— Ты уже готова назвать и меня чужим?
— Я в данный момент не это имела в виду.
Она собралась выйти из библиотеки, но Мартов придержал ее за руку. Лита посмотрела на него, и голубое сияние ее глаз сейчас словно померкло.
— Лита, я никогда никому не признавался в любви.
— Как же ты жил?
— Настоящее чувство пришло только после встречи с тобой. Я люблю тебя, и это моя последняя влюбленность.
— Звучит очень обреченно.
— А мне кажется, что искренно.
— Я хочу побыть одна, — тихо попросила Лита.
— Не слишком ли рано возникла потребность в этом?
— Не знаю.
— Ты любишь меня?
— Да. Я люблю мужчину, о котором не знаю ровным счетом ничего.
— Пусть тебя это не беспокоит. Ты видишь, как я отношусь к тебе. Остальное отбрось. Я считаю, что за свои ошибки я заплачу, если не заплатил еще. За свои долги ответственность буду нести сам. Мы заслужили счастье. Ошибаясь, падая и поднимаясь, мы шли к нему. Не нужно разыгрывать дешевых сцен. Я по- прежнему считаю тебя единственной женщиной, которая за время нашего знакомства не сказала ни одной глупости. — Если бы Лита знала Мартова лучше, то поняла бы, что из его уст это всем комплиментам комплимент. Она кивнула в знак того, что польщена, и вышла из библиотеки.
Поднимать еще раз вопрос о Сенцовых она не стала. Нежелание Георгия что-либо предпринимать было очевидным. Неприятный осадок остался, но настаивать было глупо. Мама была права, когда говорила, что человеческая жизнь обесценилась. Для Георгия Коля и его мать — совершенно чужие люди. И обидным было, что Мартов пренебрег ее просьбой, понимая, что она обращается к нему как к последней инстанции. Это его право, наверное, не стоит здесь искать криминал. Лита оправдывала жесткость мужа, понимая, что ей было бы гораздо легче на душе, если бы он согласился помочь. Или сделал вид, что не отказывается, а потом просто сообщил, что ничего не вышло. Стоп, что же это получается? Ложь для нее была бы приятнее, чем откровенность? Кажется, она совсем запуталась. Нужно будет сказать маме, что ничего не удалось выяснить, и поставить точку в этом деле. В конце концов, взрослые люди, должны были понимать, чем рискуют. Лита остановилась именно на этом.
Теперь мысли вернулись к сегодняшнему заявлению Елены Васильевны. Неожиданным стало такое поведение Стебловой. Лита не боялась, что с чем-то не справится. Реально глядя на вещи, она поняла, что попала в другое измерение. Здесь свои законы, правила, и она должна приспособиться к новому положению. Кроме домашних обязанностей, она теперь имеет полный набор занятости в соответствии с табелем о рангах. Георгий рассказал ей о нем во время их путешествия. Пока она будет привыкать к этому, ей нужна помощь. Лучше Елены Васильевны вряд ли получится кого-то найти. Оставалось поговорить с нею и по возможности выяснить, что явилось поводом к такому резкому повороту в судьбе.
Лита, спустившись в столовую, застала Елену за работой. Она как раз закончила мыть посуду и расставляла ее в буфете. Увидев Литу, поспешно отвела глаза, продолжая заниматься своим делом.
— Мне будет очень неприятно, если мое появление в этом доме совпадет с вашим уходом, — начала Мартова. — Вы бы оказали мне неоценимую услугу, отказавшись от своих намерений.
Стеблова закрыла дверцы буфета и повернулась лицом к Лите. Как странно, совсем недавно намечалось явное противостояние этих женщин. Прошло немного времени, и неприязнь исчезла бесследно.
— Георгий Иванович, как мог, объяснил мне вашу позицию.
— Интересно было бы послушать.
— Малоинформативно, все на уровне намеков. Он понимает, о чем говорит, а я — нет.
— Ваш муж умный человек, он знает, что делает.
— Вы останетесь? Или для начала объясните, пожалуйста, причину столь неожиданного решения. Вы провели здесь столько времени, что в этот период практически укладывается вся моя жизнь. Неужели все эти годы вы работали с полной отдачей, от души, а сегодня вот так уходите? И вы говорите, что это не связано с моим появлением?
Елена Васильевна провела рукой по идеально уложенным волосам. Подошла к Лите поближе.
— Скажите, Аэлита, вы действительно любите Мартова?
— Даже если бы он не имел всего этого, — Лита сделала жест рукой. — Для меня было бы даже лучше без всего этого. Лишний балласт, да и только. Он слишком интересный человек, чтобы рядом с ним думать о его солидном достатке. Я не охотилась за его состоянием. Мне нужен только он.
