покончить с шайтаном, вслед за чем истинно правоверных ждет вечное блаженство с Аллахом.
И вот дело дошло до того, что на вторничной коллегии в Овальном кабинете Проповедник оказался внесен в «Список убийств».
Люди справляются с горем по-разному. Для одних выходом чувств служат лишь вопли истерии. Другие превращаются в лужу из слез, причем желательно на людях (смотрите, знайте, как я скорблю). Но есть и такие, кто со своей болью уединяется, прячет ее в укромное место, как зверь свою рану.
Они горюют одни, если только нет еще одного родственника или испытанного товарища, который разделит твое горе втайне, вместе со стенами. Кит Карсон навестил в пансионате отца, но долго он там оставаться не мог: служба есть служба.
Один в своем опустелом доме на базе, он с головой ушел в работу, намеренно изматывая свое тело одинокими забегами по пересеченной местности и длительными занятиями в спортзале, с тем чтобы физическая утомленность хоть как-то притупляла боль внутреннюю — до тех пор, пока даже главврач базы не велел ему сбавить нагрузки.
А ведь он, надо сказать, был родоначальником программы «Боевой охотник», по которой морпехи проходили спецкурс выслеживания и отлова людей в пустынной и сельской местности, а также в городской среде. Через спецкурс лейтмотивом проходила мысль: никогда не становись
Ну а пока Кит Карсон пребывал в Портсмуте и Кемп-Лиджене, происходили примечательные события.
Одиннадцатое сентября резко, тектонически изменило отношение армии и госструктур США к любой, даже, казалось бы, отдаленной угрозе национальной безопасности. Бдительность госорганов и рядовых граждан граничила, можно сказать, с паранойей. Результатом стало бурное разрастание так называемых «разведслужб». Первоначальные шестнадцать агентств США по сбору разведданных выросли до тысячи с лишним.
К 2012 году точное число американцев с удостоверениями сотрудников разведки было уже сложно и сосчитать в силу самой их засекреченности; называлась примерная цифра 850 000. В проектах под грифом различных степеней секретности действовало свыше тысячи двухсот государственных и две тысячи частных фирм и служб, будь то антитеррор или внутренняя безопасность; по стране они разрослись архипелагом из более чем десяти тысяч островков.
В 2001 году во главу угла ставилось, чтобы разведслужбы больше никогда — боже упаси — не делились меж собой информацией, не давая таким образом девятнадцати помешанным на массовых убийствах фанатикам просеяться сквозь сито национальной безопасности. Но вот прошло десятилетие; денег оказалось вбухано столько, что не выдержал хребет экономики, а положение в сравнении с 2001-м нисколько не улучшилось. Сама громоздкость и запутанность машины самообороны породила колоссальный ком из полусотни тысяч секретных докладов ежегодно — бездна материала, непомерная даже для простого ознакомления, не говоря уже о вдумчивом анализе или сопоставлении. Эти нескончаемые листы оставалось лишь подшивать к общей кипе.
Самый же фундаментальный рост произошел в структуре Объединенного командования спецопераций, или ОКСО. Она существовала и до Одиннадцатого сентября, но неброско, где-то в тени, и для сугубо оборонительных целей. В самую крупную и грозную частную армию в мире ее преобразовали усилия фактически двоих человек.
Слово «частный» здесь вполне уместно. Эта силища — персональный инструмент президента, и никого иного. Она уполномочена вести тайную войну без всякой санкции со стороны Конгресса; ее многомиллиардный бюджет компилируется без малейшего уведомления Комитета по ассигнованиям, и она может вас уничтожить так, что Генеральный прокурор не повысит ни на йоту своего мягчайшего тона голоса: все произойдет в полной тайне.
