— Будьте готовы к восьми утра. Порция. Завтрак принесут в семь тридцать.
На следующее утро Порция проснулась достаточно рано, чтобы принять душ, одеться и собрать вещи еще до завтрака. По словам Бена Пэриша, клиенты обычно отклоняли предложение осмотреть бухту. Но что-то ей подсказывало, что этот покупатель отличается от других. Поэтому Порция надела коричневые шерстяные брюки, кремовый шерстяной свитер и мягкие кожаные туфли без каблуков. Сверху, вместо светлого зимнего пальто, — янтарного цвета куртку, подбитую овечьей шерстью. Наконец, насладившись свежим апельсиновым соком и невесомыми, тающими во рту круассанами. Порция в назначенное время спустилась вниз, держа дорожную сумку в одной руке и перекинув через другую длинное пальто. Увидев Люка Бриссака, она ощутила уже знакомое учащенное сердцебиение.
— Вот она, британская пунктуальность, — одобрительно проговорил он, идя ей навстречу. — Banjour[6] , Порция. Вам хорошо спалось?
— Доброе утро. Мне действительно отлично спалось, — ответила она. И это было абсолютной правдой. Как ни удивительно.
Игнорируя нескрываемый интерес девушки за регистрационной стойкой, Порция вручила свою сумку Люку, который сегодня был одет в теплый, под горло свитер, замшевую куртку и добротные спортивные брюки.
Когда они вышли в холодное, ясное утро, Порция с радостью отметила, что погода обещает быть прекрасной. Тарет-хаус при солнечном свете произведет наилучшее впечатление.
Люк поставил сумку в ее машину и сообщил, что они поедут в «рено», которое он взял напрокат.
— Прошлым вечером вы ехали слишком быстро по такой узкой дороге, Порция. Наверное, — добавил он, глядя ей в глаза, — вы хорошо ее знаете?
— Да, знаю, — кивнула она и села в машину. Подъехав к Тарет-хаусу, Люк Бриссак припарковал автомобиль на гравийной площадке, достал из багажника замшевую куртку и, обойдя машину, помог Порции выйти.
— Сегодня дом выглядит более гостеприимно, чем вчера, — прокомментировал он, разглядывая кирпичную кладку на фасаде. — Солнце ему больше идет, чем… как сказать crepuscule?
— Сумерки, — ответила Порция и отперла входную дверь, пропуская покупателя вперед. В холле солнечный свет играл разноцветными бликами на ромбах плиточного пола, и этот эффект сверкающей мозаики вызвал у Люка явное одобрение.
— Очень живописно, — заявил он и криво усмехнулся. — Вообще-то я не должен делать одобрительных комментариев. Мне надо быть хмурым и недовольным, чтобы вы тут же снизили цену.
Порция улыбнулась и направилась за ним в комнаты первого этажа, довольная тем, что дневной свет развеял страх и тревогу, которые таились здесь вчерашним вечером. Люк останавливался в каждой комнате и задавал Порции различные вопросы, касающиеся дома. Все шло замечательно, пока они не дошли до гостиной первого этажа, откуда можно было попасть в башню. Порция моментально ощутила, как внутри у нее зарождается знакомый липкий страх.
— Если вы не хотите подниматься наверх, то можете не делать этого, — быстро произнес он. Его глаза, темно-зеленые при ярком дневном свете, бьющем через три огромных окна гостиной, смотрели на Порцию вопросительно и тревожно.
Она тряхнула головой, постаралась взять себя в руки и ответила:
— Все прекрасно. Я готова. — Она стремительно взбежала на последний этаж, торопливо пересекла башенную комнату и остановилась возле окна. — Я же говорила, что от вида из этого окна просто перехватывает дыхание!
Люк Бриссак несколько мгновений полюбовался ее профилем, затем подошел к окну и взглянул вниз, на сад с ровными рядами газонов и аккуратно подстриженных кустарников. Сад был опоясан полоской леса, а еще ниже виднелся край скалы и небольшой кусочек песчаной бухты и, наконец, сверкающая гладь моря под лазурным зимним небом.
