Михаил Ахманов

Недостающее звено

Глава 1

В ДАЛЕКИХ МИРАХ

Эксперимент закончился неудачей — девятьсот сорок четвертый провал за восемь тысяч оборотов планеты вокруг светила. Но с каждой новой попыткой техника совершенствовалась, и теперь в распоряжении Фарданта Седьмого были отпрыски-исполнители, способные к тончайшим операциям на клеточном ядре. Их зрительные органы могли различить мельчайшие гены в хромосомах, а световые резаки, манипуляторы и инжекторы являлись точным орудием, позволявшим изымать и заменять любые элементы двойной молекулярной спирали.

Генетический материал, с которым работали отпрыски по заданной Фардантом Седьмым программе, был чрезвычайно древним, но сохранившим жизненную искру. Фардант не помнил, каким телесным тканям или органам принадлежали эти клетки, но данный факт значения не имел — клеточные структуры, обладавшие специализацией, извлеченные из кожи или мышц, из мозга, пищеварительного тракта, легких или крови, равным образом не подходили для воссоздания целостного организма. Для этого их требовалось вернуть в исходное состояние, когда оплодотворенное яйцо только начало делиться, и результаты данного процесса, две, четыре или восемь клеток, еще содержат полный генетический набор, сотни тысяч генов, определявших всю неповторимость, все особенности живого существа. На Земле такие клетки назывались стволовыми, но Фардант, используя древнюю терминологию своей расы, думал о них просто как о жизненной первооснове.

Он научился получать их три с лишним тысячи оборотов назад, и все дальнейшее время было потрачено на опыты с зиготой, то есть с оплодотворенной яйцеклеткой. Даже для него контроль за ее развитием оказался очень сложен — после трех актов деления требовалось запустить хромосомный механизм, отвечавший за дифференциацию каждой клетки, за ее превращение в конкретный орган или ткань. В конечном счете это сводилось к пробуждению одних генов, блокировке других и борьбе с вредными мутациями — процесс, включавший гигантское число параметров, ровно столько, сколько единиц наследственности хранили хромосомы. При естественном развитии организма этим не пришлось бы заниматься, но ту искру жизни, что еще осталась в древних клетках, надо было поддерживать, раздувать и направлять. В противном случае в биологических чанах формировались уроды, не способные к движению, переработке пищи и даже к дыханию, не говоря уж о нервной деятельности высшего порядка.

Со временем Фардант Седьмой и его отпрыски-побеги справились почти со всеми этими задачами. Теперь их творения были превосходны: скелет с необходимыми мышцами, нужное число конечностей, обладавших парной симметрией, плотный кожный покров, внешние органы, источник ощущений, и внутренние, пригодные для утилизации питательных веществ и атмосферных газов, гормональной настройки и поддержания биохимического баланса. Эти существа могли не только шевелиться, питаться и дышать — они издавали звуки, реагируя на темноту и свет, тепло и холод, боль и пищу. Их нервная система была сконструирована должным образом, а мозг отвечал эталону, бережно хранившемуся в памяти Фарданта. Они казались во всем подобными древним его соплеменникам, тем, кто населял планету в давнюю, почти незапамятную эру и кто погиб в борьбе бессмертных. Поистине прекрасные создания! Только лишенные разума и не готовые к коммуникации с Фардантом.

Последние шестьсот шестьдесят Больших Оборотов он пытался внедрить в их мозг фрагменты своей мыслительной матрицы, но безуспешно — ни один экземпляр не обладал способностью к телепатической связи. Что его не удивляло: лишь разумным существам даровано ментальное общение, лишь разум, генерирующий мысли, умеет направить собеседнику ментальную волну. А раз такого не происходит, то, вероятно, где-то допущена ошибка. Несомненно, ошибка, которую следует найти! И Фардант Седьмой, порождая все новых и более умелых отпрысков, совершенствуя биологические чаны и световые скальпели, размышлял над этой проблемой в своем подземном убежище.

