заведением, и окончил ее с отличием. После этого Герман был определен на службу в пехотный полк принца Вильгельма в чине младшего лейтенанта. Пехота быстро надоела юноше, он сменил ее на авиацию, где смог проявить свой характер, показав себя бесстрашным летчиком, заслужил за время войны несколько медалей, что и послужило начальной точкой его карьеры.
После окончания войны Геринг остался без работы и поступил в университет, чтобы хоть как-то оправдать свое бездействие. Именно в это время он твердо решил посвятить жизнь национал-социализму, познакомившись с Адольфом Гитлером и возглавив штурмовые отряды полубандитских формирований. После того как Герман превратил эти отряды в настоящую армию, они с Гитлером предприняли попытку государственного переворота, которая окончилась неудачей и привела к серьезному ранению и вынужденному бегству в Австрию. Именно после этого Геринг пристрастился к наркотикам, которые повлияли на его умственное состояние и дальнейшие действия. Он стал опасен для общения и помещен в связи с этим в психиатрическую клинику, но так и не долечился. С этого времени у Геринга можно было наблюдать раздвоение личности, припадки и истерики, приступы сентиментальности и ярости. В нем как бы уживались два совершенно разных человека. Один из них был добродушным, второй – жестоким и неразборчивым в средствах для достижения цели.
После амнистии Геринг вернулся в Германию и сразу же был избран депутатом рейхстага, а впоследствии – его председателем. Это поправило его материальное положение, а благородное происхождение открыло двери в высший свет. Геринг начал увлекаться меценатством, коллекционированием произведений искусства и избрал другую тактику, совершенно изменившись. Теперь он начал действовать особыми методами, а не силой.
В 1933 году он подписал декрет о создании гестапо. Герингу принадлежала идея организации первого концентрационного лагеря под Ораниенбургом. Позже он был назначен на пост главнокомандующего Военно- воздушными силами Германии и стал самой важной после Гитлера фигурой в Третьем рейхе. Он получал огромное удовольствие от собственной, почти безграничной власти, но сохранял осторожность и безоговорочно подчинялся Гитлеру.
Созданный им образ веселого, ироничного и простодушного человека полюбился немецкому народу, так что Геринг являлся самой популярной политической фигурой того времени, поскольку продуманно создавал иллюзию видимой близости к народным массам.
В 1939 году Гитлер назначил Германа Геринга председателем Имперского совета по обороне и преемником в случае своей смерти. Но его отношения с Гитлером сильно ухудшились после сорванной операции «Морской лев» и провалившейся попытки захватить господство в воздухе во время битвы за Англию. У Гитлера вызывала раздражение его склонность к праздной жизни в то время, когда надо было предпринимать серьезные действия. А Геринг тем временем проводил почти все свое время в развлечениях в построенном за счет государства громадном шикарном дворце, полностью оказавшись во власти наркотических средств, которые принимал теперь регулярно и в огромных количествах.
В 1945 году отношения между Гитлером и Герингом испортились окончательно. Причиной тому был огромный ущерб рейху, который наносили бесконечные налеты авиации союзников, тогда как Геринг клялся, что ни одна бомба не упадет на территорию Германии.
В апреле 1945 года Геринг потребовал от фюрера передачи ему руководства страной, чем окончательно вывел Гитлера из себя. Фюрер лишил рейхсмаршала титула преемника и приказал его арестовать. Но через неделю Геринга освободили верные ему Военно-воздушные силы, и тот сдался американцам, надеясь заключить с Эйзенхауэром перемирие. Но с ним было приказано обращаться, как с обычным военнопленным.
В августе 1945 года Геринг был помещен в Нюрнбергскую тюрьму и обвинен по четырем пунктам. Среди них значились военные преступления и преступление против человечности. Поняв, что расплата неизбежна, Геринг решил отстоять национал-социалистические принципы и запретил другим заключенным говорить что-либо плохое о Гитлере и признаваться в преступлениях. Втайне он надеялся, что его рано или поздно реабилитируют. В своем последнем письме, адресованном жене, он уверял, что через 50–60 лет по всей Германии будут установлены его памятники, а небольшие бюсты появятся в каждом доме. Когда Геринг узнал о самоубийстве Гитлера, то расстроился по поводу того, что не сможет больше доказать свою невиновность и преданность фюреру.
