самой скоро гоминиды мерещиться начнут! А люди так живут всю жизнь, вот и развлекают себя, как могут. Хотя, с другой стороны, отсутствие телека – еще не повод пудрить мозги отдыхающим. Тонкий набрал воздуха и спросил:
– И вы в это верите?!
– Мы верим в то, что здесь пропадают люди, – оскорбился Димон. Видно было, что и в гоминида он верит, только признаться стесняется.
– В это трудно не верить, когда видишь собственными глазами: вечером человек приехал, а утром его и след простыл, – уточнил Серега.
– Так что, мы тебя предупредили, – подытожил Димон и кивнул Сереге на мотоциклы, поехали, мол, чего с ним разговаривать!
Меньше всего Тонкому хотелось портить отношения с байкерами. Во-первых, он здесь больше никого не знает (несознательный Федька не в счет, с ним будет особый разговор), во-вторых, они как-никак предупредили его об опасности… «Нельзя быть свинтусом», – сказал себе Тонкий и попросил:
– Подождите! – Байкеры синхронно замерли, задрав ноги над седлами мотоциклов. – Если я правда его встречу, что делать-то? Наверняка ведь есть какой-то способ борьбы, и все такое…
– Пристрели, – посоветовал Димон. – Или убегай, если стрелять не из чего. Тварь дикая, с ней не договоришься. – Он оседлал мотоцикл, Серый тоже.
– Бывай, художник! – крикнул Димон. – И поищи себе местечко побезопаснее!
Глава II
Гость
Тонкий сидел и слушал рев уезжающего мотоцикла. Такие дела. А он-то надеялся отдохнуть хотя бы недельку без агрессивных животных, старушечьих странностей и прочих вещей, способных испортить жизнь. Для этого тетя Муза есть, Тонкому хватит. Кстати, где она ездит до сих пор?
Чтобы отвезти пацана в деревню на закорках и с песнями – нужен час. Чтобы отвезти того же пацана в ту же деревню на машине без магнитолы – нужно полтора часа. Тетя легких путей не ищет, поэтому повезла Федьку на машине. Плюс – обратный путь… Ерунда, вернется. Тонкий не такой дурак, чтобы волноваться за старшего оперуполномоченного, но любопытно же, где она там застряла! И Ленки нет… И Толстого! Только что здесь был верный крыс, а теперь нету…
Тонкий вскочил, отметил, что уже темнеет, и подумал, не пора ли паниковать? Только что ему рассказывали, что здесь пропадают люди, и вот, пожалуйста… Так, нет, спокойно! За опера мы не волнуемся, она даже в канаву не заедет без спецподготовки. Спецподготовка у нее есть на все случаи жизни. Верный крыс наверняка отправился исследовать окрестности и знакомиться с местными полевками. Ленка пошла купаться.
Тонкий подошел к самому краю горы, чтобы разглядеть пляж внизу. Пляж было видно так себе: половину скрывали каменистые неровности и пышные кусты. На пляже (по крайней мере, обозримой его части) Ленки не наблюдалось. А темнело стремительно! Красное солнце опускалось и опускалось в воду, да еще облака закрывали свет. Разом, как по команде, застрекотали цикады. Громко так, жутко… Хотя, что это я? Начинающего оперативника Александра Уткина не напугаешь крымскими кузнечиками и гоминидами. Ленку, кстати, тоже: если столкнутся Ленка и гоминид, еще неизвестно, кто кого переорет.
Тонкий нырнул в палатку, нашарил в рюкзаке фонарик и отправился вниз к пляжу, искать сестру. Тетя Муза вернется с минуты на минуту, а Ленки нет. Угадайте, кто за это получит, как старший и более ответственный?! Во-от. Так что, вперед, вперед на пляж, искать Ленку.
Мелкие камушки весело скатывались из-под ног, комья сухой земли ссыпались и летели вниз, к морю. Тонкий от души понадеялся, что у подножия горы никто не стоит. Это, знаете ли, неприятно, получить в лоб несколько горстей камушков и сухой земли. Несколько раз он здорово споткнулся, чуть не улетел кубарем вниз, на голову тому чокнутому, который, как Тонкий надеялся, не стоит у подножия горы и не ловит макушкой камни. Сине-зеленое море внизу темнело и приближалось. Смотреть на него, а не под ноги, все равно, что смотреть в пропасть, над которой висишь. В смысле, голова закружится. Тонкий смотрел-смотрел, да и споткнулся опять, проехал на коленках метра полтора, но ничего, затормозил удачно, встал, пошел дальше. Кустики бессмертника царапали по разодранным коленкам, солнце садилось, земля осыпалась под ногами, в общем, жизнь продолжалась. А по морю шла лодка.
Маленькая, несерьезная, если смотреть с горы, она тарахтела так, что в деревне, наверное, было слышно. Цикады почтительно замолчали, им слабо перекричать этот шум, Тонкий от неожиданности опять чуть не свалился, но и в этот раз ему повезло. Тарахтя и петляя, лодка причалила, Тонкий не увидел за чинарами, где. Спустился, наконец, и пошел себе по пляжу искать Ленку, не забывая, впрочем, оглядываться: где тот ночной лодочник, за каким кустом он причалил, куда направился? Любопытно же! Лодочник вышел из-за большого камня и, не замечая Тонкого, пошел по дорожке на гору. На их гору, на гору, где Тонкий с тетей и Ленкой разбили лагерь.
