иностранные фильмы, которые часто подавляют ее продукцию. Из Америки сразу хлынул мощный поток…».
Итак, обратимся к Соединенным Штатам, которые готовятся завоевать мировой кинорынок.
Глава II
ВОЙНА ТРЕСТА (АМЕРИКА, 1909–1913)
Попытка создать международный картель крупнейших кинокомпаний в Европе не увенчалась успехом. Состоявшийся в 1909 году «конгресс одураченных» закончился провалом, чему немало способствовал Шарль Патэ[38]. Но в Соединенных Штатах такое объединение было осуществлено. Всесильная «Моушн пикчерз патент компани» (МППК) сумела к концу 1908 года объединить все американские кинофирмы: «Эдисон», «Байограф», «Вайтаграф», «Эссеней», «Любин», «Селиг», «Джордж Клейн» — и две французские фирмы: «Патэ» и «Мельес». Фрэнк Л. Дайер из компании «Эдисон» и Джеремия П. Кеннеди из «Байографа» были вдохновителями этого могущественного картеля. Заполучив в свои руки патенты, трест хотел наложить тяжкую контрибуцию на потребителей во всех областях кинематографии: на студии, владельцев кино и прокатчиков [39].
Кеннеди и Фрэнк Л. Дайер пользовались поддержкой Уолл-стрита и целым арсеналом юридических зацепок. Конкуренты треста, «независимые», по большей части не принадлежали к старой американской буржуазии, они не так давно переселились в Новый свет и быстро разбогатели на так называемых «никель-одеонах», этих кинотеатрах стандартных цен, посещаемых рабочим людом. Соединенные Штаты с десятью тысячами просмотровых залов сделались главной базой кинопромышленности всего мира.
Многие владельцы «никель-одеонов», «выйдя из ничтожества», за какие-нибудь пять-шесть лет стали богатыми собственниками целой прокатной сети, насчитывавшей несколько десятков залов, снабжавшихся через их посредство. В 1909 году самыми значительными владельцами среди них были Карл Лемл, Суонсон, Кессель и Бауман, Уильям Фокс, Пауэрс. Одновременно они стали и крупными прокатчиками и весьма неохотно подчинялись декретам Дайера и Кеннеди, по которым их залы облагались налогом 5 долларов за неделю, а прокат обходился 5000 долларов ежегодно[40]. Но тот, кто не соглашался на условия[41] треста, рисковал остаться без картин.
В 1909 году все кинопроизводство в Америке было фактически сосредоточено в руках треста Эдисона. Поэтому независимым владельцам сети кинозалов не оставалось иного выхода, как в поисках репертуара обратиться за границу. Иностранные кинофирмы, если не считать «Патэ» и «Мельес», не входили в трест. Поэтому казалось вполне возможным создать конкурирующий трест, агентство, объединяющее все крупные европейские фирмы, которое снабжало бы картинами «независимых». Так, в феврале 1909 года возникла «Интернейшнл продюсинг энд проджектинг компани», в которую вошли несколько английских, французских и итальянских кинофирм. Это общество с капиталом в 2 млн. долларов было основано владельцем мюзик- холла Дж. — Дж. Мердоком.
Однако компанию «Интернейшнл продюсинг» с первых же шагов постигла неудача. Основные европейские фирмы не согласились открыто поддержать это предприятие. Они вели переговоры с трестом и надеялись, что он примет их в свое лоно. Через Джорджа Клейна и Гастона Мельеса франко-английское общество «Эклипс», а затем и «Нордиск» добились у Кеннеди и Дайера некоторых уступок в отношении проката своих фильмов. Кое-какие обещания были даны также обществам «Гомон», «Эклер» и «Чинес». Словом, вместо того чтобы выступить единым фронтом против треста, раздираемые междоусобицей европейские фирмы боролись каждая в одиночку или шли на сговор с общим врагом.
А трест угрожал лишить их рынка первостепенной важности. Под его нажимом американские таможенные власти собирались обложить заграничные фильмы ввозной пошлиной в 10–15 долларов за метр. Это явилось бы, по существу, запретительным тарифом, даже если бы касалось только негативов, ибо себестоимость метра заснятой пленки составляла в те времена от 1 до 5 долларов… Однако «Интернейшнл продюсинг» удалось отвратить удар.
