Вызывать с кухни Аню и предлагать ей участвовать в обсуждении гардероба подруги не имело смысла – она все равно не разделяла восторга Туси с Алисой и могла бы разве что пересчитать, сколько интересной, познавательной литературы можно было бы купить на потраченные деньги. Пока Алиса с Тусей возились с вещами, она пыталась приготовить что-нибудь перекусить. Зная характер своих подруг, она могла не сомневаться, что о еде они вспомнят в самый последний момент. А у нее после собачьего геркулеса с тушенкой разыгрался аппетит. Нет, безусловно все, до последней капли, досталось этому троглодиту по имени Глаша. Но Ане хотелось что– нибудь положить и в свой желудок, благо фигура позволяла есть все, что хочется, и не думать о диетах. На кухне она присмотрела горы геркулеса и намеревалась сварить овсянку. До завершения последней главы романа, а они всегда завершаются так не вовремя, оставалось несколько страниц, и Аня решила совместить полезное с приятным. Она засыпала овсянку в кастрюлю, залила водой и поставила на газ. Открыла нужную страницу и, помешивая кашу одной рукой, а второй держа книгу, углубилась в чтение. Роман бередил душу, события разворачивались одно за другим, кругом сыпались жертвы несчастной любви… Аня увлеклась и не заметила, как в сваренную кашу ее рука автоматически вывалила собачьи консервы.
– Девочки, идите кушать! – позвала она подруг и, довольная финалом, закрыла роман.
Девочки ничего не заметили и умяли овсянку за милую душу.
– Первый и последний раз едим эту гадость, – заявила Алиса, – нужно готовить что-то более приличное, соответствующее моменту.
– Вот еще, – не согласилась с ней Туся, – а мне понравилось!
– Между прочим, – заметила Аня, – у Конан Дойла овсянкой питались английские сэры. Вполне гламурное кушанье.
– Ой, – спохватилась Аня, – я туда случайно банку собачьего «Педигри» вывалила!
– А я и говорю, – облизнулась Туся, – вкусно.
Алиса поглядела на повариху уничтожающим взглядом и после чашечки кофе предложила подругам прогуляться по участку. К тому же собаку нужно было не только кормить, но и выгуливать.
Участок, закрепленный за домом с мансардой, был огорожен двухметровым кирпичным забором только с внешней стороны. С внутренней заборчик из металлической сетки казался хлипким и недолговечным. Но он стойко выдержал нападение четвероногого существа весом в полцентнера. Глашка, ужасающе рыча, повисла на сетке всеми четырьмя лапами, зацепившись пастью за столб, на который крепилась сетка.
– Фу! Животное! Фу! Отцепись от забора, – командовала ей Алиса, не понимая, что творится с этой собакой.
– Ничего страшного, – раздался по ту сторону забора приятный баритон, – она меня всегда так приветствует. Чисто женское восприятие, видно, я ей чем-то не приглянулся. Может, ей не нравится, что у меня нет хвоста.
Алиса пригляделась внимательнее и поняла в очередной раз, насколько человеческий разум отличается от собачьего. Мужчина не мог не нравиться. Высокий, широкоплечий, тело подтянутое, руки мускулистые, чуть тронутые сединой виски, мужественное лицо с волевым подбородком – отличный кадр для любого женского журнала. Девушка скосила глаза на его дом. Это был не дом, а целая крепость в разумных садоводческих пределах. Алиса растянула пухлые губы, пытаясь вложить в улыбку все свое очарование, и мило пробормотала:
– Я не знаю ее повадок, мы вместе только с сегодняшнего дня.
– А я знаю, – неожиданно сказал кадр, – Шаховы предупредили меня, что к ним должна приехать родственница, но я не думал, что она будет такой очаровательной.
Пока Алиса изображала смущение, он прошел к калитке и смело зашел на их территорию. Ротвейлерша, видимо, привыкшая к такой наглости, спрыгнула с сетки, понюхала его шорты и побрела обнюхивать удобренную почву.
– Олег Багров, – представился мужчина, беря в свои руки трепетную Алисину длань. – Предприниматель и просто хороший сосед. Сирота, холостяк, ценитель прекрасного.
Алиса зарделась. Ее проняло после слов о прекрасном. Но романтичную сцену испортила Наталья, которая выбежала из сада с круглыми глазами и закричала, обращаясь к Алисиному соседу:
– Ой! Добрый день! У вас случайно нет пива?! А то так пить хочется после этого «Педигри»!
Не успела Алиса возмутиться и шикнуть на подругу, как из-за деревьев вырисовалась другая фигура, ответственная за собаку:
– Алиса, она тут такую кучу наложила, что с ней делать? С кучей-то?
Багров усмехнулся, сослался на срочные дела и вернулся к себе за забор. Алиса метала громы и молнии. Она усадила подруг в увитой плющом беседке и тихо, чтобы, не дай бог, не услышал сосед, принялась выговаривать им за ошибки. По ее словам получалось, что вместо изысканных дам, красавец-сосед их принял за невоспитанных, жрущих и пьющих все подряд девиц, утопающих в дерьме.
– Но мы же и правда такие, – недовольная укором, процедила Туся, накручивая белокурый локон на пальчик.
