...Мертвенную тишину центрального разорвал зуммер корабельного телефона и, приложив трубку к уху, Морев услышал в ней взволнованный голос начальника радиотехнической службы.
- Товарищ командир, в океане отмечаются шумы, которые мы не можем классифицировать, - докладывал тот.
- Как это понимать? - нахмурился Морев. - Они что, внеземные?
- Трудно сказать, но явно новые и нам неизвестные.
Через пару минут встревоженный Морев был в рубке гидроакустиков. На экране станции отмечалось необычное свечение, а в наушниках, которые ему протянул акустик, слышался далекий, подобный эху гул.
- Такое впечатление, что 'фонит' весь океан, - взглянув на командира, произнес с недоумением начальник. - Конкретного источника импульсов, аппаратура не фиксирует.
- Хорошо, - снял наушники Морев. - Продолжайте наблюдение. Скорее всего, где-то подводное извержение вулкана.
На самом деле он так не думал, все больше убеждаясь, что на материке разразился ядерный конфликт, и океан, как громадный резонатор, доносил его звуки в океанские глубины.
За долгие годы службы на атомном флоте, Морев неоднократно участвовал в учебных пусках межконтинентальных ракет и отлично представлял их разрушительную силу. Сброшенные в 1945 году американцами на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, не шли ни в какое сравнение с тем, что имелось на борту его крейсера. Залп шестнадцати межконтинентальных ракет с разделяющимися ядерными зарядами, упрятанных в корабельные шахты, мог стереть с лица земли почти всю Европу или добрую часть Америки вместе со всеми их обитателями.
В памяти возникла давняя встреча с одним известным академиком из института Курчатова. Тогда группе командиров атомоходов, находившихся на переподготовке в Обнинске, была прочитана обзорная лекция по теории 'ядерной зимы', которая произвела на них сильное впечатление.
Лекцию Морев пунктуально записал в свою офицерскую тетрадь, но теперь мало что помнил из нее.
- Вот и пришло время испытать эту теорию на собственной шкуре, - поежился он, и, связавшись по телефону с секретчиком, приказал тому принести тетрадь в центральный. Через несколько минут, поднявшись туда и расписавшись в формуляре, Морев уселся в свое командирское кресло и открыл объемистый фолиант в черной обложке. Скользнув глазами по оглавлению, он нашел нужные страницы и углубился в исполненные аккуратным штурманским почерком строки:
' ...В результате серии ядерных ударов, возникнут множество независимых пожаров, которые объединяясь в один мощный очаг, образуют огненный смерч, который уничтожит миллионные города, как это отмечалось в Дрездене и Гамбурге в конце второй мировой войны.
Интенсивное выделение тепла в центре такого смерча поднимет вверх громадные массы воздуха, создавая ураганы у поверхности земли, которые будут подавать все новые порции кислорода к очагу пожара. Смерч поднимет в стратосферу дым, пыль и сажу, которые образуют тучу, закроющую солнечный свет, после чего наступит 'ядерная ночь' и, как следствие, 'ядерная зима'.
Данное характерно при использовании примерно семидесяти пяти процентов суммарного потенциала ядерных держав. Это так называемая всеобщая ядерная война, первичные, немедленные последствия которой характеризуются огромными масштабами гибели и разрушений. При ином, 'щадящем' сценарии, расходуется менее одного процента имеющегося в мире ядерного арсенала. Правда, и это восемь тысяч двести 'хиросим', где только в первый день погибло более ста сорока тысяч человек.
Сажа, дым и пыль в атмосфере над регионами северного полушария, подвергшимися атакам, из-за глобальной циркуляции атмосферы распространятся на огромные площади, через две недели накрыв все Северное полушарие и частично Южное.
Немаловажно, сколько времени сажа и пыль будут находиться в атмосфере и создавать непрозрачную пелену. Находящиеся в них частицы аэрозоля будут оседать на землю под действием силы тяжести и вымываться дождями. Все это приведет к тому, что ядерная зима затянется на неопределенное время.
