пределом мечтаний было Дальнее Внеземелье, – и предложение Марта возглавить Первую Звездную экспедицию застало его врасплох. Внезапное предложение Марта ошеломило его: он не знал, радоваться или огорчаться. Но, с другой стороны, уже было ясно, что участвовать в Первой Звездной ему придется независимо от собственного желания. И остальным экзотам придется, – все уже понимали, что в целях безопасности человеческой цивилизации Земля не может, не должна принимать в свое лоно шесть с половиной сотен экзотов…
– Младенцу ясно, – повторил Копаев, что-то переключив на подлокотнике, – кончилось наше житье-бытье у Япета. Прощай, мой табор… Смотри внимательно – даю одну из компактных стай твоих эйвов крупным планом. Что скажешь?
– А что я должен говорить? – спросил Андрей, разглядывая стаю. В центре стаи эйвы слиплись в огромную, неравномерную по толщине, слегка изогнутую платформу. – Хочешь дать мне понять, что центральное скопление похоже на кисть руки в скафандровой перчатке, вид с ребра?
– Почему «похоже»? Это и есть слепленная из эйвов кисть руки в скафандровой перчатке.
– Ну и что? Я видел там и другие детали скафандра «Снегирь», слепленные из сотен или тысяч эйвов.
– А целиком «Снегирей» там ты не видел? Вот, полюбуйся.
Копаев дал резкое увеличение одного из участков первого витка спирали УФС.
Андрей обомлел.
Покрытая синеватой «окалиной» поверхность участка изобиловала прямоугольными рвами и холмами, очень похожими на полуразрушенные ступенчатые пирамиды, и многие из холмов служили постаментами для темно-синих скульптур – тоже в основном полуразрушенных. Уцелевшие изваяния «Снегирей» торчали на краю совершенно прямого обрыва. Вразброс. Как истуканы острова Пасхи.
– Рост «Снегирьков» – порядка трех километров, – сообщил Аверьян.
– Да, – пробормотал Андрей, – впечатляет…
Над участком средоточия скульптур висело серебристо-голубоватое облако разрозненных эйвов.
– Тебе не кажется, что мы наблюдаем процесс саморазрушения спирали? – спросил Копаев.
– Ты так уверенно задал этот вопрос, как будто процесс саморазрушения колонии не вызывает у тебя никаких сомнений.
– Не вызывает, – подтвердил Копаев, давая увеличение диаметрально противоположного участка. – Вот видишь, везде то же самое. Твой видеомонитор запечатлел трагедию сообщества эйвов.
– Как это понимать?..
– Как недвусмысленную констатацию того обстоятельства, что наше вторжение серьезно повредило основной механизм жизнеобеспечения колонии инозвездных тварей. И, боюсь, это необратимо. Колония агонизирует, Андрей… По крайней мере, мне так кажется.
– Ах, тебе кажется, вот оно что!.. – Андрей почувствовал острое желание оказаться с Копаевым наедине в веревочном квадрате ринга.
– Остынь, – спокойно проговорил Аверьян. – Ведь не будешь ты отрицать, что широкомасштабное слипание безмозглых тварей в скафандрообразные скульптуры – это наверняка проявление массового экзотизма в их беззащитной среде? Представляешь себе, о чем речь? Массовый экзотизм! У нас – единичный, а у них – массовый! То, что оставило на теле земной цивилизации небольшую, хотя и достаточно болезненную царапину, нанесло смертельную рану их стихийно скрученному в спираль безмозглому скопищу.
– Выдумываешь, – неуверенно пробормотал Андрей.
Копаев скомандовал автоматике Форума высветлить сферообзор. Андрей поискал глазами участок Япета с белесым куполом темпор-объекта, нахмурился. То, что еще вчера представляло собой идеально гладкую, светлую полусферу, сейчас походило на грязно-серый, неровно осевший остаток тающего сугроба…
– Механизм жизнеобеспечения колонии эйвов серьезно поврежден, – повторил Копаев. – Ты выполнил миссию не только разведчика, но и спасителя лун Внеземелья. Япет, во всяком случае, спасен – здешнему темпор-объекту можно смело заказывать реквием.
– По моей вине гибнет чужая преджизнь?.. – проговорил Андрей, глядя на Аверьяна и втайне надеясь, что бывший функционер МУКБОПа хоть что-нибудь возразит. – А может быть, дело обстоит еще серьезнее – гибнет предтеча инозвездной цивилизации?..
– Успокойся, – возразил Аверьян. – Мы, земляне, были вынуждены защищаться. И потом… кто сказал, что эта спираль – единственная колония в том районе? Кстати, я хотел бы предложить твоему вниманию одну любопытную панораму… Может, ты ее объяснишь?..
Сначала Андрей не понял, что за «панораму» Копаев высветил на сфероэкране: пестрый, разноцветный мир, во всех направлениях пронизанный блестящими нитями…
Однако, заметив на концах некоторых нитей темные прямоугольнички, вдруг догадался:
– Эйвы! Не имею представления где, в какой среде сделана видеозапись, но это – эйвы. То есть – половинки эйвов…
– Эта видеозапись сделана с помощью микроскопа. Ты видишь микроскопические половинки эйвов, обнаруженные медикологами в плазме крови экзотов. Хочешь спросить, почему это не было обнаружено сразу? Потому что половинки эйвов цепко держатся в теле экзота, и в результате взятая на анализ кровь ничем не отличалась от крови нормального человека. Разве только – повышенным содержанием гормонов. Ведь экзот потому и обладает экзотическими свойствами, что блестящее вещество эйвов резко стимулирует почти все жизненные процессы. Кстати, это странное вещество способно оказывать воздействие не только на живую материю – даже металлы оно заставляет менять физические свойства.
– А может быть, в параллель с разрушением темпор-объекта уже идет процесс разрушения чужеродного стимулятора?..
– Была такая гипотеза.
– И что же?..
– Не подтвердилась. У нас внутри ничего не меняется. Видно, так и придется свой век доживать… А «век» наш, как утверждают специалисты, будет порядка полтысячи лет. По крайней мере, лет по триста – четыреста нам с тобой гарантированы.
Андрей свистнул.
– Откровенность за откровенность, – сказал Копаев. – Получен сигнал дальнодействия?
– Да.
– На каком уже расстоянии Внешний Приемник?
– 250 тысяч астрономических единиц.
– Итак, до Проксимы Центавра осталось около 20 тысяч… Далековато будет добираться нам до нового своего светила.
– Март говорит, что с переброской лучше не тянуть. На большем расстоянии у темпорологов могут возникнуть свои осложнения.
– Н-да… Значит, скоро в дорогу… Кто пойдет первым?
– Я.
– Войдешь в историю как первый человек, проникший сквозь гиперпространство в Сверхдальнее Внеземелье.
– Как первый экзот, – поправил Андрей.
– Я думаю, ты ошибаешься. Наши человеческие предки, я думаю, припишут эту заслугу себе.
– Они этого заслужили.
– Не по себе мне, – признался Аверьян. – Это как первый прыжок с парашютом: пока готовишься – ходишь с высоко поднятой головой, а глянешь сверху – коленки слабеют…
Чтобы отвлечь товарища от неприятных мыслей, Андрей сказал:
– В торопливой беседе с Мартом я как-то не уловил всех тонкостей механики укрупнения массы корабля, несущего Внешний Приемник. Ведь если ВП в принципе копирует работу комплекса «Зенит» – «Дипстар», то и рабочая масса нового комплекса не должна быть меньше рабочей массы «Зенита».
– Да какие тут тонкости! – Копаев поморщился. – ВП запустили к Центавру на новеньком корабле-