Ответив отказом на предложение треста перекупить у него дело, Мердок отправился в Европу, где рассчитывал консолидировать свои силы. Он прибыл в Париж на следующий день после закрытия «конгресса одураченных», в тот самый момент, когда вражда конкурентов, ловко подогреваемая Патэ, особенно обострилась. Убедившись в том, что общество его рассыпается, больной и разочарованный делец летом 1909 года возвратился в Нью-Йорк. Фирмы «Люкс», «Эклер», «Итала» создали собственную прокатную контору, не зависимую от «Интернейшнл продюсинг».
В конце 1909 года один французский кинопромышленник по возвращении из Соединенных Штатов следующим образом охарактеризовал создавшееся положение:
«Трест дает всем участникам картеля одну и ту же программу, что, естественно, вызывает нарекания владельцев кинотеатров и ставит их в невыгодное положение по сравнению с конкурентами. Кроме того, следует иметь в виду, что из 10 000 американских владельцев кинотеатров 4500 охотно пользовались бы услугами независимых европейских кинопредприятий, если бы те могли обеспечивать их каждый день хорошей программой, в которую входили бы и американские фильмы…
Однако наиболее крупная импортирующая компания Мердока находится в настоящее время на грани банкротства. Независимые европейские кинопромышленники, вместо того чтобы его поддержать, весьма несвоевременно предприняли самостоятельные шаги, не выказав должной сплоченности и решительности.
Таким образом, Мердок ограничивается тем, что пускает в прокат имеющиеся у него картины и не без горечи отзывается о европейских кинопромышленниках, которые не захотели его понять. Осуждая их уловки, Мердок тем не менее полагает, что и теперь еще не поздно построить в Америке большую кинофабрику.
Важно побить американцев в их собственной стране, а главное — доказать им, что в Европе они столкнутся с организованным противником, способным на решительный отпор.
Но с этим нельзя тянуть. Иначе американцы быстро смекнут, что европейцы махнули на все рукой, и с удвоенной энергией станут добиваться своей конечной цели: вытеснения прокатчиков как в Америке, так и в Европе…[42].
Промышленник правильно оценил положение. Европейцы не понимали, что в Нью-Йорке решается судьба их национальных кинематографий. Потерпеть поражение в Соединенных Штатах означало, в частности, для французов потерять американский рынок, а в недалеком будущем и рынок мировой. Но, несмотря на грозящую опасность, о которой сигнализировало это сообщение, объединения не последовало.
К весне 1910 года европейцы потерпели в Америке окончательное поражение. Они не сумели договориться ни о производстве, ни об общем прокате в Соединенных Штатах. Мердок, понимая, что затея его провалилась, вышел из компании «Интернейшнл продюсинг», которая перешла в руки «независимого» Карла Лемла. Другое акционерное общество, ставившее себе подобные же цели, «Импорт трэйдинг», которое возглавляли С.-М. Фримен, Макс Маркс, Чэз Фрейнберг и Дж.-Е. Москиен, попросту обанкротилось. Но неповоротливость европейцев толкнула «независимых» почти против их воли на то, чтобы самим заняться производством, иначе им нечем было бы заполнить программу своих кинотеатров.
Бывшие букмекеры Кессель и Бауман первыми из «независимых» решили организовать собственное производство. В начале 1909 года они назначили режиссером оператора Фреда Балсхофера, у которого был собственный киноаппарат, и поручили ему поставить картину по сочиненному ими сценарию; фильм назывался «Честность сына, лишенного наследства». Сценаристы сами участвовали в этом короткометражном фильме (250 метров), который обошелся им всего в 200 долларов. Публика принадлежавших им «никель-одеонов» сочла, что картина эта нехуже других, и Кессель с Бауманом выручили за нее 1000 долларов.
Окрыленные успехом, компаньоны купили тогда чучело волка и на фоне живописного пейзажа нью- йоркского предместья Кессель перед объективом вступил с ним в «смертельную» схватку. Успех этого