В итоге, главным климатическим эффектом ядерной войны, независимо от ее сценария, станет 'ядерная зима' - резкое, сильное и длительное охлаждение воздуха над континентами. Особенно тяжелые последствия возможны летом, когда над сушей в Северном полушарии температура упадет ниже точки замерзания воды. Иными словами, все живое, что не сгорит в пожарах, вымерзнет.
'Ядерная зима' повлечет за собой лавину губительных эффектов. Это, прежде всего, резкие температурные контрасты между сушей и океаном, поскольку последний обладает огромной термической инерцией, и воздух над ним охладится гораздо слабее.
Образовавшиеся на огромных площадях мертвые леса станут материалом для вторичных лесных пожаров. Разложение этой мертвой органики приведет к выбросу в атмосферу большого количества углекислого газа, в результате чего нарушится глобальный цикл углерода. Уничтожение растительности, особенно в тропиках, вызовет активную эрозию почвы.
Помимо названного, 'ядерная зима' несомненно, вызовет почти полное разрушение существующих ныне экосистем, столь важных для поддержания жизнедеятельности человека.
Критическая точка, после которой начнутся необратимые катастрофические изменения биосферы и климата Земли, уже определена. Ее 'ядерный порог' очень невысок и составляет порядка ста мегатонн.
Никакая система противоракетной обороны не сможет быть на сто процентов непроницаемой и гарантировать хотя бы относительную безопасность того или иного государства. Между тем, для непоправимой беды хватит и одного процента существующего ядерного арсенала, что составляет примерно сотню боеголовок межконтинентальных баллистических ракет, по совокупной мощности равных пяти тысячам 'хиросимам'...
Морев перевернул очередную страницу, но там начиналась новая, не относящаяся к прежней, тема.
- Что ж, - подумал он, - достаточно и этого. И впервые по настоящему ощутил неотвратимость того, что должно было произойти.
Смерти Морев не боялся. Он достаточно долго служил на лодках и свыкся с мыслью о ней. Уверен он был и в экипаже. Каждый, прослуживший в подплаве несколько лет, в море неизбежно превращался в боевого зомби, автоматически выполнявшего все то, что от него требовалось. Это подтверждал опыт прошлой войны, который постоянно культивировался и вбивался в головы всех последующих поколений подводников.
Обведя глазами напряженно застывший на своих местах боевой расчет, Морев приказал сидящему на рулях боцману точнее держать глубину и повернулся к старпому.
- Юрий Михайлович, зайди к ракетчикам, а затем проверь все другие боевые посты. Меня интересует психологическое состояние людей.
- Слушаюсь, - кивнул головой старпом и, прихватив с собой ПДУ, исчез в полумраке люка.
На третьем часе напряженного ожидания, на трапе звякнула ступенька и тяжело отдуваясь в центральный поднялся заместитель.
- Вот, - протянул он Мореву подрагивающий в руке бланк шифрограммы.
Чувствуя неотвратимое и каменея лицом, тот взял бланк и впился в него глазами. Там был приказ о нанесении ядерного удара десятью из шестнадцати ракет.
Чужим голосом командир оповестил об этом боевой расчет, на корабле сыграли тревогу, и крейсер стал выходить в ракетную атаку, совершая необходимые эволюции по глубине, скорости и курсу. В пульт управления ракетами были заложены извлеченные из пакета перфокарты. Затем Морев, заместитель и командир БЧ-2, вставив в него стрельбовые ключи, включили 'ядерную кнопку'. С этого момента пошел необратимый отсчет времени, отведенной автоматике для выполнения залпа. Вцепившись руками в подлокотники кресел, боевой расчет замер в напряженном ожидании.
Ровно через минуту корпус ракетоносца затрясся от титанических ударов, и отсеки наполнились глухим ревом.
