физиономией! А оно вон как получилось, – механик с сожалением покачал головой.
– Ты, милейший, сам себя перехитрил, – Боня закинул ногу на ногу. – Ничего, бывает. Не ты первый, не ты последний. Продолжай, продолжай.
– А чего продолжать-то? – пожал плечами гном, – Вот, дожился. Уже и прозрачные драконы в наших пещерах завелись, мало нам было обычных!
– Драконы? – насторожился Хозяйственный. – А в чем дело? Чем, собственно, они вам не угодили?
– Чем, чем, – поморщился механик. – Вы хоть знаете, откуда они взялись?
– Не-а, – одновременно сказали Тим и Боня.
– Однажды, – пригорюнился гном-механик, – на свою беду, один из гномьих королей решил подстраховаться от возможных наземных захватчиков и создал колдовством этих окаянных драконов, пропади они пропадом! Для охраны входов в подземелье.
– Как?! – воскликнул Тимка, от неожиданности чуть не упав со стола. – Не может быть! Мне Огник… дракон наш, то есть… он все совсем наоборот рассказывал!
– Враки, обман, драконья ложь, – быстро и уверенно сказал гном. – Всем известно, что драконы соврут и не покраснеют. Потому что краснеть не могут – в чешуе от макушки до кончика хвоста. Мы, мы наколдовали драконов! Из всяких подземных ящериц и наколдовали. А чтобы драконы лучше службу несли, чтобы от нас зависели и не удирали кто куда, сделали их золотоядными. От кормушки-то далеко не убежишь! До поры до времени все шло хорошо, мы их подкармливали золотом, а драконы нас охраняли. Но однажды мерзкие драконы ни с того ни с сего возомнили себя хозяевами всей земли, а гномов – своими слугами! И стали требовать с нас золото как дань. Мы, естественно, отказали этим наглецам… И тут такое началось!
– Война началась, – вздохнул Хозяйственный. – Надо же, все у вас как у людей! Всякой дряни хватает. И обмана хватает, и предательства, и жадности. И глупости.
– Ну нет, – заартачился гном. – Мы – хорошие! А драконы – плохие. Однозначно!
– Ладно, – махнул рукой Боня, – как вас послушать, так все вы хорошие, что те, что другие. А все-таки из-за золота все равно готовы друг друга придушить! И после раскаяться. Однозначно, – хохотнул Бонифаций. И тут же посуровел. – Попрошу ближе к делу. Я-то зачем вам понадобился? Именно я – зачем?
– Ну-у… – гном отвел глаза в сторону. – Мы… ну…
– Давай смелее, – подбодрил механика Тимка, – руби правду, не бойся. Не обидим.
– Мы давным-давно собирались идти на драконов в последний и решительный бой, – нехотя сказал гном. – Чтобы победить их раз и навсегда, и заставить проклятого Изера расколдовать нашего дорогого любимого короля. А драконы по своей подлой натуре заперлись в Драконьей Главе и не хотят к нам выходить. Уже лет шестьсот не хотят… Закрылись магическим щитом и дрыхнут за ним – там, у себя в горе. Так мы хотели этот щит потихоньку взломать и поубивать их всех, пока они спят. Кроме Изера, конечно. А чтобы сломать колдовской щит, обязательно нужна кровь. Человеческая кровь. И именно кровь рыжего человека. А в наших краях рыжие почему-то не водятся. Поуезжали все, что ли? Вот и пришлось сотни лет ждать.
– Так, – мрачно сказал Хозяйственный, – наконец-то добрались до главного. Значит, ждали, ждали и дождались. Что ж, поздравляю, – Боня с ненавистью глянул на механика. – Кровопийца! Все, Тим, собирайся. Немедленно уходим из этого гадского мухоморника. Видеть их всех больше не могу!
– Уходим, – согласился Тимка, легко спрыгнув со стола. – А как? Я дорогу назад уже почти всю позабыл, там знаешь, сколько поворотов! Заблудимся. Да и гномы везде туда-сюда шнырять будут, не могу же я их всех подряд то и дело убеждать, что я – бог Па. И среди гномов найдутся умные, не поверят.
– Верно, – задумчиво кивнул Хозяйственный. – А мы вот что сделаем: кто меня сюда приволок, тот нас отсюда и выведет, – и насмешливо посмотрел на механика.
– Я? – поразился гном. – Да чтобы я предал гномьи интересы? Нет и нет! Никогда.
– Огник, – ласковым голосом позвал невидимого дракончика Хозяйственный, – лети-ка, милый друг, сюда. Что ты там, дракоша, говорил насчет загрызаний и раскаяния?
– Все-все, идем, – готовно вскочил с табуретки механик. – Я уже передумал. Вы как хотите, пешком или на колесах?
– На колесах, – решительно стукнул по столу кулаком Тимка, – это гномы пускай пешком ходят! А мы – на колесах.
– Эт-точно, – сказал Хозяйственный и встал со стола.
Глава 4
Нажимая на педали
Но прежде, чем отправляться в путь, Хозяйственный решил позавтракать.
– Все эти утренние волнения, – объяснил он Тимке, застилая скатеркой пыточный стол, – жутко вредные для моего хрупкого организма. У меня от них зверский аппетит разыгрался! Если я сейчас не поем, то…
– То останешься голодным, – подхватил его мысль Тимка, – и по дороге запросто можешь съесть пяток грибных гномиков. Ненароком. Начиная с механика.
– Абсолютно точно, – озорно согласился с мальчиком Боня. – Именно с механика. Вкусненького и толстенького.
– Людоеды! – закатывая глаза, прохрипел механик и попытался спрятаться под столом, но ничего у него не вышло: стол был низким, а механик и впрямь чересчур упитанным.
– Мы, боги Па, не людоеды, – успокоил Тимка бедного гнома, усаживая его обратно на табуретку, – мы – добрые боги. Ласковые и заботливые.
– Ну, не людоеды, – уныло пробубнил механик, норовя слезть с табуретки и все-таки уползти под стол, – ну, гномоеды. И вообще бога Па никогда не было, я уже вам говорил.
– Гномов мы тоже не едим, – категорично объявил Боня и постучал по скатерти кулаком. – А что по поводу бога Па… Не было? Так зато теперь есть! Бог Па и Огник, прошу к столу. Механик, хватит трястись и садись с нами завтракать. На сытый желудок и гномьи интересы предавать как-то повеселее будет, – Хозяйственный зорко оглядел скатерть. – Итак, что у нас нынче имеется на предмет покушать?
На предмет покушать имелось много чего: полукотлеты с полужидким пюре, полуплов-полукаша, полбуханки свежего хлеба, квас в полукувшине и еще что- то, полунепонятное, но вкусно пахнущее. И венчало все это дежурное великолепие половинка маленькой золотой солонки и полбутылки самодельной тимкиной пепси-колы.
– Это еще что? – удивился Хозяйственный, постучав мизинцем по солонке и по бутылке. – Я, кажется, такого не заказывал. Барство, елы-палы, золотая солонка! И отраву эту я пить не стану. Что я вам, гном какой-то, горечь такую глотать? – Боня нашел взглядом на скатерти полукувшин с хлебным квасом. – Во, другое дело, – и приступил к еде.
– Золото! – задыхаясь от радости, пролепетал над тимкиной головой дракончик. – Натурально, соленое золото! Ах, какое счастье! – и, судя по хлопанью крыльев, коршуном спикировал на скатерть. Солонка подскочила на месте и исчезла, словно ее корова языком слизнула. Вернее, дракон.
Тимка только порадовался, что нынче скатерка не выдала им грибов, как в прошлый раз. Потому что переубедить механика после такого угощения в том, что они не гномоеды, было бы сложно.
