Валерий поскрёб темя, пошёл налево, по тропинке среди зацветающего иван-чая. Тропинка привела к началу (или концу?) Театрального бульвара. Немногочисленная и неспешная публика прогуливалась вдоль скамеек, на которых кучками сидели пёстрые волосатые старшеклассники — соединялись головами над плеерами и ноутбуками. Иногда одна скамейка перекликалась с другой: видать, шла какая-то коллективная игра, в общей сети. Порой из-за скамеек возникали пацанята безответственного младшего возраста. Они вытягивали шеи, подавали дурашливые советы или отпускали шуточки. На них цыкали, но не сердито.
Никакого театра Валерий не усмотрел, только многочисленные киоски и два фонтана, в которых искрилось желтеющее вечернее солнце. Он прошёл бульвар из конца в конец и оказался в Рыночном проезде. Здесь по краям улицы в самом деле было несколько мелких рынков, но они уже кончали работу — продавцы, перекликаясь, запирали рундуки и свёртывали разноцветные тенты. Подчиняясь внутренней подсказке, Валерий свернул направо и понял, что здесь начинается район Смоленских улиц. Знакомые места!
Валерий хотел сразу отправиться к воротам, за которыми открывались «Зелёные полигоны», однако у деревянных причудливых улиц проявилось колдовское свойство. Они затягивали в себя, обнаруживая все новые закоулки и удивительные резные фасады, заманивали под перекинутые между балконами мостики, запутывали среди узорчатых изгородей. Идёшь и не замечаешь времени… Наконец Валерий тряхнул головой, прикинул направление и заставил себя выбрать короткий путь. И скоро оказался у тех самых ворот…
Теперь, вечером, широкие дворы были оживлённее, чем днём. У дверей болтали друг с дружкой соседи, доминошников за столами стало больше. Там и тут перебрасывались мячами и прыгали через скакалки ребятишки. Перекликались мелодиями проигрыватели. В том дворе, где Валерий встретился с Лышем, несколько пацанят шумно устанавливали на остове ржавого «москвичонка» мачту с верёвками. Видимо, сооружали корабль. Но того, кто был нужен Валерию, среди них не оказалось.
Валерий подошёл.
— Народ, вы не знаете мальчика по имени Лыш?
Он опасался недоверчивых взглядов и встречных подозрительных вопросов. Но «народ» весело и наперебой сообщил, что Лыш крутился тут совсем недавно, а потом «упрыгал куда-то».
— Наверно, опять стулья ищет…
— Или у себя в сарае…
— Да нет, он, скорее всего, на берегу, где костры, — сказала деловитая девочка с поцарапанной щекой. Он там почти каждый вечер…
Валерий не стал спрашивать, что за костры и где именно на берегу. Решил послушаться интуиции. А она подсказала, что с этого двора надо идти в проход между поленницами. Там оказался забор с раздвинутыми досками, и через эту щель Валерий проник на улицу, где ещё не был. Уже не из числа Смоленских, а Оборонную. Дома здесь были кирпичные — одни красные, другие под штукатуркой. Особнячок с башнями был похож на игрушечный замок, а за ним тянулось двухэтажное здание старинно- казённого вида — с длинной надписью у крыши: «Гостиница Инского пароходства». С другой стороны улицы стоял забор со столбами из серого кирпича. Между столбами вместо решётки были вставлены разнокалиберные железные штурвалы — вроде того, что утром Валерий помог тащить двум «лягушатам»… Воспоминание об этом его порадовало. А Оборонная улица тем временем вывела Валерия к сложенной из гранитных блоков и валунов стене.
Высотой стена была метров пять. Разрушенный гребень её порос кустистой травой и берёзками. Слева и справа поднимались круглые широкие башни — тоже обросшие вверху. И Валерий понял, что перед ним Крепость. Та самая. Эту уверенность подтвердила чёрная стеклянная вывеска на левой башне. Она блестела рядом с массивной полукруглой дверью, запертой на амбарный замок.
«Значит, в этих руинах отныне будет решаться моя судьба», — хмыкнул про себя Валерий. Опять же с удовольствием (как при воспоминании о штурвале).
