управлять хвостатыми подданными. Необыкновенное облегчение испытала феечка, увидав однажды, что тюрьма её опустела и дверь открыта. В обратный путь её провожали хмурые крысы — вывели своей короткой дорогой до самого подвала. От свежего воздуха у феечки закружилась голова. Она увидела свое отражение в оконном стекле и задумалась — уж больно неказистой, тощей и грязной она выглядела. Посторонний взгляд бы и не заподозрил в ней феечку. Какой шанс — прикинуться настоящей цыганкой да сбежать по майской траве в кочевье… Но вдруг невыносимо захотелось консоме с пирожком, кружения вальса и веселых бабочек над головой. Она была цыганской, но все-таки феечкой — так что встряхнулась, расправила крылышки и полетела, надеясь, что никто её не увидит.
На крыше поднялся полный переполох. Оказывается, старая ворона на хвосте принесла весть, будто страшный черный господин превратил беглую цыганку в ночную вазу и сдал в музей, где ваза в первую же ночь разбилась на тысячу мелких кусочков. Поплакав вволю, феечки сделали из её шатра музей, куда пускали всех желающих посмотреть. И вдруг — такой конфуз. Поплакав ещё раз — от счастья — феечки немедленно учинили огромный праздник с балом, фейерверком и большим тортом в честь счастливого избавления феечки-цыганки. И, вздохнув, разрешили героине праздника явиться на бал босиком и в огромной пестрой юбке с заплатами.
…Цыганка-феечка до сих пор кочует по крышам, позвякивает браслетами и серьгами, танцует, гадает и сочиняет сказки для малышей. Об одном прошу вас, уважаемые читатели, — встретив её где-нибудь — НИКОГДА не предлагайте за гадание позолотить ручку.
…Ловишь счастье — не угоди в ловушку…
Восьмая сказка
Феечка чердачной двери была худенькой, неприметной и уже начала седеть. Только в стране феечек царит вечная юность, а на крышах им случается уставать и стареть. А наша феечка была хлопотлива на редкость. Содержать в порядке чердачную дверь, смазывать петли и замочную скважину, подкрашивать, следить, чтобы никого лишнего с чердака на крышу не просочилось и те, кому не положено, в пыльный сумрак не лазали, не занимало много времени. Поэтому все свободные часы феечка тратила на полезные, добрые и совершенно необходимые дела. Она вычесывала блох и клещей у ничейных кошек и крыс, кормила червяками осиротевших воробьят, варила суп старичку домовому, чистила козырек крыши от снега (если бы волшебством — лопатой, простой лопатой). Она даже ворон умудрялась усовестить, чтобы пернатые скандалистки разносили назад по домам случайно прихваченные вещицы. Неказистая феечка в такие минуты просто преображалась — её огромные глаза сияли, бледные щечки покрывались румянцем, и все, кто успевал заглянуть ей в лицо, ахали «какая красавица». Но сама феечка об этом не знала.
В своих хлопотах и бесконечных делах она чётко усвоила очень грустную мысль — ей, черствому и бесчувственному созданию, не дана способность любить. Её сердце навеки окаменело (как давным-давно заявила подружка-феечка, которой наша феечка не дала поносить любимую шляпку с розами) и покрылось льдом (как сказала другая феечка, чью историю о разрыве с очередным принцем наша феечка отказалась слушать в тридцать второй раз). Она порочит честное имя прелестных созданий с крылышками, таких розовых и аккуратных, когда машет своей лопатой, возится со всякими оборванцами и разгребает грязь. Ей следовало бы совершать все полезные дела эфемерно, не пачкая туфелек, улыбаясь, а не ругаясь такими словами, каких феечке и знать-то не подобает. И вообще суп для дедушки позавчера подгорел, у блохастой кошки лишай и снегу опять нападало…
От своих грустных мыслей феечка казалась нелюдимой и неразговорчивой, мало кто разбирался, что она просто стесняется. Младенцы — и двуногие и четвероногие и крылатые — затихали у неё на руках моментально, и вместо ора начинали агукать и улыбаться. А вот феечки её даже капельку сторонились — что это за феечка, которая не танцует, не печет вкусные тортики, не играет хоть бы на флейточке и работает руками там, где надо бы творить чудеса? И принцы пожимали плечами — можно же хоть немножко следить за собой, вовремя наколдовывать новые платьица, красить волосы и убирать морщинки?
