умиротворением Снейп, разливая по флаконам готовый бальзам.
* * *
На следующий вечер, когда студенты и первогодки вовсю пировали в Большом зале, Филч дожидался Снейпа в своей каморке с добычей. Потирая руки, он плотоядно поглядывал на трех крыс, сидящих кучкой в кривоватой, но прочной стальной клетке, с праведным гневом и отвращением рассматривал помещенного в аквариум огромного, размером с миссис Норрис, тарантула, который угрожающе шевелил длинными волосатыми лапами и пристально наблюдал за Филчем в ответ восемью круглыми глазами, тыкал указкой в связанную, взвывающую периодически утробным голосом крокозябру, притащенную каким-то умником, и неприязненно косился на шебуршащего чем-то в углу толстого ежика. Еще был очень редкий и неприлично дорогой рунескоп, но его Снейп самолично отобрал у первоклашки-слизеринца, своего крестника, и уже отправил по каминной сети в Малфой-мэнор.
Дверь распахнулась, и в кабинет влетел Снейп, раздраженный и пышущий злобой.
— Проклятое распределение! А, ты уже тут? Ну и, это вся добыча?
— Ага, ну вот ежик хаффлпафский, животина им под стать, крокозябра — отнял у рейвенкловца, тот потребовал поклясться, что его любимца отправят домой, а вот эти твари убогие — гриффиндорские! И почему они так любят крыс, не понимаю…
— Что тут странного, крысы самые дешевые. Спорю, одна из них принадлежит семейству Уизли.
— Да, вот эта, которая самая толстая и с поврежденной левой лапой, она и есть! Она все время дрыхнет! Даже не проснулась.
— Ну, приличная жаба стоит в три раза дороже, притом, жабы существа сугубо магические, сам знаешь, даже маглы считают, что от них бородавки появляются, а эти никчемные существа только на корм кошкам и годятся. — Снейп передернулся, — ненавижу крыс! Одна такая мне в школе изрядно пакостила, пока я с нее чуть шкуру не снял. Ну что, займемся делом?
— Так, крокозябру и ежа отправлю по каминной сети, адреса ты взял?
— Тарантула пущу на ингредиенты, мне как раз нужен их яд и глаза, остальное на корм кальмару. А крыс можешь скормить своей любимице, — равнодушно махнул в сторону клетки Снейп. — Я наложу на них долговременные Сонные Чары, чтобы не удрали ненароком.
— Я все же волнуюсь, а что, если эти назойливые дети пожалуются директору?
— Ну и что? В школьных правилах черным по белому указано, каких животных можно привозить в школу. Так что пожаловаться не посмеют, особенно этот Ли Джордан. Он уже неоднократно нарушал дисциплину, не думаю, что у него хватит наглости… а впрочем, я о нем позабочусь, ты не волнуйся, у меня как раз завтра сдвоенные зелья Гриффиндор-Слизерин, тьфу.
Филч благодарно кивнул зельевару, взял клетку с кошачьей едой и направился к двери. Миссис Норрис радостно бежала впереди, гордо задрав хвост. Она была прирожденной охотницей и обожала крыс.
20. Младшая сестра
Середина лета. Июль в Европе выдался как нельзя жаркий, так что огромное количество народа спасалось от изнуряющего зноя на островах. Тенерифе, Майорка, Канары... Ах да, еще были замечательные Балеарские и Ибица, но Снейпу очень нравился один небольшой островок на Канарском архипелаге.
Прошло уже больше десяти лет, как он скрылся из Британии, где его все считали мертвым, долгое время у него не было желания где-то осесть. Все время казалось, что кто-нибудь в толпе узнает и окликнет. Или это была его привычная шпионская паранойя... Он решительно не желал ни узнавания, ни бесед и задушевных разговоров, ни возвращения на опостылевшую родину-мачеху.
Однако оказалось, что не больно-то магической Британии и нужен сомнительный герой-шпион. Его предпочли забыть, хотя первое время общественность будоражили статейки и книжонки неугомонной Риты Скиттер, падкой до сенсаций, а ничто так не действует на людей, как темный демон, невесть каким образом оказавшийся на Светлой стороне. Оказалось, его могила попеременно, то утопала в цветах, то оказывалась разоренной ненавистниками, так и не поверившими в его причастность к стороне Дамблдора. Он также порадовался, что в старом доме в Тупике Прядильщика не осталось ничего ценного — его подожгли через неделю после публикации книги Риты «Как легко и просто стать великомучеником». А все Поттер, не умеющий держать язык за зубами! Так что останься он в Британии, его жизнь была бы крайне насыщенной и интересной, вот только Северусу хотелось покоя, покоя и еще раз покоя.
И он его нашел.
Так же, как нашел и семью.