Люк кивнул:
— Вы были правы. Порция. Ради этого кто угодно простил бы все архитектурные излишества Тарет- хауса. «Еще бы», — подумала Порция.
— Вы говорили, что хотели бы спуститься к бухте, напомнила она. — У вас есть на это время?
— Да. Разве я не сказал? Дело в том, что я уже позвонил и отложил свой отъезд до завтра. Мы можем теперь не спеша обследовать бухту, затем пообедаем и обсудим сделку.
Порция, совсем не в восторге от его новоиспеченных планов, нарушающих ее собственные, шагнула в открывшийся лифт. Люк зашел следом и, хмурясь, нажал на кнопку.
— Вы считаете, что я посягаю на ваше личное время?
— Нет. — «Он ведь наш клиент», — напомнила она себе. — Если вы желаете обсудить все во время обеда, я отложу свое возвращение в Лондон. Но за обед заплачу сама. — Порция вышла в холл и направилась к двери.
— Я предложил пообедать, я и заплачу, — заявил Люк, следуя за ней.
Порция покачала головой.
— Я внесу это в статью расходов. И еще, — добавила она выразительно. — Я предлагаю пообедать в каком-нибудь пабе, а не в отеле.
Он остановился на площадке перед домом, скрестив руки на груди и наблюдая, как она запирает дверь.
— Вам разве не понравилась гостиничная еда?
— Понравилась, конечно. Она превосходна. — Порция начала спускаться по каменным ступенькам, ведущим к нижней части сада. — Но Бен Пэриш говорит, что вкусно кормят в Уитшифе, в паре миль отсюда. Я думаю, вы не откажетесь попробовать простой британской пищи. Для разнообразия.
Увидев плохо скрытое уныние, в которое повергло Люка ее предложение, Порция не выдержала и рассмеялась. Люк сразу же улыбнулся в ответ, идя следом за ней через рощицу к краю скалы.
— Вам надо чаще смеяться, Порция.
— Осторожней! — обернувшись, предупредила она. — Здесь довольно круто. — И помчалась дальше по заросшей тропинке, уходящей к скале и теряющейся в крутых изгибах где-то в песчаной бухте.
Порция проделала этот спуск со скоростью бегуна-профессионала. Люк Бриссак догнал ее лишь через несколько минут. Он тяжело дышал и гневно сверкал глазами.
— Порция, это сумасшедший темп! Она встряхнула головой и повернулась к морю, поеживаясь и застегивая куртку.
— Тропинка совершенно безопасная.
— На такой скорости, вероятно, только для горных козлов. Или, — продолжил Люк свое рассуждение, для того, кто привык по ней часто бегать. — Помолчав немного и не дождавшись ответа, он задумчиво уставился на скалы, окаймляющие пустынный берег, в который голубым треугольником врезался залив. — Просто завораживает. А есть сюда другие дороги?
— Нет. Эта единственная тропинка принадлежит Тарет-хаусу.
Люк поднял воротник замшевой куртки.
— Летом здесь должно быть замечательно. Большой плюс к достоинствам дома.
— Тропинку нужно привести в порядок, — подхватила Порция. — Если укрепить здесь и здесь, добавить несколько ступеней в скале и еще, пожалуй, перила в самых крутых местах, то будет вполне привлекательно. Не многие дома имеют собственные бухты.
— Действительно. — Люк поднял взгляд на облака, собирающиеся на горизонте. — Пойдемте, Порция, нам надо успеть вернуться до начала дождя.
Увидев тучу, надвигающуюся на скалу. Порция поняла всю безрассудность своего беспечного спуска. Достигнув вершины, она, тяжело дыша, напомнила Люку:
— Я же говорила вчера. Я не в форме. Его всевидящий взгляд заставил ее дышать еще учащеннее.
— На мой взгляд, вы в безупречной форме. Пойдемте. Для обеда рановато, но, может, ваш английский паб предложит нам кофе.
— Если бы я знала, что вы перенесли отъезд на завтра, я бы попросила вас встретиться утром