Соединённые стеной башни стояли шагах в двадцати друг от друга, а от них стены тянулись вправо и влево. Довольно далеко и с постепенным понижением. Валерий припомнил чертёж на обороте бумажки-направления и сообразил, что если идти к реке, то надо налево. И пошёл вдоль лопухов- репейников. Кроме башен, у развалившейся крепости никаких построек не было заметно. В стене все чаще открывались провалы. Через них виднелась болотистая низина, на дальнем краю которой слабо различались многоэтажки современного микрорайона. Над ними уже довольно низко висело слепящее солнце — толком ничего не разглядеть. Валерий сообразил, что низина — то самое «бол. », которое обозначено на схеме за стеной-пунктиром. И что эту низину где-то в километре отсюда должно ограничивать русло реки (по которой он, Валерий, и прибыл утром в сей славный город Инск).
Шагать всё время вдоль стены показалось скучным. Валерий взял ещё левее, попал к перекрёстку, где вход в переулок был обозначен двумя одноэтажными строениями с закруглёнными углами (похоже на старинные форты), и вдруг почувствовал, что на него опять наваливается сонливость. Неужели недоспал в уютном домике бабы Клавы в… в каком переулке?
Этого ещё не хватало! Он понял, что начисто забыл адрес. И название переулка, и номер дома, и… даже обратный путь представлялся весьма смутно. Да, через дворы, но как попасть к ним отсюда? Куда идти, после того как минуешь «полигоны»?
Наваждение, честное слово!
Правда, не было в этом наваждении большой тревоги, скорее дурашливость какая-то. Будто город Инск решил поиграть с новичком. Но… нет, всё-таки беспокойство было. Как он попадёт домой-то?..
«Это от избытка впечатлений, — назидательно сказал себе Валерий. — Чересчур много событий. Похоже, что тебя стукнуло упавшим с неба венским стулом…»
Впрочем, все мысли были отстранёнными, не волнующими. А главным ощущением была подкатившая дремота — сладковатая такая и соблазнительная. Присесть бы на лавочку и прикрыть глаза. Тогда небось все придёт в норму. Лавочка попала на глаза, как по заказу. Вернее, широкая скамейка, приютившаяся под гроздьями сирени. Валерий сел, вдохнул запах… Где-то далеко позванивал трамвай и перекликались ребячьи голоса… Валерий, не желая больше противиться, лёг на скамью с ногами, положил голову на локоть… «Только на минутку…»
Сколько прошло минуток, было не понять. Видимо, не мало. Потому что, когда Валерия осторожно потрясли за плечо, в небе уже не было солнечного света, стояли сумерки. Правда, светлые (июнь же).
Побеспокоил Валерия невысокий парень с торчащими из-под форменной фуражки белобрысыми прядками. В рубашке с погончиками. Он поднёс ладонь к козырьку.
— Прошу прощения, здравствуйте. Подпоручик муниципальной стражи Петряев.
«Здешняя милиция, что ли? Этого ещё не хватало!» Валерий быстро сел.
Подпоручик Петряев не казался строгим и придирчивым. Он похож был на молоденького милиционера-новичка из кино про будни уголовного розыска столетней давности. Валерий малость осмелел:
— Я что? Нарушил какие-то правила?
— Да ничего ты не нарушил, — отозвался представитель муниципальной стражи неожиданно свойским тоном. — Просто иду, смотрю, прилёг человек. Ну и подумал: может, у тебя проблемы?
Валерий поморгал. Понял, что по-прежнему не помнит ни адреса, ни пути к бабе Клаве. Мотнул головой.
— По правде говоря… проблема, да, есть… Я только сегодня приехал в Инск. Перевёлся в институт. Устроился на квартире, потом пошёл побродить и вдруг сообразил: ну, совершенно не помню, где эта квартира. И как переулок называется, не помню. Бред какой-то или гипноз…
— Бывает, — понятливо кивнул подпоручик.
— Да нет, ты не думай, что я чего-то такое… — Валерий решил, что если милиционер говорит ему
