа в текстах древнего Ближнего Востока до 1100 года до н. э. Они стали доминирующим фактором на северных границах израильтян в начале 9 века до н. э., когда на территории современной Сирии образовался ряд арамейских царств. Среди них царство Арам — Дамаск было временами то союзником, то соперником царства Израиль в борьбе за контроль над богатыми сельскохозяйственными территориями, лежащими между основными центрами — в долине верхнего Иордана и Галилее. И цикл рассказов об Иакове и Лаване, фактически, метафорически выражают сложные и зачастую бурные отношения между Арамом и Израилем на протяжении многих веков.
С одной стороны, Израиль и Арам были частыми военными соперниками. С другой, большая часть населения северных территорий Израиля, видимо, по происхождению были арамеями. Так, книга Второзаконие заходит так далеко, что описывает Иакова как «странствующего арамеянина» (Втор. 26:5), а рассказы об отношениях между отдельными патриархами и их арамейскими родственниками Иаковом и Лаваном ясно выражают осознание общего происхождения. Библейское описание напряженности отношений между Иаковым и Лаваном и их возможное создание пограничного «памятника» к востоку от Иордана в качестве границы между их народами (Быт. 31:51–54, в основном «Элогистическая» — Е, или «северная» часть рассказа) отражает терририальный раздел между Арамом и Израилем в 9–8 веках до н. э.
Сказания о патриархах также ясно отражают отношения Израиля и Иудеи с их восточными соседями. В течение 8 и 7 столетий до н. э. их контакты с царствами Аммона и Моава зачастую были враждебными; Израиль фактически доминировал над Моавом в начале 9 столетия до н. э. Поэтому имеет существенное значение — и это занятно — как восточные соседи унижены в патриархальной родословной. Бытие 19:30– 38 (особенно текст J) информирует нас о том, что эти нации были рождены от кровосмесительного союза. После того как Бог разрушил города Содом и Гоморру, Лот и две его дочери укрылись в пещере в горах. Дочери, неспособные найти подходящих мужей в своем изолированном месте жительства и отчаявшиеся заиметь детей, напоили отца вином, и он опьянел. Тогда они возлегли с ним и со временем родили двух сыновей — Моава и Аммона. Не было в седьмом веке иудея, который, глядя через Мертвое море в сторону соперничающего царства, мог бы сдержать презрительную улыбку, вспоминая историю такой сомнительной