Суд признал Геринга виновным по четырем пунктам, хотя некоторые обвинения он все-таки сумел с себя снять, и приговорил к смертной казни через повешение. 15 октября 1946 года, за два часа до исполнения приговора, рейхсмаршал раскусил ампулу с цианистым калием, которая таинственным образом ускользнула от внимания бдительной охраны при проверке. Через несколько минут агонии он умер. По распоряжению суда его тело было кремировано.
Цзян Цин – любовница, а позже супруга лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Эта женщина с красивым поэтическим именем (Цзян Цин в переводе с китайского – «голубая река») заняла достойное место среди китайских императриц прошлых столетий. Она была столь же неумолима, сурова и беспощадна к своим врагам, как и ее предшественницы, каждая из которых словно стремилась доказать окружающим, что женщина отнюдь не низшее существо, как это веками было принято считать в Китае. Женщина может управлять громаднейшей державой не хуже любого мужчины-правителя. Но тщеславным устремлениям Цзян Цин так и не удалось осуществиться в полной мере. После смерти «великого кормчего» она вознамерилась стать единоличной правительницей Китая. Заговор преступной группы во главе с Цин был раскрыт, а его участники наказаны. Цзян Цин чудом избежала смертной казни, но спустя несколько лет после провала своей звездной аферы покончила жизнь самоубийством.
Родилась Цзян Цин в 1914 году (по другим источникам – в 1912) в семье мелкого предпринимателя по имени Ли Дэвэнь в провинции Шаньдун. В 14 лет она поступила на театральные курсы, а через два года вышла замуж за торговца по фамилии Хуан. Но уже спустя месяц с небольшим молодые развелись, Цзян Цин уехала в город Циндао, где устроилась на работу в университетскую библиотеку. Здесь-то и началась ее карьера актрисы, хотя трудно сказать, что Цин стремилась именно к сценической славе. Еще в 18 лет она вступила в Коммунистическую партию. Но более всего Цзян мечтала выти замуж за первого человека в Китае.
В 26 лет Цзян Цин перебралась в Яньань, оставив работу в кино, а заодно и знаменитого китайского актера и критика Тан На, своего покровителя и возлюбленного. Вокруг этой истории разгорелся громкий скандал: ведь молодая женщина покинула не только своего любовника, но и двух очаровательных малышей. Тан На грозился, что покончит жизнь самоубийством, если Цин не вернется. Попав на страницы газет, эта история вскоре стала сенсацией. Со всех сторон на Цин сыпались обвинения, но она оставалась неумолима, так как совершенно твердо решила связать свою дальнейшую судьбу с политикой.
Еще в юности она впервые услышала о странствующем красном вожде Мао Цзэдуне и о его суровом товарище Чжу Дэ. Конечно, она могла лишь мечтать о встрече с этими легендарными героями. Но, как это ни странно, Мао сам за? метил Цин, когда она появилась в Яньане. Однажды он разыскал ее и пригласил в Институт марксизма-ленинизма на свою лекцию. Смутившись от внимания столь видной персоны, Цин вначале растерялась и не знала, как ответить, но затем сумела побороть робость и приняла приглашение. Молодая актриса вскоре стала интимной подругой «великого кормчего». Некоторое время им удавалось скрывать от окружающих свою связь, но, видимо, Цин совсем не устраивала роль тайной любовницы, она хотела большего – стать супругой лидера Коммунистической партии Китая. И ей удалось этого добиться вопреки протестам товарищей Мао по партии, которые были против развода вождя с третьей женой Хэ Цзычжень (в то время она находилась на лечении в СССР) и женитьбе на «вульгарной особе» с весьма сомнительной репутацией.
Этот вопрос даже обсуждался на заседании политбюро ЦК КПК, но мнение Мао тогда уже мало зависело от мнения товарищей, и он без утайки заявлял, что будет поступать так, как пожелает, невзирая ни на что. Мао называл себя в то время «обезьяной, бредущей под дырявым зонтиком без Бога и закона».
Отголоски новой скандальной истории долетали и до нашей могучей державы. О Цин слагал стихи даже Высоцкий: «Мао Цзэдун – большой шалун. Он… докатился до артистки…». После этих строк можно представить, какой репутацией пользовалась Цзян Цин у себя на родине.
