— Кора? — понял Мик. — Но ведь… Мы убили Волкова! Неужели дядя Майкл?..
— Не знаю! Ничего не знаю! — с отчаянием в голосе произнес Говоруха. — Может, все это и вправду ерунда, средневековые сказки. А если нет? Если он все-таки прочитал заклинание? Зачем я его послушался!
Плотников задумался.
— Ростислав Вадимович, да что вы волнуетесь? В конце концов, какая-то старая книга… Почему вы думаете, что это заклинание действует? Мало ли всякой ерунды пишут?
— А упыри… ярты? — Говоруха застонал. — Это тоже ерунда?
— Да при чем здесь ярты? — удивился Мик. — Это просто название такое дурацкое. На самом деле это не мистика, а, к сожалению, наука. Программа «Зомби», она же «СИБ». Подавление психики и все такое. А дядя Майкл погиб…
— Я рассказал тебе, — еле слышно вздохнул Говоруха. — Ты уже взрослый, Мик. Ты должен знать. Плотников пожал плечами.
— Считайте, знаю, Ростислав Вадимович. Так где написано заклинание?
— Я не помню страницу, но ты ее легко найдешь. Это единственная запись, сделанная зелеными чернилами. Там другой почерк — очень четкий. Только не вздумай, бога ради…
Говоруха умолк, беззвучно шевеля бескровными губами. Мик уже подумывал, не вызвать ли «Скорую», но старик вновь открыл глаза и попытался улыбнуться.
— Не волнуйся, со мною все порядке. Я рассказал, и мне стало легче. Иди!..
Мик попытался вновь заговорить о погоде, но тут в прихожей прозвенел звонок, и в комнату вошла худая девушка в больших очках с сильной диоптрией — внучатая племянница Говорухи. Мик поспешил откланяться.
Очутившись на улице, Плотников перевел дух и поглядел на часы. Об услышанном можно было поразмышлять позже. Мик спешил — в Дворянском собрании его ждал Ухтомский.
Встречаться в Собрании оказалось удобно: в бывшей бильярдной обычно толпился народ и можно было говорить без помех. Ухтомского в Собрании уже успели запомнить и пропускали без звука. Мик предпочел выправить гостевой билет. Он было заикнулся об анноблировании, но после бурной беседы с отцом решил обойтись без излишних формальностей.
На этот раз в комнатах Собрания было малолюдно — душный август разогнал «белую кость» по курортам и дачам. Мик сразу же заметил Ухтомского — Виктор сидел у окна, причем не один. Рядом с ним был уже знакомый Мику крепкий бородатый мужчина — Александр Александрович Киселев, а третьим в этой компании оказался странный субъект с брюшком, жидкой бороденкой и пони-тейлом, завязанным голубой ленточкой. Плотников всмотрелся и с удивлением узнал знаменитого певца Звездилина. Он хмыкнул и подошел ближе.
— Здравствуйте, господа!
Пухлая ладонь певца оказалась холодной и до противного мокрой, Мик хотел было спросить, что, собственно говоря, случилось, но сдержался. Как он понял, беседа только началась.
— Ну так что, господин Звездилин? — поинтересовался Виктор, пожав руку Плотникову. — У вас что, сложности с репертуаром? — Господин Ухтомский… Господа, — взволнованно заговорил тот, отчего-то оглядываясь по сторонам. — Я попросил Александра Александровича познакомить нас… — Оч-чень, оч-чень приятно, — хмыкнул Ухтомский. — Давно мечтал познакомиться с графом Звездилиным.
— Но я ведь артист! Считайте это моим псевдонимом… Ну, бога ради…
— Не поминайте! — скривился Виктор. — Ладно, товарищ
Звездилин, ближе к делу.
— Я… я был вчера вечером в одной компании, — выпалил певец и вновь испуганно огляделся. — Совершенно случайная компания, господа! В основном артисты, так сказать, богема, но были и какие-то другие…
Очевидно, выражение лица Ухтомского не вселило оптимизм в Звездилина, поскольку он шумно сглотнул и поспешил продолжить:
— Я лишь хочу пояснить… В общем, там была всякая публика, и среди прочих одна певица. Алия — может, знаете?
— Что? — не выдержал Мик. — Алия?
— Мы с ней, в общем, даже не знакомы. Она, признаться, очень странная, с ней всегда такие сомнительные типы… На этот раз она пришла с каким-то казахом или китайцем. Он был — представляете, господа, — в милицейской форме!
Ухтомский и Мик переглянулись.
— Какое у него звание? — поинтересовался Плотников. — Капитан?
— Кажется… Да. Капитан. Мне даже назвали фамилию. Цэпков вроде. Странная такая фамилия…
— Цэбэков, — уточнил Мик, хорошо знавший от Келюса, кто таков этот капитан.
— Да-да, Цэбэков… Меня попросили спеть про поручика Ухтомского… Извините, господин Ухтомский…
— Как же! — скривился князь. — Сидя в седле… двадцать четыре варианта, помню!
— Ну простите! — развел руками певец. — Но я действительно написал несколько вариантов и, между прочим, первый стал петь эту песню с эстрады. Еще в годы застоя, у меня были большие неприятности…
— Да ладно уж, — махнул рукой Виктор. — Славик Арцеулов — человек необидчивый. Может, познакомитесь еще… И что дальше?
— Я спел, потом мы выпили. И тут рядом оказалась Алия. Обворожительная, я вам скажу, женщина, но что-то в ней есть такое… Она спросила, знаю ли я князя Виктора Ухтомского, то есть вас, а потом велела держаться от вас подальше, потому что вами и вашими друзьями скоро займутся. Так и сказала — займутся! Вы представляете, господа?
— Очень мило, — хмыкнул князь. — Чем я прогневил эту мадемуазель?
— Она сказала, что у вас есть очень опасный приятель, у него тоже странная фамилия… французская…
— Келюс, — тихо подсказал Ухтомский, и певец согласно кивнул:
— Да… Алия что-то еще говорила о какой-то крови. Кто-то у кого пил кровь, представляете, господа? Ужас!
— А что это Алия с вами разоткровенничалась? — недоверчиво поинтересовался Ухтомский.
— По-моему, она курит какую-то дрянь или даже колется. Вот ее и понесло. А потом к нам подошел этот капитан, отвел Алию в сторону, затем вернулся и велел мне молчать, иначе… иначе…
Звездилин умолк, пугливо поглядывая по сторонам.
— Какой-то бред! — нарушил молчание Киселев. — Но, господа, может, все-таки заявить в милицию?
— Не надо! Не надо милиции! — Певец побледнел. — Это страшные люди! Если они узнают, что я рассказал вам…
— Успокойтесь, товарищ Звездилин, — веско проговорил Ухтомский, и тот затих. — Мы благодарим вас за ваш, э-э-э, смелый поступок, но держитесь, прошу вас, с большим достоинством!
Получив очередной выговор от беспощадного штабс-капитана, певец окончательно скис.
— Это не бред, Александр Александрович, — продолжал князь, обращаясь к Киселеву. — А если и бред, то лишь отчасти.
— Да, — согласился Мик. — Спасибо за предупреждение, господин Звездилин. Александр Александрович, где тут у вас телефон?
— У дежурной. Господин Плотников… Господа! Если это так серьезно, то, может, я могу чем-то помочь?
Плотников лишь пожал плечами и направился к выходу, где на столе дежурной дремал телефонный аппарат. Тем временем Звездилин, пробормотав что-то о расстроенных нервах, поспешил откланяться. Через несколько минут Мик вернулся. Ухтомский вопросительно взглянул на него, но тот покачал головой:
