громадный недвижимый камин вдруг взял и легко уехал под землю! Весь, вместе с огнем и бутылкой, открыв за собой широкий ход с высоким каменным потолком.
– Ух ты, и чего же это у нас будет? – заинтересовался Тимка, немедленно заходя в открывшийся тоннель. – Опять таинственное подземелье? Люблю все таинственное… Ой-ой! – мальчик выскочил назад из хода и запрыгал на месте, сильно топая ногами.
– Что, весело? – поинтересовался Хозяйственный, вешая рюкзак себе на плечо. – Танцуем? Это хорошо. Вот погоди, разгуляемся как следует, еще и песни петь будем!
– Горячо! – пояснил Тимка, по очереди задирая ноги и с удивлением рассматривая дымящиеся подошвы. – Ты глянь, как будто на горящие угли наступил. Чего это оно?
– Камин, – коротко ответил механик, с трудом выталкивая из темноты зала ко входу в тоннель четырехколесную повозку с велосипедными сиденьями; колеса у повозки были железными, клепаными и напомнили Тимке широкие обручи от бочки. – Крышка у моего камина перегрелась, вот и жжется. И вообще по этому ходу пешком идти опасно – того и гляди ноги испечешь. Или в сосульки их заморозишь. Есть там такие места, – гном с натугой подкатил громоздкую повозку к темному входу, – морозильные места, опасные. Колдовские. Еще от древних гномов остались…
– А что, другого пути нет? – Боня с подозрением заглянул в мрачный тоннель. – Побезопаснее?
– Есть, – покивал гном, – но очень длинный, в обход всего нашего королевства. Хотите в обход? Пожалуйста. Только это будет долго.
– Не хотим, – бодро ответил за Хозяйственного мальчик, – нам не надо долго, нам надо быстро и весело. С ветерком, с песнями! Чтобы разгуляться.
– Вот именно, – рявкнул дракончик, тяжело плюхнувшись на тимкино плечо, – гулять так гулять! Еще соленого золота хочу. И драконьих песен желаю, аж в глотке все чешется! Эх, как я сейчас песни петь буду! Ох, как буду! – Огник неловко завозился у мальчика на плече, чуть не упал. – Вот подремлю только чуток, а потом точно спою, – пообещал всем дракон и затих, уткнувшись мордой в тимкино ухо.
– Чего это с Огником? – испуганным шепотом спросил Тимка у механика и у Хозяйственного. – Он что, заболел? Ему плохо?
– Не-а, – с пониманием усмехнулся гном, уперев руки в бока, – ему сейчас очень даже хорошо, дракону вашему! Они, драконы, как только золота с голодухи чересчур налопаются, так сразу и пьянеют. Ну, как гномы от ракушечной воды. Пьяненький он сейчас, вот что. Пока не проспится, лучше его не будить, не то буянить станет. Уж я-то драконов знаю. – Механик похлопал рукой по своей самоходной конструкции. – Поехали?
– Поехали, – Хозяйственный лихо запрыгнул на повозку, помог забраться туда Тимке и гному. – А теперь что? На какие кнопки надо давить, какие ручки крутить, чтобы ехать?
– Садитесь, – повелительно указал на сиденья гном. – Там, внизу, есть педали. Вот их и будете как следует крутить, чтобы с ветерком ехать! А я рулить буду.
– Хорошо устроился! – немедленно возмутился Тимка. – Мы, значит, педали давить будем, надрываться, а он лишь рулем крутить! Нечестно так. Я не согласен!
– Ладненько, – кротко согласился механик, – рулюй тогда сам. Посмотрим, куда ты нас всех прирулишь. Может, к бездонному огненному обрыву, куда гномы пустую руду сбрасывают. А, может, в чародейный морозильник… А еще можно зарулить в отравленные пещеры или к червям-камнеедам. Давай, рули. Я не против.