Тонкий проследил за ним глазами: ну и что? Это же не значит, что лодочник направляется к ним в гости! Да мало ли, что может понадобиться человеку на горе ночью! Может, он спортсмен и в воду собрался прыгать! Тонкий оглядел гору, пляж у ее подножия и решил, что немного ошибся. Неизвестно, что там понадобилось ночному лодочнику на горе, но то, что в воду он прыгать не будет – это факт. Потому что не допрыгнет: шмякнется пузом на песок…
Солнце уже село. Собственно, выбор у Тонкого не велик: или идти как маленькому, выслеживать ночного гостя, который, скорее всего, и не гость, а по своим делам пришел, или идти искать Ленку. Тонкий выбрал второе, о чем тут же пожалел.
Если у человека нет сестры, его не возьмут в космонавты. Честно говоря, таких неженок и в армию забирать не следовало бы. Они не смогут метать учебные гранаты, потому что никогда не перекидывались с Ленкой книжками и ботинками. Они испугаются взрыва, потому что не слышали, как визжит Ленка (а кто слышал, того никаким взрывом не испугаешь). Они не смогут простоять на посту до утра, потому что Ленка никогда не приходила по ночам к ним в комнату, чтобы намазать их пастой. Команды «Вспышка слева», «Вспышка справа» – вообще для них китайская грамота, потому что Ленка никогда не набрасывалась на них из темноты с криком:
– Гав!
Тонкий привычно вздрогнул, привычно поймал Ленку за шиворот и привычно повторил сотый раз за год (а за всю жизнь – наверное, миллионный):
– Если бы на моем месте была бабушка, она бы заработала инфаркт, и ты была бы виновата.
Ленка весело закивала и привычно ответила на привычное замечание:
– Вот поэтому я и пугаю тебя, а не бабушку, балда!
Возразить было нечего. Зато было что поворчать:
– Ты где ходишь? Ночь уже. Сейчас тетя вернется… Если еще не вернулась.
– Не боись, брат, не вернулась, – успокоила Ленка. – Я здесь такое место нашла: наш лагерь оттуда как на ладони. Идем покажу… Хотя сейчас уже темно, не увидим, наверное… – спохватилась Ленка.
Тонкий сразу понял, о чем она говорит: Димон с Серегой показывали ему с горы то место на пляже. Хотя сейчас, в темноте, на берегу он вряд ли его найдет. С горы-то одно дело…
– Покажи на будущее, – попросил он, не уточняя, на какое такое будущее, потому что и сам толком не знал.
– Идем! – Ленка схватила его за руку и потащила по песку куда-то в сторону.
Море шумело близко, иногда цепляя волнами за ступни. Ветер тут же нападал на промокшие ноги – бр-р! Холодно, противно.
– Тут далеко! – Ленка неслась вперед так, будто, по меньшей мере, собиралась показать инопланетянский корабль или, на крайняк, самого саблезубого гоминида. Песок прилипал к мокрым ногам, так что бежать приходилось с грузом. Но, к счастью, не так уж и далеко. Поворот, другой, волна под ноги, песок в сандалии, пара камушков, вылетевших из-под Ленкиных пяток, ударили по пальцам.
– Пришли.
Пришли-то пришли, а темно, ничего не видно. По крайней мере, здесь, на пляже. Тонкий не смог бы засветло повторить тот путь, который они проделали сейчас. Получается, зря теряли время?
– Ой, Саня! – Ленка дернула Тонкого за рукав и уставилась на гору. – Саня, это же наш лагерь!
Тонкий посмотрел, куда она показывала. На черной в ночи горе сиротливо мигала рыжая искорка костра. За костром торчал холмик палатки, их палатки, все правильно. А у костра сидела, сгорбившись, тень человечка-муравья. Тетя вернулась? Фигушки! «Жигуля»-то нету! Тонкий вглядывался в темноту, пока глаза не заслезились: нету «жигуля»! И сидит муравей не по-тетиному сгорбившись, оперуполномоченные так не сидят. Тем более, старшие. Он пнул Ленку в бок:
– Что-нибудь понимаешь?
– По шее получим, – беззаботно хмыкнула сестра. – Пошли скорее обратно.
Ничего она не понимает! Тонкий бежал за сестрой по мокрому песку (в школу пойдем, на физ-ру ходить не буду) и соображал: сказать Ленке сейчас или пусть удивится, когда придем? А вдруг там и правда этот гоминид саблезубый костерчик жжет, хозяев поджидает, чтобы схавать? Глупости, конечно, но… Скорее, тот лодочник решил заглянуть на огонек. Интересно, что ему надо?
Тонкий уже нагреб полные сандалии песку. Маленькая волна периодически накатывала и била по ногам. К мокрым ногам песок прилипал еще лучше. Не! Бежать, конечно, можно, но разговоры оставим на потом, а то выдохнешься раньше времени.
У подножия горы они остановились передохнуть, но ненадолго: Тонкому не терпелось попасть в лагерь, выяснить, кто там пришел. Так что две минуты – и вперед, в гору, волоча за собой упирающуюся Ленку:
– Я не отдохнула!..
Тот, кто сидел у костра, действительно меньше всего походил на тетю Музу. На чудище-гоминида или снежного человека он тоже не тянул, и Тонкий немного успокоился. Он не видел лица лодочника, может быть, он, может, нет. Непредупрежденная Ленка сделала круглые глаза:
– Саня, кто это? Здрасьте…
– И вам здрасьте! – Незнакомец поднялся с бревнышка, на котором сидел (и когда притащить-то успел, у лагеря ничего подобного не валялось), и шагнул к ребятам.
– Ваш лагерь?
– Наш, – осторожно ответил Тонкий, лихорадочно соображая, чего ему все-таки надо. Может, это его частная земля? Ну кому, скажите, придет в голову покупать
– Что же вы без присмотра палатку-то оставили? – Незнакомец продолжал расспросы. Тонкий пожал плечами:
– Здесь же вроде нет никого, до деревни вон несколько километров…
Незнакомец кивнул:
– Одни?
– С тетей.
