Смерть Автора пьесы всего за несколько часов до покушения сама по себе была загадочна, хотя и казалась простой и необходимой развязкой для всей этой как будто преднамеренно запутанной истории.
Иосиф невольно ускорил шаг и вдруг приостановился на углу улицы. У него возникло подозрение, что рукопись, которую ему дала Графиня, всего лишь уловка, призванная отвлечь внимание.
«Или привлечь… некоторые страницы написаны явно не Автором… странно все это, более чем странно…» — Перебирая свои опасения и домыслы, Иосиф вспомнил как несколько дней назад получил приказ от Начальника Тайной Канцелярии. Он должен был срочно явиться к Графине.
Иосиф воспользовался служебным лимузином. Отпустив машину, он поднялся на террасу и, помедлив, дернул шнурок звонка.
Дверь Иосифу открыл грум. Не говоря ни слова, он проводил его в приемную.
Графиня была в пеньюаре, в волосах бигуди. Обмахиваясь веером, она предложила Иосифу вина, но он отказался. Минуту или две она говорила о каких-то пустяках, потом дала ему рукопись пьесы и попросила сыграть роль Автора. По четвергам она ставила в своем домашнем театре одноактные пьески, непременно драматически окрашенные.
— Даже не знаю, что сказать… — Иосиф полистал рукопись. Такой случай трудно было упустить, но он еще сомневался.
— Сыграйте эту маленькую роль… Автор просто ходит по сцене и разговаривает, не очень связно…
В комнату вошел незнакомец и сел в кресле спиной к окну.
— Это ваш соперник на роль… — сказала Графиня, представив незнакомца Иосифу, после чего подала ему знак следовать за собой и повела через лабиринт коридоров, темных лестниц и крытых галерей, освещаемых только смутным мерцанием уличного фонаря. На стенах проступали фигуры, лица в рамах. Откуда-то, доносились голоса, слабые, далекие. Они звучали сухо и равнодушно.
Открылась дверь, и Иосиф очутился в небольшом зале с вращающимся подиумом вместо сцены. Шла репетиция.
— Присаживайтесь… может быть, выпьете что-нибудь?.. малага, херес?..
Иосиф молча кивнул головой, сел, несколько неловко, пролил вино на стоящего у стены незнакомца. Одет он был довольно необычно, как будто сошел со страниц одной итальянской хроники.
— Извините… — пробормотал Иосиф.
— Ничего страшного… вы опять опоздали… встречаемся в девять, там же, где и обычно… у меня для вас есть одно весьма деликатное дело… здесь неудобно об этом говорить, слишком много любопытных ушей… — Незнакомец запахнул полы плаща и пошел, преследуемый полным непонимания взглядом Иосифа. Приглашение незнакомца несколько озадачило и смутило его. Возможно, незнакомец его с кем-то перепутал. Некоторое время Иосиф размышлял над всем этим.
— Эй, вы меня слышите?.. — Графиня коснулась руки Иосифа и посмотрела на него пристально и не очень спокойно.
— Да, я слышу… — отозвался Иосиф.
— Ваш выход на сцену…
«Нет, что-то здесь не так…» — Глянув на часы, Иосиф резко свернул за угол и направился в сторону пристани. На ходу, еще раз мысленно перечитывая пьесу, он невольно делал сопоставления между событиями в пьесе и событиями, которые как бы продолжались в реальности. Смысл этих событий пытался разъяснить или скорее запутать Автор. На репетиции эту роль играл Иосиф.
«Допустим, что все это на самом деле так, в пьесе описаны реальные события и в них втянуты вполне реальные люди, тогда как объяснить поведение Начальника Тайной Канцелярии?.. сердечные дела волнуют его явно больше, чем это необходимо… впрочем, эта тема для меня закрыта… — Окончательно запутав все, что намеревался объяснить, Иосиф замедлил шаг. Теперь он пытался вспомнить лицо незнакомца, которому он не был представлен Графиней. Он следил за репетицией из ложи. Чем-то он был похож на филина. — По всей видимости, я испортил им всю игру…» — Иосиф невольно поежился, представив себе, кто в действительности был Автором пьесы. Он уже готов был назвать имя Автора, как вдруг увидел перед собой мальчика, который вышел из-за афишной тумбы. На вид ему было 13 лет, может быть чуть больше, худой, немного нескладный, в очках с круглыми стеклами. Иосиф обратил внимание на то, что дужка очков перевязана нитками.