– Стоп, – Боня предостерегающе поднял руку. – Хватит меня пугать! Я и так уже весь испереживался. Тим, а ну перестань выпендриваться и начинай крутить педали! Механик, рули куда надо, – Хозяйственный решительно ткнул рукой в сторону зловещего тоннеля. – Вперед, без страха и сомнения!
– Это Огник у нас сейчас бесчувственный, как валенок, – недовольно пробубнил Тимка, сердито нажимая на педали, – потому что дрыхнет без задних лап. А у меня и сомнения есть, и страхи! И в животе почему-то бурчит. С чего бы это?
– А-атставить бурчание, – приказал Хозяйственный, ритмично давя на педали. – Поменьше обращай внимания на бурчалку и она сама собой пройдет. На себе проверено!
– Ты это лучше моему животу скажи, – заметил Тимка, но спорить больше не стал, а принялся сосредоточенно крутить педали, стараясь попадать в такт с ногами Хозяйственного.
Повозка ходко катилась по тоннелю, ровно постукивая клепками железных колес по каменному полу. Позади остался тускло освещенный вход, стало темно, и Тимка собрался было попросить Боню подсветить дорогу «трическим» мечом, но тут механик громко щелкнул каким-то переключателем под рулем: на полу, прямо перед повозкой, возникло желтое пятно. Как от автомобильной фары.
– О, да у нас и свет есть! – восхитился Хозяйственный. – Ну и механик, ай да голова! Гений.
– А то, – довольно ответил гном. – Волшебство волшебством, но и техническую смекалку никто пока не отменял. Голова гному дана не только бороду носить!
– С ума сойти, – поразился Тимка, во все глаза уставясь на бегущий перед повозкой желтый кружок света. – Да ведь это натуральная лампочка светит! Электрическая. Надо же, гномы электричество изобрели, – мальчик от восторга пихнул Хозяйственного в бок локтем.
– Не может быть, – категорично заявил Боня, – тричество в лампочку невозможно засунуть. Это же боевая магия! Трический меч – да, согласен. У самого такой есть. А вот трическая лампочка – нет, не верю. Не может такого быть, потому что такого никогда не бывает!
– А помнишь, у меня в фонарике… – хитрым голосом начал было Тимка, но Боня тут же прервал его:
– Не помню! Это было давно и неправда. К тому же фонарик ты все равно потерял и ничего мне доказать не сможешь. Тем более что никакого тричества в нем отродясь не было, а был в том фонарике обычный колдовской светляк. Только очень маленький. С тараканчика размером.
– Ага, – хихикнул мальчик, – самосветный таракан на батарейке. Эй, механик, у тебя тоже батареечный светлячок в фаре сидит?
– Зачем же – светлячок? – рассудительно ответил гном. – От светляков мало проку, слабые они. У меня там свежий глаз червя-камнееда светит. Как не нужен будет, снова заслонку на место поставлю, он и выключится.
– Вот! – назидательно поднял палец Хозяйственный. – Все просто и понятно. А то заладил – трическая лампочка, да трическая лампочка! Сказано тебе – не бывает таких. Видишь, даже у гномов нету.
– Отсталые вы, – с сожалением махнул рукой Тимка, – неграмотные. Темные. Не буду я вас просвещать, без толку это.
– А что тогда будешь? – с интересом покосился на мальчика Боня.
– Педали крутить буду, – огрызнулся Тимка, – что же мне еще остается, раз вы такие чучундры?
– И то дело, – насмешливо согласился Хозяйственный, – очень полезное занятие. Мускулы развивает и заодно всякие глупые мысли из головы выветривает. Про трические лампочки, например, – и от души захохотал.
Тоннель неоднократно разветвлялся. На каждой такой развилке гном останавливал повозку, внимательно оглядывался по сторонам и принимался сосредоточенно что-то вычислять на пальцах, изредка бормоча себе под нос непонятные фразы.
– Ты чего это там колдуешь? – не выдержал в конце концов Тимка. – Специальные гномьи заклинания творишь, что ли? Порчу на всех подземных врагов наводишь, да?
