биографии его героев по-прежнему «замутнены», ускользают от современного понимания, обремененного актуальным политическим контекстом. Значимым же остается лишь то, что всегда интересовало людей: добро и зло, любовь и ненависть, верность и предательство. Такие прямые оппозиции могут даже оттолкнуть читателя, защищенного иронией и скепсисом. Но дело не столько в поучительности или занимательности биографии Василия Шуйского, сколько в так и не узнанной нами жизненной драме человека и правителя далекого века.
Глава первая
Суздальское гнездо
Князья Шуйские — «бедные родственники» Рюрикова дома. Нет, с точки зрения личного богатства у них было все в порядке — они неизменно входили в аристократическую элиту, благосостояние которой было обеспечено поколениями знаменитых воевод и администраторов. Однако их права наследственных владетелей Владимирского княжеского дома давно уже стали историческими воспоминаниями, а сами они превратились в слуг московских князей. Между тем счет прав у Рюриковичей, как и у других княжеских и боярских родов, велся по старшинству предков. Но и московские великие князья Калитовичи, и суздальские князья Шуйские возводили свой род к самому Александру Невскому. Правда, споры о происхождения князей Шуйских велись еще и при жизни царя Василия Ивановича. Впоследствии в XIX веке в трактовке генеалогии суздальских князей разошлись такие историки, как H. М. Карамзин и С. М. Соловьев. Первый доверял родословцам, в которых писали о начале «рода суздальских князей и новгородцких»: «Князь Ондрей Ярославич сын Ярославу был, брат меньшой великому князю Олександру Ярославичю Невскому. А князь Ондрей Ярославич был на великом княженье на Володимерском. А у князя Ондрея дети: князь Юрьи, бездетен, Васильи. А княж Васильевы дети Олександр бездетен, да Костянтин. А у князя Костянтина 4 сыны: Ондрей бездетен, да князь Дмитрей был на великом княжении на Навгородцком, а женился у него князь великий Дмитрей Иванович Донской; третий Борис, четвертый Дмитрий Одноок»[20]. С. М. Соловьев, напротив, воспринял версию, шедшую от самого царя Василия Шуйского, включившего указание на своего «прародителя» Александра Невского в грамоту о царском избрании: «Учинились мы на отчине прародителей наших царем и великим князем на Российском государстве, которое и даровал Бог прародителю нашему Рюрику, и потом в продолжение многих лет, до прародителя нашего великого князя Александра Ярославича Невского, на Российском государстве были прародители мои, а потом на Суздальский удел отделились, не отнятием, не по неволе, но как обыкновенно большие братья на большие места садились»[21]. Согласно этому счету происхождение суздальских князей велось непосредственно от сына Александра Невского — городецкого князя Андрея Александровича, тоже занимавшего владимирский великокняжеский стол[22]. Более того, Андрей Александрович был старшим братом московского великого князя Даниила Александровича, а значит, с точки зрения царя из рода князей Шуйских, права суздальских князей на общее наследство Рюрикова дома были даже основательнее, чем у династии московских великих князей.
Потомство Василия Кирдяпы
У царя Василия Шуйского были и другие генеалогические основания претендовать на занятие русского престола. Его предок, великий князь Дмитрий Константинович, сидел на Владимирском княжении еще в 1360–1362 годах. Сын князя Дмитрия Константиновича, Василий Кирдяпа, в 1364 году привез из Орды новый ярлык на Владимирское великое княжение для своего отца, но тот отказался. К этому времени великий князь Дмитрий Константинович выбрал не войну, а мир с московскими князьями. В 1366 году его дочь Евдокия Дмитриевна стала женой московского великого князя Дмитрия Ивановича[23]. Про брак суздальской княжны с Дмитрием Донским сообщают многие родословцы. В итоге князь Дмитрий Константинович оказался великим князем Нижегородского княжества. Власть суздальских князей распространялась на столы в Суздале, Нижнем Новгороде и Городце, пока в 1392 году ярлык на Нижегородско-Суздальское княжество не был выкуплен в Орде сыном Дмитрия Донского — великим князем Василием I.