Хлопотами феечка занималась обычно одна. Иногда ей помогали крышные кошки и седохвостые крысы, иногда — из благодарности — бывшие воспитанники и подопечные, изредка веселой компании феечек попадала под крылышки мысль заняться благотворительностью — но суеты от них было больше, чем помощи. Понимать феечковые заботы понимала только хозяйка Лавки ненужных вещей, но и она пожимала плечами — к чему суетиться? Все пройдет своим чередом, всё получится, как попало. Но феечка так не могла. Если она не умеет любить, должна же она хоть что-нибудь делать?
Она выхаживала, чистила, скребла, помогала, наставляла, вытаскивала из щелей, ям и прочих неприятностей. Но однажды и у неё опустились руки. Одна феечка собралась замуж. Она была очень тихая феечка, совсем недавно прилетела на крышу, подружек у неё не завелось, а когда остальные феечки узнали, что эта доморощенная золушка отхватила самого лучшего принца, они почему-то не стали помогать невесте с нарядом. Фату удалось сделать из обрывка от облачка, зацепившегося за флюгер, хрустальные башмачки по знакомству сотворил домовой-сапожник. Платье наша феечка вместе с невестой сшила вручную из старой-престарой простыни одной настоящей княгини, пролежавшей на чердаке лет сто (лежала, естественно, простыня, а не княгиня). А вот отделывать это платье было решительно нечем. Уложив невесту отдохнуть до утра, наша феечка вышла на крышу, и сев под луной, горько-горько заплакала, какая она никчемная и как у них ничего не выйдет. Она бы плакала так до утра, но вдруг у неё за спиной, что-то сперва захлопало и зашуршало, а потом весомо стукнуло о жесть. Феечка обернулась и увидела ангела — усталого, маленького, но до ужаса настоящего ангела с большим мешком.
— Утомила ты меня, подруга, своими хлопотами, — сказал ангел и сев рядом с феечкой, тяжело повел крыльями.
— Ты кто?
— Кто-кто? Твой ангел-хранитель, конечно! У феечек они тоже есть. Другим вон повезло, работа легкая, знай себе из маленьких неприятностей вытаскивай своих пташек, а ты меня как извозчичью клячу гоняешь. Ну ладно, ладно, шучу, — тотчас спохватился ангел, увидев, как огромные глаза феечки снова наполняются слезами. — Я тебе тут подарок принес. Полезный.
Удивленная феечка заглянула в протянутый ей мешок и обомлела. Он был полон чудесного жемчуга — белого, розового, желтоватого, лилового и даже зеленого.
— Каждый раз, как в твоем сердце шевелилась любовь, подруга, любовь, в которую ты не верила, в этом мешке появлялась жемчужина. Чем больше ты хлопотала, чем искренней сострадала, тем больше получался шарик. С каждым днем тяжелел твой мешочек. А таскал его — я, — сварливо сказал ангел.
— Ой! — сказала феечка и сильно-сильно покраснела.
— Вот только не надо меня благодарить, — ангел прикрылся крылом, ему тоже было неловко. — Хватит этой мишуры на платье?
— Да! Да!!! — тихонько, чтобы не разбудить невесту, закричала феечка. Поцеловала смущенного ангела в теплую щеку и тут же побежала за иголками, нитками и волшебной палочкой, которую наша феечка пускала в ход только в самых-самых крайних случаях.
Платье получилось просто невероятным, жемчужные цветы на нем сияли и переливались. Феечки, пришедшие на свадьбу только ахали и разводили крылышками, принцы любовались невестой и белой завистью завидовали жениху. На нашу феечку тотчас посыпались заказы, но она взяла только несколько — у тех феечек, которым чудесные платья были нужны больше всего на свете. Но главное было в другом — пока наша феечка, светящаяся от радости, стояла рядом с невестой и смотрела на мир широко распахнутыми глазами, её увидел один ланселот. Из тех ланселотов, которым вечно не дают покоя черные книги и человеческие несправедливости. Он сражался много лет, был ранен пять раз тяжело и два раз смертельно, влюблялся и в феечек и в принцесс и в спасенных девиц, но таких глаз не видел никогда и ни у кого.
Деревья не успели сменить наряд с зеленого на золотой, как на крыше играли ещё одну свадьбу. Наряды у жениха и невесты были скромными, но счастье украшало их лучше жемчуга и кружев. Нельзя сказать, что дни их оказались безоблачны — слишком много хлопот и подвигов требовалось совершить и устроить, но феечка не сердилась на мужа, когда тот уезжал на битву с очередным драконом, и ланселот