– Хочешь пепси? – Тимка любезно предложил гному полбутылки черного варева. – Очень вкусный и оригинальный напиток. Некоторые, правда, не понимают, – и покосился на Хозяйственного.
– Гадость небось, – обреченно вздохнул гном. Он зубами содрал с бутылки жестяную полупробку, осторожно понюхал оригинальный напиток, лизнул его и…
– Не может быть, – механик очумело глянул на мальчика. – Не может быть! – и жадно забулькал, высасывая самодельную горькую пепси.
– Вот кому, Тимка, очень даже по вкусу твои отравительные эксперименты, – одобрительно заметил Боня, тыкая вилкой в очередную полукотлету. – Так что, если тебе надоест быть гномьим богом, запросто можешь переделаться в гномьего пивовара. То есть пепсивара. У тебя получится! Глянь, глянь что вытворяет, – механик в это время старательно вытряхивал последние темные капельки в широко раскрытый рот.
– Ну и как? – сдержанно полюбопытствовал Хозяйственный. – Помирать не собрался от такой горечи?
– Где? Где вы взяли это чудо? – гном любовно прижал пустую посудину к груди. – Это же гномий бальзам долголетия! Редчайшая редкость. Только у короля имелся такой! Когда-то…
– А-а, – рассмеялся Хозяйственный, – теперь понятно.
– Что – понятно? – спросил Тимка, очень довольный тем, что хоть кому-то его «пепся», как говорил Хозяйственный, пришлась по душе. – Понятно, что я молодец?
– Это само собой, – отмахнулся Боня. – Я-то все голову ломал, как это наш механик ухитрился сотни лет божественную лапшу на уши гномам вешать и ни разу за это время от старости не помереть. А он, оказывается, к королевскому бальзаму тайком прикладывался! Пока король не видит. Так ведь?
– Так, – вынужденно согласился механик. – А что мне оставалось делать? Надо же было кому-то за порядком приглядывать, – гном с любовью погладил бутылочку. – Я, по правде говоря, весь бальзам уже выпил, – вдруг доверительно сообщил гном. – Даже и не знаю, что будет дальше. Если король не расколдуется, тогда точно состарюсь и умру. А если расколдуется, так он мне все равно голову оторвет. За то, что я королевский бальзам выпил.
– Трудная ситуация, – подвел итог Боня. – Замкнутый круг прямо-таки получается. А много ли того бальзама надо, чтобы восполнить королевский запас? – Хозяйственный незаметно подмигнул Тимке.
– Всего шесть… Нет! Сто таких половинчатых бутылок! – зажмурясь от собственного нахальства, отважно соврал гном: осторожно приоткрыл один глаз и посмотрел на Тимку. Мальчик засмеялся.
– Ладно, пятьдесят… Ну хотя бы десять бутылочек, – слезно попросил механик, – чтобы с запасом. И королю, и мне. А?
– Можно и с запасом, – важно склонив голову, молвил Тимка. – Если ты нас к драконьей горе добровольно отведешь. А то не хочется, чтобы из-под палки, вдруг обманешь?
– Да ну что вы! – ненатурально возмутился гном. – У меня и в мыслях не было вас обманывать. Это драконы врут, а мы, гномы, – никогда!
– Как же, – тихонько пробормотал в усы Хозяйственный, – так я тебе и поверил. Ну что же, – громко сказал Бонифаций, – будем считать, что договорились. Ты нас ведешь к драконам, а мы тебе за это даем десять полубутылок бальзама. Нормально?
– А пятнадцать? – с надеждой спросил механик.
– А по шее? – услужливо предложил Тимка.
– Уговорили, – быстро кивнул гном. – Согласен и на десять. Я не жадный, – и они стали собираться в дорогу.
Собственно, особо собираться не пришлось: пока Боня укладывал скатерку в рюкзак, Тимка прицельно зафутболил пустую бутылку из-под гномьей пепси в огонь камина, а механик в это время нажал на один из каминных лучей, из тех, что обрамляли камин-солнце. И тут случилось совершенно неожиданное –