Родоначальником ветви князей Шуйских, к которой принадлежал будущий царь Василий Иванович, стал князь Василий Дмитриевич Кирдяпа. Происхождение княжеской фамилии часто связано с названием родовых владений. Однако не стоит торопиться записывать город Шую, находившуюся в Суздальской земле, в число тех земель, которыми изначально владели князья Шуйские (откуда и могла пойти их фамилия). Вопрос о том, входила ли Шуя в число особых столов Суздальского княжения, не ясен. Как писал историк Ю. В. Готье о Шуйском уезде, «нельзя с достаточной достоверностью решить, имел ли этот уезд какое- нибудь отношение к Шуйским князьям, которые владели вотчинами и в других частях бывшего Суздальского княжения»[24]. И действительно, старинное название Шуи — Борисоглебская слобода. Местная легенда приписывает «переименование» города митрополиту Алексию, проезжавшему в Орду[25]. «Шуя» — левая сторона, а понятие левого, противопоставлявшееся более почетной правой стороне — «десной», имело еще дополнительный смысл злого и неправого. Даже в конце XVII века, когда создавалась «Бархатная» родословная книга, в главе, посвященной суздальским князьям, отдельная статья о князьях Шуйских называлась «Род Кирдяпиных»[26].
Князья Шуйские еще более упрочили свое родство с великими московскими князьями в начале XV века. Князь Александр Иванович Брюхатый, внук Василия Кирдяпы, в 1414 году отъехал к великому князю Василию Дмитриевичу в Москву. Спустя некоторое время он «взял мир с великим князем», который выдал за него дочь Василису. Так в 1418 году на суздальском престоле появился великий князь Александр Иванович Шуйский. Однако вскоре после женитьбы он умер. Самостоятельная история Нижегородско- Суздальского великого княжения окончательно прекратилась, и там стали править великокняжеские наместники. А. Е. Пресняков писал об этом в книге «Образование Великорусского государства», опубликованной в 1918 году: «В среде суздальского княжья еще долго жили традиции былой независимости, былого политического значения и владения. Сыну великого князя Василия Дмитриевича придется считаться с новыми вспышками суздальских притязаний, которыми сильно осложнена домашняя московская смута, да и позднее суздальские княжата — наиболее яркие представители „удельных“ княжеских традиций. Но суздальские притязания потеряли реальную почву самостоятельной исторической жизни и деятельности восточной украйны Великороссии и остались только пережитком в настроениях и местном влиянии княжат-вотчинников»[27].
Однако еще за сто лет до рождения будущего царя Василия Ивановича из рода князей Шуйских, около 1445 года, существовал, хотя и недолгое время, проект возрождения Нижегородско-Суздальского княжества. Представители этого рода князья Василий Юрьевич и Федор Юрьевич (последний и есть прямой предок царя Василия Шуйского) договаривались с московским великим князем Дмитрием Юрьевичем (Шемякой)[28]. Проект с восстановлением права распоряжения суздальских князей в родовых землях выглядит фантастичным. После падения независимости Нижегородско-Суздальского великого княжения в 1392 году[29] прошло уже более полувека. Но тогда, напомню, в русских землях распоряжались ордынские цари, поэтому ничто не могло помешать им устроить междоусобную борьбу в доме потомков князя Ивана Даниловича Калиты и столкнуть их с другими Рюриковичами. Скорее наоборот, в Орде всегда пытались применить излюбленный на востоке (и не только там) прием — «разделяй и властвуй». Когда-то московские князья с помощью Орды справились со своими соперниками в Твери. Вполне возможно, что суздальские князья хорошо усвоили тот урок и попытались использовать тот же прием в своих целях, а восстановление Суздальского княжения около 1445 года было связано именно с ордынским походом в Русскую землю.