— Да, — задумчиво покачала головой Стеблова. — Все женщины в его жизни желали того же. Я имею в виду его мать, Светлану, дочь. Им не удалось, может, вы окажетесь исключением?
— Вы останетесь?
Последовала долгая пауза. Наконец Елена Васильевна улыбнулась.
— С одним маленьким условием, моя юная хозяйка.
— Заранее принимаю его.
— Разрешите обращаться к вам без отчества, когда мы не будем в официальной обстановке? — Лита согласно кивнула, рассмеявшись. Ей стало так легко, но вдруг ужасно захотелось курить. Она не станет этого делать. — А вы небось подумали, что я попрошу прибавку к жалованию?
Их заразительный смех успокоил Мартова, наблюдавшего за женщинами сверху. Незаметно он покинул свой наблюдательный пост. Отлегло от сердца: кажется, никаких неприятностей не будет.
Завтра предстоял рабочий день. Он слишком расслабился. Впервые он почувствовал, что с большим удовольствием провел бы время дома, чем в своем просторном кабинете. Мартов посчитал это первым сигналом к началу заката карьеры. Теперь, когда у него была отдушина, он не боялся остаться без работы. Его жизнь наполнилась заботой о дорогом существе, и никакие превратности судьбы не заставят его отказаться от Аэлиты. Рядом с ним была любимая женщина. О ее необычности, обаянии говорит то, что Стеблова без раздумывания приняла ее сторону и согласилась остаться на своем месте после неприятного разговора с ним. Он теперь еще больше уважал Литу. Она смогла найти слова, которых не нашел он. Он, который знал Елену почти четверть века, а эта девчонка оказалась отличным психологом. Может, не случаен ее интерес к Фрейду? Кто знает…
Мартов сидел в гостиной, заставляя себя прочесть хоть страницу журнала «Бизнес». Он никак не мог сосредоточиться на написанном. Лита подсела к нему, положила голову на плечо.
— Извини меня, милая, что я сорвался, — сказал он.
— Забыто.
— Я хочу особенных отношений.
— А я — простых.
— Ты — чудо.
— Я самая обыкновенная женщина, просто ты меня любишь. Кстати, Елена оставила свою затею. Надеюсь, ты не возражаешь, что она будет обращаться ко мне по имени, без отчества?
— Это ваши отношения. Я буду рад всему, что доставит удовольствие тебе.
— Тебе завтра на работу?
— Да, ты проснешься, когда я уже буду восседать в своих апартаментах. Не хочется оставлять тебя ни на час, но надо привыкать к этому и тебе, и мне.
— Гера, а почему ты решил, что здесь нам будет лучше, чем в городской квартире?
— Здесь более здоровая атмосфера.
— Это никак не связано с твоей женой?
— Вначале я приехал сюда, когда понял, что не смогу уснуть там. Хотя мы давно спали в разных комнатах, страх после обрушившегося несчастья сковал меня. Всюду мерещился призрак Светланы. Я никому не говорил этого, внешне оставался непробиваемым. Знаешь, это легко сделать, когда за тобой всюду снуют газетчики. Просто из желания досадить им, не дать насладиться видом своего страдания. Потом я погрузился в работу и все. Тебе здесь неуютно?
— Такой дворец требует времени, чтобы привыкнуть к нему. И как я буду добираться до города, если, например, захочу проведать родителей?
— Игорь с машиной всегда будет в твоем распоряжении.
— Кажется, мне придется приобретать навыки вождения.
— Я бы хотел, чтобы тебя возил профессионал, — Мартов почувствовал, как у него стали влажными ладони от одной мысли, что Лита будет за рулем авто. Глупости, конечно, ему стало страшно, ведь он давал себе слово не проводить аналогий.
— Я быстро учусь, — не замечая его состояния, продолжала она.
— Хорошо, на Новый год обязуюсь подарить тебе понравившуюся машину. А за это время найму хорошего инструктора.
— Ты всегда будешь так легко все решать?
— Постараюсь.
— И в какой области ты чувствуешь себя не таким всесильным? — глядя мужу в глаза, спросила Лита.
— Во всем, что связано со временем. Я не могу купить его. Мои часы заведены так давно, и я не знаю, когда они намерены остановиться. Уверен, это произойдет в самый неподходящий момент.
В голосе Георгия прозвучала безнадежность. Лита физически ощутила неизбежность момента прощания, который настанет неожиданно, разрушив их счастье. Она почувствовала, что сейчас заплачет. Задумываться о разнице в возрасте она не считала нужным, это не приводило ни к чему успокаивающему. Все в руках Божьих, только Ему известно, что и когда закончится. Сейчас ей уже не хотелось становиться ясновидящей. Слишком страшно знать все заранее, теперь она была согласна с Мартовым. Не нужно пытаться отодвигать тяжелый занавес будущего, пусть он сам двигается медленно, принося радость прожитых минут.