– Нет, – недовольно мотнул головой механик, – это моя особая путеводная считалка. Я ее все время повторяю, чтобы нам с дороги не сбиться.
– Лучше бы вы указательные знаки где надо развесили, – убежденно сказал Тимка, – оно куда как вернее было бы, чем всякие путеводные бормоталки сочинять. Поглядел, и все сразу понятно.
– Да ты что! – вскинулся механик и от возмущения даже перестал вычислять на пальцах. – Это чтобы каждый распоследний гном мог по заповедному ходу туда-сюда безбоязненно шастать? Без моего на то ведома? Ну нет, – и снова вернулся к подсчетам.
– Тихо ты, – зашипел на мальчика Хозяйственный, – не мешай нашему гению. А то он, того и гляди, неправильно указательный палец к мизинцу приплюсует и приедем мы тогда не к драконьей горе, а к хозяину светящегося глаза. Прямо в пасть!
– Все, молчу, – Тимка подмигнул Боне, прижал к губам кулак и тихонько продудел в него, как в трубу:
– Поэт, – c уважением сказал Хозяйственный, – стихоплет. Чудо-ребенок! – и потрепал Тимку по голове.
– Нам налево, – решил наконец механик и Тимка с Боней надавили на педали.
Вообще-то ехать по заповедному ходу оказалось довольно интересно. В некоторых местах стены тоннеля ни с того ни с сего вдруг становились совершенно прозрачными, и тогда сквозь эти подземные оконца просматривались самые необычные вещи. Однажды, например, открылся вид на крутой скальный обрыв: обрыв был где-то внизу, видимый словно с высоты птичьего полета, а под ним, под обрывом, в далекой глубине багрово сияла вязкая огненная река. Лавовый поток, такой же, какой вытекает из вулкана во время сильного извержения.
– Бездонный огненный обрыв, – пояснил механик, поглубже надвигая на глаза шляпу. – Очень опасное место. Мы стараемся бывать на нем пореже, только лишь по крайней необходимости. По работе.
– Да уж, – с умным видом изрек Тимка, – в такую речку если упадешь, то мало не покажется. Враз утонешь!
Гном странно посмотрел на мальчика и неудержимо захихикал.
– Я что-то не то сказал? – забеспокоился мальчик.
– Все нормально, – успокоил его Боня, – если ты огнеупорный, то конечно, можешь и утонуть. А если нет, тогда не утонешь. Не успеешь. – Хозяйственный пригляделся. – Хотя… Вон, похоже, что-то живое в речке все-таки шевелится. Огнеупорный гном, что ли, в нее с обрыва свалился?
Тимка с интересом глянул в окошко: в багровой глубине обрыва, в медленной огненной реке плескалось что-то длинное и блестящее, издалека больше похожее на гибкую подводную лодку, чем на живое существо. Подводная лодка то свивалась в кольцо, то брызгалась во все стороны лавой: в общем, это была очень жизнерадостная подводная лодка. Веселая такая, бойкая.
– Какой же это гном, – механик тоже уставился на багровую речку. – Это обычный червь-камнеед в лаве греется. Они, черви, частенько в огненную реку заползают. А зачем, для чего, не знаю. Может, расплавленную руду пьют, а может быть, просто для удовольствия. Купаются, вот как.
– Косточки парят, – авторитетно сказал Тимка, перекладывая дракончика с одного плеча на другое, – от радикулита лечатся. Холодно, небось, им по подземельям ползать, вот и лезут они в огонь, для разнообразия.
– Слушай, какие у червей могут быть внутри косточки? – запротестовал Хозяйственный. – Головой сначала думай, а потом уж говори. Косточки, понимаешь! Скелетики.
– Не могу я головой думать, – серьезно заявил Тимка, – мне дракон все время в ухи дышит и все мысли наружу выдувает. Вот он проснется, тогда я и начну соображать. Не раньше!