Первым преобразователем ОКСО стал министр обороны Дональд Рамсфельд. Этот безжалостный, жадный до власти вашингтонский инсайдер воззавидовал могуществу и прерогативам ЦРУ. По своему уставу разведывательное управление было подотчетно лишь президенту, а никак не Конгрессу. По одному лишь мановению директорской длани оно могло силами своих спецподразделений осуществлять тайные операции в любой точке земного шара. Это была власть —
Чтобы составить достойную конкуренцию директору ЦРУ Джорджу Тенету, Рамсфельду нужно было оружие за пределами зоркого ока Конгресса. И этим оружием стало полностью реформированное ОКСО.
С согласия президента Буша ОКСО пошло на расширение и начало безудержно разбухать — в размерах, бюджете и своих полномочиях. Постепенно оно поглотило в государстве все силы особого назначения. Сюда вошли и Шестая команда «морских котиков» (которая позднее уничтожит Усаму бен Ладена), и уведенный из «зеленых беретов» отряд «Дельта», и Семьдесят пятый полк рейнджеров, и Сто шестой авиадесантный полк специальных операций (знаменитые «Ночные сталкеры»), и много чего еще. В том числе и СОТП.
Летом 2003-го, когда Ирак все еще полыхал из края в край и мало кто за эти края заглядывал, произошли две вещи, окончательно поменявшие формат ОКСО. Во-первых, ему был назначен новый командующий в лице генерала Стэнли Маккристала. Теперь те, кто считал, что ОКСО по-прежнему будет играть роль преимущественно внутреннего защитника, могли с этой надеждой распрощаться. А затем в сентябре 2003-го министр обороны Рамсфельд позаботился о том, чтобы президент одобрил и подписал директиву, подлежащую неукоснительному исполнению. Собственно, это был восьмидесятистраничный документ, в котором как бы между строк, в завуалированной форме, излагалась «великая находка» президента: высочайшее волеизъявление в Америке, хотя и без четкой формулировки. Суть которого, по сути, сводилась к следующему:
Примерно к этой поре у охромевшего полковника-рейнджера Дейла Кертиса подходил к концу годичный курс поствоенной реабилитации, а заодно и оплачиваемого отпуска. Протез на левой ступне он носил так сноровисто, что хромота была фактически незаметна. Однако 75-й рейнджерский был не для протезников: на карьере можно было действительно ставить крест.
Но, как и у «котиков», у рейнджеров не заведено бросать товарищей на произвол судьбы. А генерал Маккристал тоже был рейнджером, и тоже из Семьдесят пятого, так что о полковнике Кертисе знал не понаслышке. Сам генерал только что вступил в командование ОКСО, куда теперь входила и СОТП, командир которой готовился уйти в отставку. Командная должность здесь была не обязательно полевой; руководить службой можно было и из-за кабинетного стола. Встреча с Кертисом длилась недолго: полковник в возможность послужить вцепился буквально зубами.
В мире тайных агентов есть старая, проверенная временем поговорка: «Хотите удержать что-то в секрете — не пытайтесь ничего скрыть». Все равно какая-нибудь гнида из числа репортеров докопается и выболтает. Лучше дайте своему секрету безобидное имечко и по возможности скучное рабочее описание. Аббревиатура СОТП, в частности, означает:
Вообще СОТП в разных видах существовала еще задолго до Одиннадцатого сентября. К примеру, именно она приложила руку к поимке колумбийского наркобарона Пабло Эскобара. Да, такая вот служба. Охотничья рука — или нож, если хотите, — там и тогда, когда все хватаются за голову и не знают, что делать. Со штатом всего в двести пятьдесят человек и общим лагерем в Северной Вирджинии, замаскированным под предприятие по переработке высокотоксичных отходов. Чтобы не лезли.
Для вящей секретности служба время от времени меняла название. Начав с лаконичного «ИП» (информационная поддержка), она затем стала известна как «Тень Жертвенника», а еще — в разное время — «Инфоцентр», «Торн Виктор», «Могильный ветер» и «Серый Лис». Последнее, видимо, так приглянулось,
