В СОАВТОРСТВЕ С ДЕННИСОМ МЕДОУЗОМ,
ЙОРГЕНОМ РАНДЕРСОМ, ВИЛЬЯМОМ БЕРЕНСОМ III:
В СОАВТОРСТВЕ С ДЕННИСОМ МЕДОУЗОМ
И ЙОРГЕНОМ РАНДЕРСОМ:
В СОАВТОРСТВЕ С ДЕННИСОМ МЕДОУЗОМ И ДР.:
В СОАВТОРСТВЕ С ДЖОНОМ РИЧАРДСОНОМ
И ГЕРХАРДОМ БРУКМАННОМ:
СОВМЕСТНО С ДЖЕННИ РОБИНСОН:
Эта книга появилась благодаря опыту системного моделирования и обучения, накопленному за тридцать лет десятками талантливых людей. Большая часть из них входила в группу системного моделирования при Массачусетском технологическом институте или работала в смежных отраслях. Основную роль сыграл, конечно же, Джей Форрестер, основатель группы. Кроме него, необходимо перечислить еще несколько человек, которые были моими учителями (и студентов, которые стали моими учителями): Эд Робертс, Джек Пью, Деннис Медоуз, Хартмут Боссел, Барри Ричмонд, Питер Сенге, Джон Стерман, Питер Аллен... В этой книге используются идеи, термины, примеры, цитаты, работы и знания огромного количества людей, отличных специалистов в своих областях. Всем им я очень благодарна и выражаю самую искреннюю признательность.
Многое удалось почерпнуть у выдающихся деятелей науки и политики. Насколько мне известно, они никогда не прибегали к компьютерному моделированию, но, тем не менее, действовали как прирожденные системные мыслители. В этом ряду Грегори Бейтсон, Кеннет Боулдинг, Герман Дейли, Альберт Эйнштейн, Гаррет Хардин, Вацлав Гавел, Льюис Мамфорд, Гуннар Мюрдаль, Эрнст Фридрих Шумахер... Сюда же можно добавить целый ряд современных корпоративных управленцев, а еще тех безымянных мудре-цов и философов, которыми богата любая культура, от американских индейцев до слгфиев Ближнего Востока. И пусть вам не кажется странным такое сочетание — системное мышление не ограничивается рамками какой-либо научной дисциплины или культуры. В каком-то смысле оно стоит над ними всеми и проявляется в любые моменты истории.
Коль скоро речь зашла о рамках, надо признать их влияние и на наше собственное мышление. Системщики используют междисциплинарные (точнее, наддисциплинар-ные) понятия, однако все мы — люди, и каждый из нас воспитан в рамках той или иной школы, того или иного мировоззрения. Я использую терминологию и обозначения из системной динамики, потому что специализировалась именно в этой области. В этой книге представлены только основные аспекты системной теории, вовсе не последние ее достижения. Я не затрагиваю отвлеченные и абстрактные теории; анализ меня интересует лишь постольку, поскольку он может помочь в решении реально существующих проблем. А если в один прекрасный день абстрактный подход в системной теории окажется полезен для этой цели (вполне возможно, что так и будет), тогда кто-нибудь просто напишет еще одну книгу.
Поэтому читателя надо честно предупредить: книга, которую вы держите в руках, как и все книги на свете, не может считаться полной или претендовать на абсолютную объективность. Если системный подход вас заинтересует, то системное поведение начнет обнаруживаться во всем, что нас окружает, и таких примеров будет гораздо больше, чем приведено в книге. Неизмеримо больше. Одна из моих задач как раз и состояла в том, чтобы вызвать интерес читателя. Другая цель (пожалуй, даже более важная) — научить вас понимать основы поведения сложных систем, чтобы с ними можно было успешно взаимодействовать, даже если ваше знакомство с системным подходом ограничится лишь этой книжкой.
Сели предприятие разрушено до основания, но движущая сила, создавшая его, никуда не исчезла, то эта сила просто создаст еще одно предприятие.
Если в результате революции правительство свергли, но общественное мнение и структуры, приведшие его к власти, остались прежними, то история повторится заново.
О системах так много говорят! И так мало в них понимают...
Лица, принимающие решения, сталкиваются не с отдельными, не зависящими друг от друга проблемами, а с постоянно меняющейся ситуацией, в которой сложные сочетания изменяющихся проблем взаимодействуют и влияют друг на друга.
Я называю это беспорядком...
Лица, принимающие решения, не решают проблемы, они лишь управляют беспорядком.
Когда я начинаю вести очередной курс по системам, то часто приношу в аудиторию пружинку-Слинки. Если в детстве вам не довелось играть с такой игрушкой, поясню: Слинки — это длинная, свободная пружина, которую можно держать на весу, чтобы она болталась вверх-вниз, заставлять переваливаться из одной руки в другую и даже спускать по лестнице со ступеньки на ступеньку.
Я кладу Слинки на ладонь одной руки, другой рукой беру ее за верхнюю часть, а затем убираю первую руку.
Нижние витки Слинки распускаются, и пружина совершает под моей рукой колебательные движения — вверх и вниз, вверх и вниз.
Затем задаю студентам вопрос: «Почему пружина колеблется вверх-вниз?»
«Потому что Вы убрали руку», — отвечают они.
Тогда я кладу Слинки в коробку, в которой продавалась эта игрушка, помещаю коробку на ладонь, берусь другой рукой за верхнюю часть пружинки и, выдержав драматическую паузу, снова убираю первую руку.
Ничего не происходит. Коробка застревает на витках пружины, не давая ей распуститься.
Повторяю вопрос: «Почему пружина в прошлый раз колебалась вверх-вниз?»
Ответ заключается в конструкции игрушки. Руки лишь подавляют или высвобождают поведение, изначально свойственное пружине.
В этом вся суть системного подхода.
Если удается установить взаимосвязь между структурой и поведением, то мы начинаем понимать, как работают системы, почему они дают те или иные результаты, и как изменить поведение таким образом, чтобы достичь лучших результатов. Современный мир быстро меняется, становится все сложнее, и системное мышление поможет видеть, пользоваться и управлять теми возможностями, что открываются перед нами. Именно этот тип мышления позволяет устанавливать настоящие причины проблем и находить способы их разрешения.
Что образует систему? Система — это набор элементов (клеток, молекул, людей, чего угодно),