Шло время, которое он отсчитывал Малыми Оборотами планеты вокруг своей оси и Большими вокруг центральной звезды. Шло время, и ничего не менялось: тысячи глаз, принадлежащих его периферийным побегам, глядели в бездну Внешнего Мира, озирали небеса, то полные солнечного сияния, то черные, почти беззвездные; тысячи стражей и сокрушителей стояли на рубежах его владений, готовые отразить набег соперников; тысячи тысяч зеркал ловили излучения светила ипревращали их в энергию, необходимую побегам; миллиарды крохотных тварей ползали в недрах земли и на ее поверхности, аккумулируя питательные вещества и элементы, в которых нуждался Фардант. Все они были им, а он был ими — огромное существо в зеленом оазисе, напоминавшем формой шестиконечную звезду. Время мало значило для него, ведь в запасе была вечность или, вернее, почти вечность, поскольку все когда-нибудь кончается, даже сама Вселенная. Но срок до ее грядущей гибели был таким гигантским, таким чудовищным, что тысяча Оборотов или миллион значили не более того мгновения, когда элементарная частица, врезавшись в мишень, рождает световую вспышку. Времени должно было хватить, и если Фардант Седьмой не справится с задачей, ее решит Восьмой или Девятый, Десятый или Сотый.

Если, конечно, он не погибнет до срока, уничтоженный Матаймой или Гнилым Побегом. Не исключалось, что гибель придет из-за моря, от Тер Абанты Кроры или Дазза Третьего, прилетит на воздушных кораблях с боевыми отпрысками-сокрушителями или прольется из туч ядовитым дождем. Маловероятно, но возможно, хотя Фардант полагал, что защищен не хуже своих соперников. Часть его сознания, распределенная в стратегический модуль, подсказывала, что шансы гибели невелики, так как занятый им ареал лежит далеко от океанов, в центре континента, и отделен от доменов Матаймы и Гнилого Побега горами, пустынями и защитной полосой.

Тем не менее перспектива смерти являлась реальностью. В игре, которую он вел с четырьмя бессмертными, ставки были высоки — контроль над всей планетой и последующее возвращение из темной холодной пустоты в другую галактическую область, богатую звездами и планетарными телами. В той ситуации зыбкого равновесия, что имела место между соперниками, любой внезапный ход, любая неожиданность могли покончить их древним спором. Любой разум или разумы, способные действовать самостоятельно, имея при этом единую цель — ту, которую преследовал Фардант, — стали бы бесценными союзниками, залогом победы и возвращения. Возможно, они породили бы новых бессмертных, более терпимых друг к другу, чье коллективное сознание нашло бы способ справиться с Врагом.

Ибо, кроме соперников на планете, кроме Матаймы, Гнилого Побега, Тер Абанты Кроры и Дазза Третьего, был еще Великий Враг. Могущественный, страшный и неумолимый! Затаившийся среди звезд, что тлели в ночном небе далекими тусклыми огоньками.

* * *

Комплекс «Киннисон», одна из базовых станций ФРИК, находился на равном расстоянии и от Земли и от Луны и был ориентирован таким образом, что в хрустальной линзе потолка сияли обе ближние планеты: голубоватый шар Земли, затянутый кое-где облаками, и ее серебряный спутник. На лунном диске виднелись зеленые пятна, зоны обитаемых кратеров, засаженных лесами, а Землю окружало кольцо заатмосферных поселений, обсерваторий и космических гаваней, что отравляли и принимали корабли. Кольцо сияло ярким цветом и казалось новой галактикой, возникшей из небытия стремительно и внезапно, с поразительной быстротой. В этом не было преувеличения — что такое тысяча последних лет в масштабах Вселенной?

«Киннисон» являлся крупной станцией, включавшей все необходимые службы — от центра галактичесой связи и портовых терминалов до модуля реабилитации с его бассейнами, киберхирургами и криогенным блоком. ФРИК, Фонд Развития Инопланетных Культур, владел десятками подобных баз, разбросанных в солнечной системе и у далеких миров, входивших в Земную Федерацию. Его эмиссары тайно или явно трудились на сотнях планет, не столь благополучных, как звездные колонии Земли, и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату