Причем Ирина первая стала так называть мать, которая после смерти мужа стала в открытую гадить ей, устраивая скандалы, утаскивая вещи в наше отсутствие и почти открыто читая заклинания на развод.
— Хруничева, — поправила меня жена. — Ну, теперь начнется.
— Хочешь, я буду подходить.
— Ты думаешь, я откажусь, — Ирина благодарно улыбнулась и поцеловала меня. — Женя, а с барахлом, что будем делать?
— Кое-что я бы выбросил, кое-что запихнул бы в маленькую комнату.
— Ты думаешь?
— А чего тянуть? — серьезно сказал я.
«Берлога» тещи представляла собой ловушку метров пяти, возникшую по прихоти безумных советских архитекторов, как реализация желания напихать максимально возможное количество комнат в квартире, чтобы именовать этот закуток трехкомнатным, не увеличивая его метраж.
По правой стене стояло кресло-кровать, тещина гордость, слева — старый обшарпанный платяной шкаф со старухиным барахлом, который она закрывала на ключ, чтобы «прихаметливый зять» и дочка — «подколодная сучка» ничего не украли.
То, что поношенное шмотье нужно было нам как рыбе зонтик, — старуха даже мысли не допускала. На шкафу лежали завалы «бесценных сокровищ»: давно снятые и брошенные светильники, коробки, банки, бережно сохраняемый на черный день дерьмовый набор кухонной посуды, тряпки, бумажки и рваные ботинки. У кровати в беспорядке лежала гора дешевых бульварных газетенок и околомедицинских изданий, рассказывающих, как при помощи ведерного клистира и перекиси водорода можно приобрести железное здоровье и вечную молодость. На полке, за шкафом стояла батарея туалетного формата детективов и любовных романов.
Мне стало неуютно в этой шизофренической обстановке и я решил, что нужно что-то сделать прямо сейчас. Я стянул постель с кресла и бросил ее на пол.
— Нам тряпки нужны? — спросил я жену.
— Нет, — ошарашено ответила она.
— В помойку, — подвел я итог.
— Подушки нужны?
— Нет.
— В помойку.
— Одеяла?
— Оставь, — ответила Ирина. — Сделаю Дюше новый матрасик.
— Как эта хрень складывается? — сказал я, пытаясь перевести тещино ложе из положения «кровать» в положение «кресло». — Из-за него не развернуться.
С третьей попытки у меня получилось. Места сразу стало больше.
Зазвонил телефон.
— Алло, — мрачно сказал я в трубку.
— Кто это? — спросил голос на той стороне.
— А куда вы звоните?
— Валентина Матвеевне Кармакуловой.
— Валентины Матвеевны нет.
— А что с ней?
— Умерла. Инсульт.
— Ой, как же это, — запричитала тетка. — Так мало пожила. А где похоронили?
— В Ракитках, рядом с мужем.
— Горе то какое.
— Да…
— Ну извините, молодой человек.
Тетка отключилась.
— Кто на этот раз? — поинтересовалась Ирина.
— Хрен ее знает, — ответил я, возвращаясь в комнату для продолжения погрома.
— Ну и что дальше? — спросила жена.
— Мешки давай. А я пока займусь шкафом.
Я попробовал открыть дверку куском проволоки, но у меня не получилось. Тогда я сходил за гвоздодером и вырвал замок «с мясом».
— Пожалуйста, — сказал я, торжественно распахивая обе створки. — Смотри что надо и что не надо. А я пока прессу на помойку отправлю.
Я принялся набивать мешки макулатурой, периодически дурашливо бодая жену пониже талии.
В несколько приемов на контейнерной площадке оказались и «Жизнь» и «ЗОЖ» и еще много другого барахла. Туда же перекочевало полное собрание сочинений Шиловой и Поляковой. Рядом с ними упокоилась Даниэла Стилл и Вера Кауи.
Когда я вернулся в очередной раз и хотел было заняться тряпками, раздался звонок.
— Достали, — сказала Ирина.
— Слушаю вас, — печальным голосом произнес я.
— Это Женечка? — поинтересовалась женщина.
— Да. А вы кто?
— Ой, Женечка, какое горе. Я с Валечкой вместе работала. Ты меня наверное знаешь, я Зинаида Марковна.
— Да.
— А что с Валечкой случилось?
— Инсульт, — как можно печальнее ответил я.
— Не мучилась?
— Нет. В воскресенье случился удар, увезли, и во вторник с утра уже умерла, не приходя в сознание.
— Бедная Валечка, — в трубке раздались всхлипывания. — Она ведь моложе меня. Извини, Женечка. А дочка, Ирочка, как?
— Переживает, — ответил я, прислушавшись, как жена гремит вешалками, выгребая шмотье.
— Передай от меня соболезнования. Надо держаться.
— Обязательно, Зинаида Марковна, спасибо за сочувствие.
Я положил трубку.
Ирина заканчивала разборку, приготовив на выброс почти все содержимое шкафа. Она вошла во вкус и откровенно получала удовольствие от процесса.
— Чего ты так долго с ними болтаешь, — спросила она. — Не противно?
— Где теща? Умерла теща. В среду похоронили… Где теща? Умерла теща. В среду похоронили… Так бы слушал и слушал… — ответил я, складывая на лице блаженно-мечтательную гримасу.
— Дурак, — засмеялась Ирина. — Лучше вынеси что я подготовила, а то повернуться негде.
Мурлыкая про себя: «Где наша теща? Умерла наша теща. В среду похоронили», я выволок из дому тещины «бесценные» блузки, кофты и юбки.
С особым старанием, развесил их на невысоких стенках огораживающих контейнерную площадку, напевая: «Где наша теща? В Ракитках наша теща. В среду похоронили. Прощай поганая старуха, прощай помойная зуда».
Заиграла мелодия танго и на поясе завибрировал мобильный.
— Да, — коротко бросил я в трубку.
— Жека! Привет! — заорал в динамике телефона голос Игоря, моего приятеля.
— Игорешка, здорово! Сколько зим, сколько лет.
— Я слышал, у тебя теща померла?
— Да. А кто уже сообщил?
— Ирка твоя. Я сначала на домашний позвонил, а она сказала, чтобы непременно связался, тебе приятно будет.
— Ты себе не представляешь. С утра звонки. Где? Что? Как? Так бы слушал и слушал.
— Счастливец, — завистливо вздохнул Игорь.
— Ты то чего плачешься? — удивился я. Твоя теща отдельно живет.
— Так в гости ведь карга старая ходит. Сразу начинается: «Не так стоит, не так лежит. Неправильно ребенка воспитываете». Так бы прибил тварь.
— Ну, это уже батенька от жира. Ни один суд не сочтет это извиняющим обстоятельством.
— По больному бьешь… — Игорь вздохнул. — А еще друг называется…
— Ладно, не переживай. Слышал появились такая штучка, гаситель называется — подложил и ласты склеила.
— Правда что-ли?! А как найти?
— В Интернете поисковиком. Попробуй.
— Спасибо, Жека. Если будет толк, то с меня причитается. Пока.
Он отключился.
— Тут тебе Игорь звонил, — сообщила мне Ирина.
Она очистила шкаф изнутри и сняла хлам сверху.
— Знаю, он после мне на мобильный набрал. Ирка, слушай, — предложил я, резко меняя тему, — тебе это гробина нужна?
