Люком, который показывал Идрис, обрамленный золотом, в центре Европы.
А Саймон, сидящий в центре ее кровати, скрестив ноги, был одним из того малого, что принадлежало и ее старой жизни, и новой. Он посмотрел на нее, его глаза были тьмой на его бледном лице, тусклый отблеск Знака Каина был едва заметен на его лбу.
— Моя мама… — сказала она и прислонилась к двери. — Ей действительно нехорошо.
— Разве она не успокоилась? Я имею в виду твою невиновность.
— Она не перестает думать о Себастьяне. Она не перестает винить себя.
— Она не виновата в его изменении. Виноват Валентин.
Клэри промолчала. Она вновь вспомнила о тех ужасных мыслях, что ее мать должна была убить Себастьяна, как только он родился.
— Вы обе, — произнес Саймон, — вините себя в том, в чем нет вашей вины. Ты винишь себя за то, что оставила Джейса на крыше…
Она дернула головой и резко взглянула на него. Она никогда бы не рассказала об этом, но так оно и было.
— Я никогда…
— Так и есть, — ответил он. — Я оставил его, Иззи оставила, Алек — а Алек — его парабатай. Но мы же ничего не знали. И, возможно, если бы ты осталась, было бы лишь хуже.
— Возможно.
Клэри не хотела говорить об этом. Избегая пристального взгляда Саймона, она направилась в ванную, чтобы почистить зубы и переодеться в свою ворсистую пижаму. Она избегала своего отражения. Она ненавидела свой бледный вид, тени под глазами. Она была сильной; она не собиралась сдаваться. У нее был план. Даже если это казалось немного безумным, и включало в себя ограбление Института.
Она почистила зубы и снова заколола свои волнистые волосы в хвост, выйдя из ванной, увидев Саймона кладущего в свою сумку бутылку, несомненно крови, которую он купил в Таки. Она подошла и взъерошила его волосы.
— Ты знаешь, что можешь держать бутылки в холодильнике, — сказала она. — Если тебе не нравится комнатной температуры.
— Ледяная кровь хуже чем комнатной температуры вообще то. Теплая лучше всего, но я не думаю, что твоя мама захочет подогревать ее для меня в кастрюле.
— Джордан переживает? — спросила Клэри, думая помнит ли Джордан вообще, что Саймон жил с ним.
Саймон находился в ее доме каждую ночь в течение прошлой недели. В первые дни после исчезновения Джейса она не могла спать. Она накрывалась пятью одеялами, но никак не могла согреться. Дрожа, она лежала, представляя свои вены медлительными с замерзлой кровью, ледяные кристаллы, переплетенные вокруг ее сердца, подобные яркому кораллу. Ее сны были полны черных морей, ледяных глыб и замерзших озер и Джейса — его лицо всегда было скрыто от нее тенью или облаком или его собственными волосами, когда он отворачивался от нее. Она засыпала на несколько минут, всегда просыпаясь с болезненным тонущим чувством.
В первый день ее допроса Советом она пришла домой и повалилась в кровать. Она лежала без сна, пока не услышала стук в окно и Саймон влез внутрь, падая на пол. Он залез на кровать и вытянулся рядом, не говоря ни слова. Его кожа была холодной, и он пах городским воздухом и подступающей зимней прохладой Она дотронулась плечом к его плечу, растворяя маленькую часть напряжения, сжавшего ее тело стиснутый кулак. Его рука была холодной, но она была знакомой, как и фактура его вельветового жакета напротив ее руки.
— Как долго ты сможешь у меня пробыть? — ее шепот раздался в темноте.
— Так долго, как ты захочешь.
Она повернулась на бок, чтобы видеть его.
— Это ведь была идея Иззи?
— Она единственная сказала мне, чтобы я отправился сюда. Она сказала мне, что ты не можешь уснуть, и что если я буду рядом с тобой, это может тебе помочь чувствовать себя лучше. Или я могу остаться до того момента когда ты уснешь.
Клэри выдохнула с облегчением.
— Останься на всю ночь, — сказала она. — Пожалуйста.
Он остался. Этой ночью ей не снились плохие сны. Пока он был там, ее сон был без сновидений и пустой, темный океан небытия. Безболезненное забвение.
— Джордан действительно не переживает из-за крови, — произнес Саймон. — Вся его помощь заключается в том, чтобы мне было комфортно с самим собой, с тем существом, которым я стал. Свяжись со своим внутренним вампиром, бла-бла.
Клэри скользнула рядом с ним на кровать и обняла подушку.
— Твой внутренний вампир отличается от… внешнего вампира?
— Несомненно. Он хочет, чтобы я носил сорочки, обнажающие живот, и фетровые шляпы. Я сопротивляюсь этому.
Клэри слабо улыбнулась.
— То есть, твой внутренний вампир — это Магнус?
— Постой, это напомнило мне… — Саймон порылся в его сумке, и вытащил два тома манги. Перед тем, как отдать их Клэри, он торжественно ими помахал. — «Magical Love Gentleman», тома 15 и 16, — сказал он. — Продано везде, кроме Midtown Comics.
Она взяла их, рассматривая цветные обложки. Когда-то она бы махала руками в приступе фанатичной радости; сейчас все, что она могла сделать — это улыбнуться Саймону и поблагодарить его. Но он купил их для нее, напомнила она себе, жест хорошего друга. Несмотря на то, что сейчас она вряд ли сможет отвлечься чтением.
— Ты потрясающий, — произнесла она, поддев его своим плечом. Она лежала на подушках, а книга с мангой лежала у нее на коленях. — Знаешь, спасибо тебе за то, что ты пошел со мной в Благой Двор. Я знаю, что это пробудило далеко не лучшие твои воспоминания, но… я всегда лучше себя чувствую, если ты рядом.
— Ты была великолепна. Обработала королеву как профессионал. — Саймон лег рядом с ней, их плечи соприкоснулись, они оба разглядывали потолок, в нем были столь знакомые трещины, старые нарисованные светящейся краской звезды, которые больше не светились. — Ну, и что ты собираешься делать со всем этим? Украдешь кольца для королевы.
— Да. — Она шумно перевела дыхание. — Завтра. В полдень будет собрание Конклава. Все будут на нем. Тогда приду я.
— Мне это не нравится, Клэри.
Она ощутила, как ее тело сжалось.
— Не нравиться что?
— Что ты имеешь какие-то общие дела с фейри. Фейри лжецы.
— Они не могут лгать.
— Ты знаешь, что я имел в виду.
— Однако «Фейри — ненормальные руководители» звучит неубедительно.
Она повернула голову и посмотрела на него, ее подбородок — на его ключице. Его рука машинально обняла ее плечи, притягивая ее к нему. Его тело было холодным, а рубашка все еще влажной от дождя. Его обычно прямые волосы высохли и превратились в легкие завитки.
— Поверь мне, я не люблю связываться с Советом. Но я сделаю это для тебя, — сказала она. — И ты сделаешь это для меня, не так ли?
— Конечно, сделаю. Но, так или иначе, это плохая идея. — Он повернул свою голову и взглянул на нее. — Я знаю, каково тебе сейчас. Когда умер мой отец… — она напряглась всем телом.
— Джейс не мертв.
— Я знаю это. И я не говорил этого. Это всего лишь… тебе не нужно притворяться, что у тебя все хорошо, когда я рядом. Я всегда буду с тобой. Горе создает иллюзию одиночества, но это не так. Я знаю, что ты не веришь религии, и я тоже не особо, но ты можешь поверить своему окружению, людям которые любят