Что касается третьей жены Мао, с которой он все-таки развелся, то позже в интервью с журналистами Цзян Цин всячески выгораживала себя, снимая с собственной персоны ответственность за развод. «Когда я приехала в Яньань, – рассказывала она. – Мао не жил со своей женой уже больше года. Они были разведены, и она лечилась в Советском Союзе». Хэ Цзычжень, по мнению Цин, вообще была слишком упрямой и к тому же недалекой женщиной, не сумевшей понять «политический мир Мао». Безусловно, Хэ вместе с «великим кормчим» совершила «великий поход», но именно она, Цин, сумела и понять, и поддержать вождя в его нелегком пути.
Цин стала четвертой женой Мао в 1939 году, но никогда не переставала думать о судьбе своих предшественниц. С первой женой вождь развелся потому, что ее якобы навязали ему родители. Вторая его спутница жизни была дочерью профессора, которого, кстати, Мао глубоко чтил, но и с ней он развелся. Вторая жена родила ему троих сыновей; позже ее казнили гоминьдановцы. Третью жену он сначала отправил лечиться в СССР, а по возвращении заточил в психиатрическую клинику. Разводы вообще не были редкостью среди высшего руководства, например у партийца Лю Шаоци было шесть жен. Цин с самого начала выбрала наиболее верную линию поведения, недаром она была актрисой. После того как земляк Цин – Кан Шэн – дал политбюро поручительство за нее (впоследствии он стал доверенным лицом Цин), руководство компартии согласилось на новый брак Мао, но при условии, что Цин станет неприметной домохозяйкой. Она же была не просто тихой хранительницей очага и доброй женой, но верным другом и соратником вождя.
В своих воспоминаниях она рассказывала, что ни разу не назвала Мао мужем или по имени, даже по ошибке. Она всегда почтительно обращалась к нему: «Председатель». Их отношения напоминали скорее деловые, чем супружеские. Цин всячески оберегала Мао от излишних хлопот, как преданный секретарь опекает высокопоставленного человека. Она старалась быть ему полезной во всем, выполняя различные поручения «великого кормчего» и не прекословя его прихотям. Причем последние могли бы вывести из терпения любую жену. Дело в том, что Мао решил, будто сексуальная активность сулит долголетие. Древние китайские мудрецы – даосы – утверждали, что мужчина может достичь бессмертия, если переспит с тысячью девственниц. Возможно, вождь действительно стремился к бессмертию именно таким путем, по крайней мере известно, что он «осчастливил» более трех тысяч прекрасных китаянок. Об этом с гордостью писали его соотечественники в различных изданиях тех лет.
Правда, немногие знали, что рядом с залом Всекитайского собрания находилась чудесно оборудованная комната, где вождь во время кратких перерывов между заседаниями предавался любовным утехам. Он жил как земной бог. Члены политбюро не раз поднимали вопрос о неистощимом любвеобилии председателя. Но уже в начале 1960-х годов он добился абсолютной власти, и критики были вынуждены замолчать. Мао мог делать все, что пожелает. Не протестовала и Цин, хотя именно в 1960-х годах она начала вмешиваться в дела большой политики, конечно, на правах самого близкого и доверенного соратника вождя. К этому времени «тихая домохозяйка» сумела прибрать к своим рукам немалую власть.
Ей выпала высокая миссия – она стала помощником председателя по вопросам культуры и образования. Женщина, практически не имеющая никакого образования (за исключением трех месяцев обучения в драматической школе), вдруг стала «патрульной» культурной революции, не ведавшей сомнений и милосердия. Цзян Цин повела настоящий «крестовый поход», проводя пролетарские идеи в духовную жизнь. В 1966 году на одном из митингов хунвэйбинов она с гордостью заявила о начале гражданской войны. Врагов у китайской культуры было много: некоторые ученые, композиторы, поэты, драматурги, артисты все еще продолжали «служить горстке помещиков, кулаков, контрреволюционеров, правых и буржуазных элементов». Все они, безусловно, противостояли пролетарской культуре, и их следовало подвергнуть «революционной ликвидации».
«С молотом в руке, – заявляла „патрульная“ культурной революции, – подняв сжатый кулак, я пошла в наступление на все старое». Среди врагов культурного строительства, правда, оказалось немало и личных врагов Цин – свидетелей ее жизни в 1930-х годах. Некоторые эпизоды из ее биографии давали повод китайским руководителям называть ее женщиной легкого поведения, которая вошла в ряды Коммунистической партии исключительно по заданию Гоминьдана. Необходимо было избавиться от прошлого и от тех, кто был его невольным свидетелем.
