будто не мог вынести мысли о том, что твои близкие не сумеют достичь «продвижения». Это правда? «Продвижения» не в старом смысле, а в том, о котором ты только что рассказал. Неужели ты развязал эту кровавую войну против своих же товарищей только затем, чтобы дать своим родителям и другим родственникам больше времени?
– Клянусь всем святым, что когда-либо было, есть и будет на свете, – это правда!
– Тогда я совершенно ничего не понимаю,– сказал Бертон.-Как ты, с четырех лет выросший в Мире Садов, мог пройти все проверочные испытания? Если стандарты этиков имеют хоть какое-то значение, хоть какую-то ценность, почему тебя не уничтожили? Как ты сумел превратиться в преступника? Пусть даже из благородных побуждений, но ты же стал преступником! Или ты был сначала нормальным этиком, а потом вдруг сошел с ума? Но если ты свихнулся, что может помешать другим «продвинувшимся» впасть в безумие?
ГЛАВА 38
Лога побледнел, поставил кубок на стол и снова повернулся к ним. Он улыбался, но глаза у него бегали по сторонам, точно он пытался увидеть кого-то еще, кроме сидевшей компании.
– Я не безумен!
– Да ты только вспомни, чего ты натворил ради горстки людей!– сказал Бертон.
– Я не безумен! Я сделал это из-за любви.
– В любви тоже есть свое безумие,– не сдавался Бертон. Откинувшись в кресле, он выпустил струю дыма и добавил: -Впрочем, в данный момент меня совершенно не волнует, спятил ты или нет. Но ты так и не ответил на главный вопрос. Должны мы вернуться в долину или можем остаться здесь?
– Я думаю, вы можете остаться,– ответил Лога.– По-моему, вы достигли такого уровня, когда вам можно доверять, и будете отныне жить в любви, наслаждаясь обществом друг друга. Кстати, вы вполне можете воскресить еще кого-нибудь. Я собираюсь переселить сюда своих близких и показать им, как они должны себя вести, если хотят стать бессмертными. Некоторые из них…
– Значит, некоторые из них вызывают у тебя сомнения?-перебил его Бертон.
– Нам говорили, что оценка духовного уровня личности для «продвижения» производится автоматически,– нагнувшись через стол и глядя на Логу в упор, сказал Фрайгейт.– Что решение не зависит от людских суждений. Так кто же будет нас судить?
Бертон раздраженно зыркнул на американца, хотя и сам не раз задавался таким вопросом. Но главный вопрос он только что задал. А остальные могли и подождать.
– Судить будет компьютер. Людей, участвующих в проекте, накормят такой едой, от которой они заснут и умрут. Потом компьютер просмотрит их ватаны. Как вы знаете, цвет ватана и его ширина свидетельствуют о нравственном развитии индивидуума. Те, что будут признаны годными, воссоединятся на Земле со своими телами. Остальные же будут выпущены в космос – пускай летят куда хотят.
– И все это на основании суждения машины?– сказал Фрайгейт.
– Ее суждения безупречны.
– Пока никто не вмешивается,– заметил Бертон.
– Это маловероятно.
– Благодаря тебе – еще как вероятно!– сказал Бертон.
– Меня здесь не будет!– заявил Лога, кинув на него свирепый взгляд.
– А где же ты будешь?
– Я сяду на один из кораблей, что стоят в ангаре, и улечу на необитаемую планету.
– Ты мог это сделать в любую минуту, как только освободился от своих товарищей этиков и их агентов,– вмешался Фрайгейт. – Почему ты попросту не забрал свое семейство и не улетел?
Лога посмотрел на Фрайгейта так, словно не в силах был поверить, что кто-то способен сказать такое.
– Нет, я не мог так поступить.
– Но почему?– спросил Бертон.– Это было бы вполне логично.
– Потому что они не готовы. Они бы не выдержали проверки. Компьютер бы их забраковал и обрек на гибель.
