неудачи. Сначала в авиакатастрофе разбился генерал Иоанициу – именно он был мозгом всей одесской операции. Затем Красная армия провела успешный десант в селе Григорьевка, захватив важный плацдарм на севере. Румыны понимали, что в 1941-году они Одессы не увидят и готовились зимовать в окопах для чего войска получали все необходимое.
Но и тут румынам выпала невероятная удача. Советское командование совершило очередной просчет и немцы ворвались в Крым, из которого вообще можно было сделать непреступную крепость, ведь это ж фактически остров, плюс Черноморский флот полностью господствовал на море. Оборонять Одессу больше не было смысла, нужно было эвакуировать 80-тысячный гарнизон для обороны Севастополя.
На подготовку Одессы к сдаче отводилось 15 дней. Никого не интересовало что в городе остаются 300 тысяч человек, советских граждан, которым советская власть объяснялась в любви по сто раз на день. Весь моторный транспорт – 2500 автомобилей и автобусов и 180 тракторов были сброшены в море. Все 90 паровозов были уничтожены. 9000 лошадей были частично зарезаны и переработаны в колбасу, но в основном НКВДисты их просто расстреливали из автоматов ППШ (это единственная категория которая имела такие автоматы в тот год). Вся улица Приморская была завалена трупами лошадей. Было сожжены даже все повозки – ок. 9000 единиц. В ночь с 15 на 16-е октября 1941 года оставленные в городе подрывные группы уничтожили всё, что только представляло какую-то ценность. Интересно, что уничтожению многих объектов помешали местные жители. Это признавалось и в советской литературе. Их называли «немецко-румынскими шпионами».
В городе также оставались румынские и немецкие военнопленные. Сколько их было – точно никто назвать не может. Говорят, что от 900 до 3-4 тысяч. Все были расстреляны.
Но и этого было мало. НКВДисты еще и решили затопить часть города находящуюся ниже уровня лиманов. Население, как вы уже догадались предупреждено не было. Вот как это описывает Евгений Гуф в своей статье «День последний, день первый (Обыкновение войны)»:
«Сотрудник специальной команды НКВД поднес к бикфордову шнуру огонек. Желтый шипящий шарик покатился кубарем в темноту. Взрыв, потом злой вздох воды в камышах. Через два десятка минут грязная волна ударилась в стены окраинных пересыпских домов. Затем поднялась по щиколотку, колени… В воде плавали листовки «Одессе быть!»
Этой же ночью НКВД подорвало городскую электростанцию, все хлебозаводы. Водопроводные краны окончательно пересохли. К утру сгорели практически все городские школы. Целыми остались лишь три заведения. Триста тысяч человек отлетели костяшкой на каких-то ужасных счетах.
Наши, родные, войска уходили из Одессы так, словно в городе не оставалось ни единой живой души. 15 -го сентября был взорван Воронцовский маяк. Деяние бессмысленное. ‹…›
На Новом рынке прозвучал очередной аккорд одесской драмы.
Рано утром над рынком появились краснозвездные самолеты. Заход, пологий разворот, и на головы горожан россыпью летят бомбы.
Убитых мирных жителей было около сотни. Грубые красного цвета осколки посекли стены домов. Ракушечная пыль засыпала лица убитых.
Такие же осколочные бомбы рвались в клочья возле нынешнего Музея морского флота. Во время обороны там был устроен склад конфискованных у якобы ненадежного населения радиоприемников. Утром народ поспешил за своим добром… Вокруг здания, на брусчатке, тоже лежали жертвы. Под вечер в город начали входить румынские части».
