А как родители ушли, он понял, что никакой семьи в Воронеже у него и нет. Только дети его и держали. Он и альбомов тогда не писал. Говорил: «Прямо опустились руки, и все…»
Галя очень быстро узнала, что мы опять вместе живем. Теперь, когда он приезжал домой, она ему все выговаривала. Кричала, что, мол, я его приворожила. В общем, из-за меня у Юры было очень много ругани и проблем… В основном он жил у меня, но где-то раз в месяц ездил в Воронеж к детям или чтобы помочь родителям. Оттуда он каждый раз возвращался разбитый и опустошенный.
Из-за семейных неурядиц у него и альбом не получался. Несколько раз он за него садился, но все бесполезно. Единственным утешением были концерты. Как-то мы с ним в Германию съездили, отдохнули… Хотя, какой там отдых? Скукотища! Гулять особо негде, заниматься нечем. Мы три дня из гостиницы вообще не вылезали. Все три дня бухали…
Вадим Глухов — музыкант группы «Сектор Газа»
Честно скажу: мне не нравился его стиль жизни. Не нравилось, что он спит до четырех часов дня, а потом всю ночь гуляет по клубам и бухает.
Юрец постоянно повторял, что хочет ни хуя не делать и получать за это бабки. Звучит вроде заманчиво, а на самом деле — фигня. Человек не может вообще ничем не заниматься. Иначе у него съедет крыша. Да, можно расслабиться, но это нужно делать редко и умеючи. Потому что полное безделье просто взрывает тебя изнутри. А Юра своим свободным временем пользоваться не умел.
Так что нет ничего странного в том, что Юрец докатился до наркотиков. Но думать, будто он сидел на действительно сильных дозах, тоже неправильно. Для любого наркомана его дозы были бы просто смешны. Он два года употреблял это говно и сумел почти совсем не разогнаться.
Я вот знаю людей, которые за два года из людей в ходячие трупы превращаются. У меня был знакомый, который по утрам, просто чтобы снять ломку, загонял в себя стакан маковой соломы! Целиком! А ведь это пятнадцать кубов! А Юра плыл уже от «двушки» — в смысле от двух кубиков.
И что б там ни говорили, Юра последнее время вообще не кололся. Он прошел курс лечения, его стащили с иглы, поставили блокиратор… Хотя, конечно, зависимость от этого говна осталась, но колоться Юра все-таки перестал.
Ольга Самарина — последняя подруга Юры Хоя
Он постоянно говорил, что мы подходим друг другу, потому что оба раздолбай… Это правда: я — раздолбайка, а уж он-то раздолбаем был еще каким!
Мы с ним вели ночной образ жизни. Спать ложились утром, вставали вечером, ночи проводили по клубам и дискотекам. Как-то знакомый пригласил нас в гей-клуб. Мы съездили, но место не понравилось — слишком пафосно… И потом, Юра терпеть не мог гомиков. Просто на дух их не выносил…
Юра любил травку покурить, часто косяки забивал… А как-то раз трава кончилась, достать было негде. Мы тогда сидели в клубе, и знакомый бармен дал нам героина. Так мы первый раз и попробовали.
Юра несколько раз пытался соскочить. Делал промывание крови, все дела… Меня он тоже лечил. Как-то раз привез в Воронеж — подальше от знакомых, и положил в психушку. Я думаю, с наркотиков Юра слез бы обязательно… если бы не заболел…
Мария Кузьминична Клинских — мама Юры Хоя
Неужели он мог так любить?! Неужели она так его заколдовала?! Мы ему и не говорили ничего. Боялись, что из-за этой Оли он к нам совсем перестанет приходить…
В прошлом году он лежал в областной больнице, промывал кровь от наркоты. Старался вылечиться. А Оля его не кормила. Я прихожу к нему в палату, смотрю — батюшки! Он под капельницей лежит. Глаза как у мертвого, ноги холодные, согнулся весь… Тощий как палка, не ел несколько дней! Оля говорит:
— Ему нельзя кушать.
Я к доктору:
— Доктор, ему можно кушать? Я вот ему горяченького принесла…
Доктор и говорит:
— Конечно можно. Все, что захочет, ему можно.
Я его и накормила… Помню, говорила ему:
— Юра, у тебя две дороги: пойдешь по белой — будешь жить; по черной пойдешь — не будет тебя.
А он отвечал:
— Я, мама, как раз по белой дороге сейчас и пошел… Скоро совсем выберусь!
Но не выбрался. Оля эта… вниз его толкала… Он просто физически устал от терзаний всех этих. Что он с первой женой пережил, то и с этой. От бесконечных нервов, думаю, у него и сердце не выдержало…
Сергей Кузнецов — директор отдела артистов и репертуара компании GALA- Records
А ты не знаешь, что ему нагадали? Никто не рассказывал? На похоронах все только об этом и говорили. Летом ему какая-то бабка нагадала, что если он не расстанется со своей Олей, то через год умрет. И ведь ровно год прошел… Странная история, правда?
Галина Клинских — первая жена Юры Хоя
Когда я узнала, что Оля его посадила на наркотики, то стала уговаривать его лечиться. Но как ты бросишь, если подруга уговаривает: давай уколемся, нам полегчает, ну последний разочек! Все было бесполезно…
Ничего больше не хочу говорить! Вот только одно помню: в день похорон я пришла домой, смотрю, а на крыше соседнего дома вращается такой шарик… Серебристый воздушный шарик… Лучики пускает. Ну, я пригляделась — раньше-то его не было, и взяться ему неоткуда. Шарик повисел, повисел и пропал…
Я думаю, так Юра с нами попрощался…
Ольга Самарина — последняя подруга Юры Хоя
Он приехал с гастролей и заболел гепатитом «С»*
Я еще у него спросила:
— Что это ты такой желтый? Печень-то не болит.
Он пошел ко врачу, сдал анализы — точно! Гепатит «С», который передается через кровь. Он сразу стал спрашивать врачей, можно ли ему встречаться с детьми?..
Детей он любил, а вот по отношению к себе… Его лечили от гепатита, делали уколы, прописали строгую диету… А он очень любил сладкое — шоколад. Горький без орехов. И врачей не слушал, ел этот шоколад плитками…
Вадим Глухов — музыкант группы «Сектор Газа»
Накануне смерти Юра вечером заскочил ко мне домой (они с Олей снимали квартиру в соседнем доме). По дороге он купил четыре шоколадки и все съел. А у него — гепатит. И он забил себе печень. Утром у него было отравление желчью. Он кричал, что кровь жжет его изнутри… Ему нужно сразу было бы в больницу под капельницу, а он к товарищу поперся… Ну и все.
Ольга Самарина — последняя подруга Юры Хоя
Мы приехали в Воронеж снимать клип. 4 июля Юра должен был встречаться с оператором, потому что на вечер была назначена съемка. Мы договорились встретиться часов в двенадцать или в начале первого и боялись проспать. Утром я открываю глаза, а он бегает по квартире.
— Что с тобой?
— Сам не пойму… Кровь кипятком по венам бежит. Чувствую, как она бежит и не просто бежит —
