Ручей Колодец в горах О если бы звон воды А не пенье цикад И сухой травы Но звон капели на камне Словно дрозд-отшельник поет на сосне Чок-чок дроп-дроп кап-кап-кап Но нет здесь воды Кто он, третий, вечно идущий рядом с тобой? Когда я считаю, нас двое, лишь ты да я, Но, когда я гляжу вперед на белеющую дорогу, Знаю, всегда кто-то третий рядом с тобой, Неслышный, в плаще, и лицо закутал, И я не знаю, мужчина то или женщина, - Но кто он, шагающий рядом с тобой? Что за звук высоко в небе Материнское тихое причитанье Что за орды лица закутав роятся По бескрайним степям спотыкаясь о трещины почвы В окружении разве что плоского горизонта Что за город там над горами Разваливается в лиловом небе Рушатся башни Иерусалим Афины Александрия Вена Лондон Призрачный С ее волос распущенных струится Скрипичный шорох колыбельный звук Нетопырей младенческие лица В лиловый час под сводом крыльев стук Нетопыри свисают книзу головами И с башен опрокинутых несется Курантов бой покинутое время И полнят голоса пустоты и иссякшие колодцы. В этой гнилостной впадине меж горами Трава поет при слабом свете луны Поникшим могилам возле часовни - Это пустая часовня, жилище ветра, Окна разбиты, качается дверь. Сухие кости кому во вред? Лишь петушок на флюгере Ку-ка-реку ку-ка-реку При блеске молний. И влажный порыв, Приносящий дождь. Ганг обмелел, и безвольные листья Ждали дождя, а черные тучи Над Гимавантом[8] сгущались вдали. Замерли джунгли, сгорбясь в молчанье. И тогда сказал гром ДА Датта[9]: что же мы дали? Друг мой, кровь задрожавшего сердца, Дикую смелость гибельного мгновенья Чего не искупишь и веком благоразумия Этим, лишь этим существовали Чего не найдут в некрологах наших В эпитафиях, затканных пауками Под печатями, взломанными адвокатом В опустевших комнатах наших ДА Даядхвам[10]: я слышал, как ключ Однажды в замке повернулся однажды Каждый в тюрьме своей думает о ключе Каждый тюрьму себе строит думами о ключе Лишь ночью на миг эфирное колыханье Что-то будит в поверженном Кориолане. ДА Дамьята[11]: лодка весело Искусной руке моряка отвечала В море спокойно, и сердце весело Могло бы ответить на зов и послушно забиться Под властной рукой Я сидел у канала И удил, за спиною - безводная пустошь Наведу ли я в землях моих порядок? Лондонский мост рушится рушится рушится Poi s’ascose nel foco che gli affina[12] Quando fiam ceu chelidon [13]- О ласточка ласточкаLe Prince d’Aquitaine a la tour abolie[14]