Он встретил свою половинку на курортных островах Испании и ни разу не пожалел, что она не похожа на его несчастную первую любовь. Мерседес была черноглаза и черноволоса — очень похожа на него. Пословица «Муж и жена — одна сатана» как нельзя подходила им. Скорее всего, в Хогвартсе их так бы и прозвали. И у них уже была дочь четырех лет, которую Мерседес, вот ведь ирония судьбы, хотела было назвать Лили Бланка*. Снейп ни на секунду не поддался на уговоры и настоял на своем, и ребенка назвали Нив** — за чудесную белоснежную кожу. Северус не хотел ничего из прошлого: ни имен, ни названий и прозвищ, ни рыжих волос и зеленых глаз. Только белое и черное — две важнейшие категории его жизни, с которыми все легко и просто. И так оно и было.
Но, говорят, как ни убегай от прошлого, оно тебя догонит. Правда, встречи с ним могут быть разными, и случайное столкновение с человеком из детства не всегда бывает радостным.
Однако оно может быть весьма полезным и познавательным в плане рассеивания старых иллюзий и заблуждений.
Как-то жарким днем, придя на небольшой пляж в уютной бухте, где они с дочерью обычно купались, он услышал за спиной веселый смех.
Оглянувшись, Северус наткнулся взглядом на немолодую блондинку, пытавшуюся накинуть полотенце на мальчика лет семи, тоже белобрысого, с бледно-голубыми глазами, который яростно сопротивлялся. В конце концов, тот сбежал к лотку с мороженым и прохладительными напитками, стоявшему неподалеку, и женщина подняла глаза.
Это была сестра Лили, Петунья. Постаревшая, все такая же худая, но выражение лица довольное и счастливое. Она разительно отличалась от той девочки, которая постоянно сопровождала повсюду младшую сестру и от вечно недовольной женщины, третировавшей юного Поттера, которую он видел в воспоминаниях гриффиндорского остолопа на уроках Окклюменции.
Странно, но она узнала его моментально, несмотря на его непривычный вид: тонкие серые капри, легкая рубашка с тропическим рисунком и плетеные сандалии (где вы, где вы, черные летящие мантии!), волосы зачесаны назад и собраны в высокий хвост — самая приемлемая прическа в знойный день. Северус так и не смог остричь волосы — с короткой стрижкой он чувствовал себя не в своей тарелке — пришлось отрастить заново, но Мерседес, как ни странно, нравились они именно длинными.
Снейп хотел было сделать вид, что не узнает ее и проскочить мимо, однако иррациональное желание разговора заставило его подойти с вежливым приветствием. Они не виделись более тридцати лет, а ему казалось, что он поссорился с Петуньей только вчера. Она ничего не сказала, когда застала их с Лили в своей комнате, держащих в руках письмо из Хогвартса с отказом, только глаза наполнились слезами и губы задрожали. Ни язвительных насмешек, ни криков и угроз рассказать все родителям, только молчание и побледневшее лицо. Северусу было очень стыдно, но Лили потянула его за собой, они обошли стоявшую столбом Петунью и кинулись в сад, где долго и безжалостно смеялись над наивностью глупой маглы, решившей тоже стать волшебницей.
Все это промелькнуло в памяти Северуса, воспоминания больно кольнули сердце.
— Северус.
— Петунья. Какими судьбами?
— Приехала на отдых с внуком. Моя единственная радость! А что за маленькое чудо с тобой?
— Это моя дочь, Петунья. Нив.
— Боже, в твоем возрасте и такая маленькая девчушка! Снейп, а ты не торопился жениться.
— Да все как-то не получалось... — нехотя сказал Северус.
— Надеюсь, это не из-за Лили? — осторожно спросила Петунья.
Северус промолчал, не желая развивать разговор на эту тему.
Петунья тяжело вздохнула.
— Брось, Северус. Только не говори, что ты столько времени вздыхал и страдал по ней.
Только не после того, как она поступила с тобой...
Снейп дернулся.
— Она тебе что-то рассказала?
— Ну, в общих чертах... В основном, возмущалась тем, что ты, вися вниз головой, в грязных трусах, еще и оскорбил ее. Какая наглость с твоей стороны! Ах да, еще и пришел просить прощения, сделав морду кирпичом, прости меня за молодежный сленг, — усмехнулась миссис Дурсль.
Северус не поверил своим ушам.
— Она так и сказала тебе?
— Ну да, она в выражениях не стеснялась. Только напрасно думала, что я ей буду сочувствовать. А потом Лили сказала, что я всегда ей завидовала, и я еще пожалею...
Знаешь, Снейп, я тебя всегда ненавидела, но тогда... мне было жалко тебя.
— Тебе? Жаль меня? — недоверчиво переспросил Северус, устроившийся на соседнем шезлонге.
— Сначала я думала, что во всем виноват ты. Что ты нарассказывал ей баек о волшебниках, и она потеряла голову... Потом-то я поняла, что Лили просто эгоистка, считавшая себя исключительной личностью, а магические способности только усугубили ее манию величия.