— Я Георгий… — сказал мальчик тихо, слегка заикаясь.
— И что из этого следует?.. — спросил Иосиф, в некотором замешательстве разглядывая мальчика.
— Мне сказали, что ты мой отец…
«Спокойно, спокойно, какой еще отец?.. о чем это он?.. — Иосиф повернулся к мальчику спиной. Начался дождь и он попытался раскрыть зонт. Зонт раскрылся наполовину, обнажив торчащие спицы. Каким-то судорожным движением Иосиф закрыл зонт и снова глянул на мальчика. Лицо мальчика было как будто знакомо. — Кого-то он мне напоминает… и эти очки, и дужка, перевязанная ниткой…»
В памяти всплывали лица, сцены. Вспомнилась цыганка, предсказавшая ему мрачную судьбу. Это случилось в Нескучном саду.
— Ты будешь вынужден скрывать свое лицо… — сказала цыганка.
— Я уже его скрываю… — Иосиф усмехнулся и пошел по направлению к летнему театру. У заброшенного павильона он увидел невысокого роста господина в рединготе, с тростью и деву из Тайной Канцелярии. Она работала переводчицей. Дева пыталась в чем-то убедить незнакомца, говорила торопливо, с гортанным придыханием, проглатывая окончания слов.
Стараясь не привлекать внимания девы, Иосиф пошел дальше. Неожиданно он услышал шум, приглушенный вскрик за спиной. Он беспокойно оглянулся. В просвете между деревьями мелькнула фигура девы. Она бежала по шаткому мостику, сверкая стеклярусом.
Иосиф заглянул за павильон. Никого. Обогнув ржавую бочку, стоявшую под водостоком, он наткнулся на незнакомца, который лежал ничком без признаков жизни. Поразили его руки, странно белые и маленькие, с обкусанными ногтями.
Иосиф ослабил петлю галстука на его шее и постучал в запертую дверь павильона.
— Есть здесь кто-нибудь…
Внезапно, как будто из-под земли появились агенты в дождевиках с хмурыми лицами. Один из агентов повлек Иосифа за собой по направлению к вилле, окруженной глухим забором. Иосиф не сопротивлялся, шел, молча и покорно опустив голову.
Когда Иосифа заперли в комнате цокольного этажа, ничуть не шире кровати, с одним узким и низким окном, забранным витой решеткой, он понял, что впутался в какую-то неприятную историю. Прижавшись лицом к прутьям решетки, он минуту или две вглядывался в водянистый полумрак двора, освещаемого редкими вспышками зарниц, потом прилег на кровать. В пустоте и размытости, где все готово было исчезнуть, вдруг обрисовался угол шкафа, дуги кровати. Скосив глаза, Иосиф увидел среди подушек парализованную мать, ее ноги в спущенных дырявых чулках, вздутые вены…
Вспыхнул свет. Иосиф заморгал, ослепленный, приподнялся. В комнату вошел незнакомец. Чем-то он был похож на филина.
— Эти бездельники опять все напутали… — Незнакомец взял его под руку и повел из одного сна в другой. Пространные комнаты с высокими сводчатыми потолками, на стенах картины в два и в три ряда, зеркала, сводчатые ниши, в которых зеленели оливы в кадках, пальмы, краснели обвисшие гроздья рябины…
Иосиф увидел ее в зеркале среди олив. Она читала. В ней было что-то неуловимо завораживающее и останавливающее.
— Лиза, познакомься, это мой спаситель… — Незнакомец обнял Иосифа за плечи. — Или роль спасителя тебе не подходит?.. нет, это какое-то наваждение, но он так похож на тебя…
— Вот как… — Лиза неопределенно улыбнулась и уронила книгу на низкий столик, на котором синели гроздья винограда, тускло поблескивали финики, гранатовые яблоки, смоквы…
Боже, как она была прекрасна, с каким восхищением Иосиф следил за ней. Тоненькая, словно