При этом на оборонительных позициях было брошено несколько тысяч солдат и моряков. Их по сути просто кинули. Причем многие сидели в окопах и узнали что город уже несколько дней под румынами от жителей, которые специально пришли им это сообщить. Кому-то удалось сменить форму на гражданскую одежду и прикинуться местным жителем, а кто-то был отловлен и перемещен в один из спецлагерей. Но это было мелочь в сравнении с тем что будет устроено потом в Севастополе. Там, в начале июля 1942-го тайно эвакуируют только командование – генералов и адмиралов. Весь гарнизон – 90-100 тыс. плюс 20 тыс. раненых будет просто брошен и попадет в плен в полном составе. А для народа напишут шикарную песню «Заветный Камень» про «последнего моряка» (!) который захватил с собой «кусочек гранита», умирая, отдал его товарищам взяв с них клятву что они поставят его на место.
Уходя коммунисты разбросали листовки содержание которых может быть охарактеризовано как «феноменальная наглость».
«Ко всем гражданам Одессы и Одесской области! Областной комитет партии и исполком областного совета призывают вас не складывать ни на минуту оружия в борьбе против румыно-немецких оккупантов. Беспощадно расправляйтесь с захватчиками, бейте их на каждом шагу, преследуйте по пятам, уничтожайте их, как подлых псов. Пусть в каждом доме, в каждом дворе и улице, на больших и малых дорогах врага подстерегает смерть.
Пусть в каждом районе, в каждом селе нашей области и в городе Одессе грозно пылает пламя партизанской мести! Действуйте смело и беспощадно, беспощадно бейте и уничтожайте врага!
К оружию, товарищи! К оружию и грозной мести врагу!».
Румыны, конечно же знали об эвакуации Одессы. Каждый день над городом летали десятки самолетов и скрыть ее было невозможно. Но входить в город они не торопились. Первые части появились тут лишь вечером 16-го октября. Одесса была самой большой добычей этой страны за всю историю ее существования. По сути, они получили город который был гораздо лучше любого румынского по всем параметрам. Румынию охватил настоящий милитаристский психоз, ведь еще недели две назад об этом никто не мечтал…
4.
Антонеску долго подбирал кандидатуру на пост мэра Одессы. Ему необходимо было найти румына, который свободно говорил бы по-русски, плюс отлично знал бы город и имел опыт административного управления. Таким человеком стал Герман Пынтя – бывший подданный РИ, бывший поручик царской армии, участник Первой Мировой войны. Он уже успел побывать мэром Кишинева, но ничем себя особым себя на этой должности не проявил. Не то чтобы Антонеску ему сильно доверял, но лучше кандидатуры не было. Губернатором Транснистрии был назначен профессор Алексяну. Алексяну вызывает подозрения как гуманитарий, но и психически он, как мне кажется был не совсем здоров, во всяком случае его фотки и видео оставили у меня именно такое впечатление.
17 октября Пынтя распространил по городу свое обращение к народу:
Одновременно, военные в лице генерала Якобича выпустили свое обращение:
Граждане Одессы!
Будьте спокойны! Никто не нанесет зла мирному населению, которое может продолжать спокойно работать и которое будет соблюдать все опубликованные приказы. Вам будут даны все священные права и все храмы будут открыты. Будут приняты меры о вашей пище, здоровье, и о том, чтобы обеспечить вашу жизнь и имущество. Советуем вам не совершать недружелюбных актов по отношению к армии и чиновникам которые будут управлять городом.
Командующий 4-й румынской армией
Корпусной генерал И. Якобич
Вообще ситуация была сложная. Вообразите себе – накануне зимы трехсоттысячный город вдруг остается без воды, без электричества, без транспорта (даже гужевого), фактически без продуктов, а вся телефонная связь оказывается уничтоженной. Более того, со всех медицинских учреждений вывозится всё оборудование, например те же ренгеновские аппараты. Перед Пынтей и 16-ю чиновниками которых он привез стояла непростая задача – в кратчайший срок наладить жизнь в городе. Поразительно, но это им удалось. К июлю-августу 1942 года уровень жизни в Одессе по многим пунктам (а может и по всем) превысил довоенный. Почему же это удалось?
Конечно, сказало свою роль грамотное управление. Румыны тут же переписали всех, кто умеет что-то делать руками – инженеров, врачей, техников и привлекли их (за деньги) для налаживания систем
