— Я хотел дать вам ключ, сэр, — сказал Добби, расширяя глаза так, как будто объяснял очевидное, — я давал ключ. Черный Лорд, до того как сменил имя, мог называться как угодно, понимаете?
— И правда, — невнятно произнёс Гарри. — Ну, я лучше пойду. А то там пир, да и моя подруга Гермиона должна уже очнуться…
Добби обхватил Гарри руками за талию и обнял его.
— Гарри Поттер более великий, чем думал Добби! — всхлипнул он. — Прощай, Гарри Поттер!
И, с последним громким треском, Добби исчез.
Гарри побывал уже на нескольких школьных пирах, но такого ещё не было. Все были в пижамах, а празднование длилось всю ночь. Гарри не мог выбрать, какой момент понравился ему больше всего: когда Гермиона бросилась ему навстречу с криками: «Ты раскрыл преступление! Ты раскрыл преступление!», или когда Джастин кинулся от хуффльпуффского стола, чтобы пожать (так пылко, что чуть не вывернул) ему руку, принося бесчисленные извинения, или когда в половине третьего объявился Огрид и так крепко обнял за плечи Гарри и Рона, что они оба ткнулись носами в тарелки с бисквитами, или четыреста очков, которые они с Роном принесли родному колледжу, надёжно закрепив школьный кубок за «Гриффиндором» вот уже второй год подряд, или объявление профессора МакГонаголл о том, что, в качестве подарка всей школе, экзамены отменяются («О, нет!» — ахнула Гермиона), или когда Думбльдор сообщил, что, к сожалению, профессор Чаруальд не сможет остаться в школе на следующий год, по причине того, что ему нужно ехать восстанавливать память. К крикам, приветствовавшим эту новость, присоединилось порядочное количество учительских голосов.
— Какая жалость, — сказал Рон, запихивая в рот пончик с вареньем, — он так ко мне привязался.
Остаток семестра растворился в ослепительном солнечном сиянии. Жизнь в «Хогварце» понемногу налаживалась, за тем незначительным исключением, что уроки по защите от сил зла были отменены («ну, в этом мы уже напрактиковались,» — сказал Рон расстроенной Гермионе), а Люциуса Малфоя исключили из правления школы. Драко больше не расхаживал по школе с хозяйским видом. Наоборот, он выглядел обиженным и мрачным. А вот Джинни снова была весела и счастлива.
Как всегда, время уезжать домой подошло чересчур быстро. Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни сели в одно купе. Они постарались взять как можно больше от последних нескольких часов перед каникулами, когда им ещё разрешалось колдовать. Они играли во взрывающиеся хлопушки, запустили последние филибустеровские петарды и потренировались в обезоруживании друг друга с помощью магии. Гарри делал в этом большие успехи.
Они уже почти подъехали к вокзалу Кингс-Кросс, когда Гарри вдруг вспомнил одну вещь.
— Джинни — а за каким занятием ты застала Перси, о чём он запретил говорить?
— Ах, это, — хихикнула Джинни, — Ну… у Перси появилась
Фред уронил стопку книг на голову Джорджу.
— Что?
— Это староста из «Равенкло», Пенелопа Кристаллуотер, — объяснила Джинни. — Это ей он писал всё прошлое лето. Он всё время тайно встречался с ней в школе. И я застала их, когда они целовались в пустом классе. Он так расстроился, когда она — ну, вы понимаете — когда на неё напали. Вы не будете его дразнить? Нет? — добавила она взволнованно.
— Не смеем и мечтать об этом, — сказал Фред с видом именинника.
— Ни в коем случае, — хищно ухмыльнулся Джордж.
«Хогварц-Экспресс» замедлил ход и остановился.
Гарри достал перо и кусочек пергамента и обратился к Рону с Гермионой.
— Это называется «номер телефона», — сказал он Рону, дважды нацарапал одни и те же цифры, разорвал пергамент надвое и протянул друзьям. — Прошлым летом я рассказывал твоему папе, как пользоваться телефоном — он знает. Позвони мне к Дурслеям, ладно? Я не вынесу целых два месяца наедине с Дудли…
— Твои дядя и тётя будут гордиться тобой, да? — сказала Гермиона, когда они сошли с поезда и влились в толпу, спешащую к волшебному барьеру. — Когда узнают, что ты сделал в этом году?
— Гордиться? — переспросил Гарри. — С ума сошла? Столько возможностей умереть, а я ни одной не воспользовался? Да они взбесятся!..
Все вместе ребята прошли сквозь барьер и вышли в мир муглов.
