Муж говорит жене:
– Завтра мы идем в театр.
– В Большой?
– Не бойся, тебе места хватит.
С утра взвесился. И получилось, что вес составил 73,5 кг. Я похудел на четыре с половиной кило.
Итак, ценой титанических усилий, лишений и жертв я почти отыграл за полмесяца столько, сколько с легкостью необыкновенной набрал в Египте за неделю. То, что двигаться в правильном направлении гораздо труднее, чем в неправильном, – закон жизни. Начать курить, к примеру, легче, чем бросить. Пить проще, чем не пить. Ходить в церковь, молиться и исповедоваться сложнее, чем кутить и грешить напропалую.
В сущности, это варианты проявления базового закона физики – второго начала термодинамики (я не шучу). Мое высшее техническое подсказывает из полузабытых глубин примерную формулировку закона: с течением времени неопределенность нарастает. У основополагающего принципа имеется масса следствий: к примеру, чайник, снятый с плиты, остывает, а не наоборот. Заброшенное людьми поле зарастает сорняками. Разбить стакан гораздо проще, чем его склеить. Набрать вес намного легче, чем его сбросить.
Официантка интересуется:
– Вам салат сделать с сахаром или со сливками?
– Ни в коем случае! Ни с тем и ни с другим!
– Тогда с чем же?
Жена, которой уже слегка надоела моя диета, мрачно отвечает за меня:
– Сделайте ему с кетчупом.
Все посмеялись.
Е.М.
АНЕКДОТ В ТЕМУ
– Дорогой, представляешь, я похудела на пять килограмм!!!
– А ты попробуй встать на весы после того, как сделаешь макияж.
В дальнейшем я не буду его подробно описывать, надоело, просто стану ставить к/о – как обычно.
И очень вкусно, и полезно.
Кстати, вы знаете, что психологи не советуют ходить по магазинам (любым, но в особенности продуктовым) на голодный желудок? Почему? С голодухи, как правило, покупаешь больше – и, естественно, очень много ненужного. Поэтому чай и смузи – нечто вроде страховки от лишних приобретений. В завершении вечера потреблял дома
Сдается мне, что моя вечерняя ненасытность вызвана тем, что в булочной на Брестской я сам себе отказал в пирожном, когда организм упрашивал меня взять его. Ох, какими красивенькими они были в витрине! Однако я оказался суров и посадил его (организм) на голый хлеб. И, верно в отместку, получил на весь вечер чувство голода.
Е.М.
Не помню, где я прочитал об одном прелюбопытном высказывании Толстого: то ли у Чехова, то ли у Бунина, а может, у Катаева, передающего слова Бунина. Итак, дело было так. За столом в Ясной Поляне сидели Лев Николаевич и его верный последователь, ученик и биограф Владимир Григорьевич Чертков. И вдруг «зеркало русской революции» размахнулся и убил комара на щеке у Черткова! Недовольный сей бесцеремонностью Владимир Григорьевич решил уесть Толстого и стал ерничать: как же так, вы пропагандируете непротивление злу насилием и в то же время забиваете насмерть животное, повинное лишь в том, что оно, подчиняясь инстинкту, добывает хлеб свой! И тут классик изрек замечательные слова, применимые ко многим случаям жизни – в том числе, как выясняется, и к похудению: «Ни в чем нельзя быть излишне подробным».
Нет, делаю я вывод, слабовольным быть, конечно же, нельзя – однако излишне твердолобым тоже. Поэтому, если уж тебе раз в неделю хочется конфету (аж дыхание перехватывает, как хочется!) – лучше съесть и не мучиться. Не алкоголь, в конце концов, не сигарета, не гашиш – от разовой измены своим принципам ничего страшного не случится.
АНЕКДОТ В ТЕМУ
Новая французская диета. Вечером – секс, утром – секс, в обед – секс и кекс. Если похудение происходит слишком медленно – мучное отменить.
Почему еще я согласился с предложением Кати Миримановой сесть на диету и запротоколировать свои успехи и неудачи? Знаете ли, я считаю, что у меня пытливый ум. Я люблю эксперименты. Моим любимым видом занятий в школе и в институте были лабораторные работы. (А учился я, между прочим, в самом что ни на есть техническом вузе – Московском энергетическом.) Я, между прочим, в седьмом классе средней школы изобрел порох. Ну, для себя и друзей, естественно… Тогда ингредиенты свободно продавались в магазине «Химические реактивы» на улице 25 Октября, и мы смешивали магний и… – нет, не скажу, что – вдруг мои племянники, Анины детишки, когда-нибудь прочтут. Словом, получались эффектнейшие взрывы. Мне порой бывает жаль, что, проработав полгода научным сотрудником, я напрочь ушел из энергетики и науки с техникой вообще. Остался бы – сейчас ставил бы опыты над энергосистемой страны (подобно Чубайсу) или хотя бы над отдельно взятой электростанцией (как сотрудники Чернобыля). Поэтому не знаю уж, как журналистика с литературой, но отечественная энергетика от моего ухода только выиграла.
Что ж! Теперь, в отсутствие подходящих объектов для опытов, единственным объектом для моих