– Ну что за чушь ты несешь?– изумился Фрайгейт.– Какое тебе дело до компьютера и его оценок? Вы поселились бы на какой-нибудь планете и жили бы себе спокойно. Ни тебя, ни твою семью там и за тысячу лет никто бы не нашел!
Лога нахмурился. На лбу у него выступила испарина.
– Ты не понимаешь! Они бы там не выжили! Они не смогли бы «продвигаться». Я не могу забрать их отсюда, пока они не достигнут такого уровня, когда сумеют совладать с бессмертием.
Друзья переглянулись, сказав друг другу взглядами: «Он спятил».
Бертон вздохнул, наклонился вперед, пошарил под столешницей и нащупал на полочке лучемет, лежавший там со дня постройки замка. Поставив пальцем боковой ограничитель на парализующую мощность, он молниеносно вытащил оружие и нажал на язычок, служивший спускателем. Очень бледный красный луч ударил Логу в грудь, и этик свалился навзничь.
– У меня не было другого выхода,– сказал Бертон.– Он безнадежный псих, и он наверняка отправил бы нас назад в долину. А что бы он натворил потом – одному Богу известно.
Фрайгейт, по приказу Бертона, сбегал и принес из конвертера шприц с необходимым количеством снотворного. Бертон остался на страже, готовый выстрелить еще раз, если Лога начнет шевелиться. Организм у этика был поистине могучим; выстрел, который парализовал бы любого человека, привел его лишь в полубессознательное состояние.
Несколько минут Бертон шагал по балкону, пытаясь сообразить, что же делать с Логой дальше. Его необходимо было оставить в живых. Едва он умрет, как тотчас воскреснет в каком-нибудь укромном уголке. И тогда четверке уцелевших придет конец, поскольку Лога полностью подчинил себе компьютер. Если этика поместить в криогенную камеру, машина все равно сочтет его ватан свободным от тела и воскресит Логу где-нибудь в башне. А если его разбудить, но посадить под замок, он сумеет покончить с собой, какие бы меры предосторожности они ни принимали. Пусть даже им удастся хирургическим путем изъять из его мозга смертельный яд, приводимый в действие всего одним произнесенным про себя кодовым словом, Лога сможет проглотить свой язык и задохнуться. Язык, конечно, можно отрезать, но Бертон понимал, что на такое у него никогда не хватит духу.
В принципе, Логу можно было регулярно накачивать снотворным. Однако Бертон сомневался, сумеет ли этик прожить в таком состоянии тридцать три года. А просить компьютер просканировать память Логи, чтобы найти спрятанные им шарики с матрицами, было бессмысленно. Компьютеру наверняка приказано не выполнять подобных заданий.
Бертон вдруг остановился и улыбнулся. Есть выход!
Разработка плана заняла два дня, поскольку необходимо было продумать все до мелочей. Стоит им допустить хоть одну ошибку – и Лога в конце концов победит.
Бертон заказал компьютеру создать андроида, как две капли воды похожего на Логу по виду и по голосу. Внутреннее строение андроида тоже было идентично оригиналу, за исключением мозгов, которые у этика были гораздо сложнее. Будь андроид стопроцентной копией, он во многих аспектах стал бы самим Логой и вел бы себя соответственно. Единственная разница, хотя и весьма существенная, заключалась бы в том, что андроид не обладал бы самосознанием.
Бертон словесно запрограммировал андроида на языке этикой, а затем велел ему передать парочку приказов компьютеру. Машина проверила отпечатки голоса, электрическое поле кожи, форму лица и тела, цвет кожи, волос и глаз, форму ушной раковины и химический состав запахов и потовых выделений Логи. Кроме того, компьютер сверил отпечатки пальцев, кисти и ступни.
К несчастью, несмотря на то что результаты проверки его удовлетворили, компьютер отказался повиноваться андроиду, пока тот не скажет кодовое слово.
– Какая жалость!– сказал Бертон друзьям.– Все упирается в одно лишь слово или фразу, однако