– Нужно меняться, девочки, – решительно возразила Алиса. – Если мы хотим устроить здесь свою личную жизнь, то нам нужно привыкнуть ограничивать себя во всем и, прежде всего, в высказываниях. Дурной тон вспоминать о пиве, запомните, девочки. Состоятельные люди его не пьют.
– А что же они пьют? – искренне изумилась Туся. – Отказывают себе в таком удовольствии!
– Я после зачитаю, что они пьют, у меня в блокноте записано, – ответила Алиса. – И что едят, кстати, тоже. И среди списка блюд, поверь мне, Аня, овсянки нет!
– Ладно, – согласилась та, – поищу к ужину макароны. Они их едят?
– Не знаю, как они, – сообщила подругам Туся, – лично я не буду есть макароны. – Она обвела подруг хитрым взглядом и добавила: – Пойду знакомиться с олигархом.
Алиса подняла глаза к крыше беседки и принялась читать лекцию о том, что нельзя уже не молодой, но все еще глупой девушке так доверчиво относиться к первому встречному-поперечному. Не всяк тот, что прикидывается олигархом, на самом деле олигарх. Возможно, это бандит, занимающийся киднепингом или чем-то в этом роде. Алиса не знала точного перевода заграничного слова, просто ей нравилось, как авторитетно оно звучит. Совершенно очевидно, что ничего хорошего от уличной встречи с олигархом можно было не ожидать. А худший сценарий, по ее словам, развернулся бы так: Туську повязали бы в первом занюханном баре, отобрали паспорт и выкинули бы на большую дорогу.
– И я бы стала разбойницей?! – с восторгом поинтересовалась та.
Алиса поглядела на нее с выражением, от которого любой другой начал бы просыпаться по ночам и звать на помощь.
– Эх, девочки, – простонала Алиса, когда недоверие к улице выразила и Аня, – сейчас бы пивка на свежем воздухе тяпнуть! С шашлычками! Дядька любит пиво с шашлыками, а готовит их как вкусно! Это вам не барбекю горелые.
– У него в холодильнике пара бутылок, – сообщила Аня, – я могу принести.
– Только тайком от олигархов, – Алиса кивнула в сторону соседа. – Пусть они не думают, что мы такие. Мы еще покажем, на чью сторону щепки летят, когда лес валят.
– Ты собираешься заставить нас работать на лесоповале?! Лучше на большую дорогу! – заявила Туся, не теряющая надежду слинять от подруг.
– Лесоруба бы мне, девочки, здоровенного и могучего, – продолжала мечтать Алиса, – и чтобы у него был большой, – закатив глаза, промурлыкала она, – счет в банке! – Неожиданно Алиса перешла на деловитую хозяйственность: – Аня, ты пойдешь за пивом с заднего хода. Туся, ты пока займись собачьей кучкой. Тебе нравится «Педигри», – значит, уборка того, что от него осталось, доставит тебе удовольствие. А я займусь разработкой плана действий. Не переживай, – утешила она Тусю, – в него войдут и олигархи.
Перед выполнением намеченного Алисой плана подруги собрались за круглым столом беседки. Алиса выложила на него белый лист бумаги и начертила круг, который обозначал их дом. Рядом с ним она нарисовала два прямоугольника – дома соседей, позади дома-круга появилось изображение замка. Кто в нем жил, для девушек пока оставалось загадкой, которую нужно было разгадать. Алиса поставила на замке жирный знак вопроса и перешла к общественным заведениям. На закрытой деревенской территории их было всего два: кафешка, используемая местным бомондом в качестве места общения друг с другом, и магазинчик, претендующий на звание лучшего предприятия сферы обслуживания. Оба здания были выстроены в стиле богатых деревянных изб и принадлежали одному хозяину. Если с магазином все было более или менее ясно, – там местные жители докупали все, что забыли приобрести в мегамаркетах, – то кафе требовало исследования. Кроме самих себя, девушкам рассчитывать было не на кого, и они решили начать завтрашний день с пляжа, а после него перекусить в этом заведении общественного питания. Аня, недолгое время повозившаяся на кухне, уже успела составить список необходимых продуктов. По ее подсчетам получалось, что нужно покупать практически все, кроме макарон, геркулеса и «Педигри».
Разлив по стаканам пиво Алисиного дядюшки, Туся заметила, что нужно будет купить побольше пива. Она сделала несколько сладострастных глотков, трясясь от вожделения, после чего мигом опорожнила стакан и вновь его наполнила.
– Да, – глядя на нее с нескрываемой тоской в глазах, произнесла Алиса, – Наташку нам не исправить.
– Девчонки, – попыталась оправдаться та, – собачьи консервы такие сытные…
– Представим ее как богатую родственницу из деревни, – Алиса начала придумывать легенду для простоватой подруги. – Она приехала погостить из Горно- Уральска, где ее благословенный родитель сидит на самоцветах и знать не знает, что пить пиво и есть собачьи консервы – это дурной тон.
– Я не хочу быть бедной родственницей! – возмутилась Туся и вытерла рукавом рот.
Алиса вздохнула, выразительно поглядела на подругу и авторитетно заявила:
– Село! Будешь! Богатой родственницей с дурными привычками. У вас там это модный писк. Вы там этим только и занимаетесь. Аня, положи книгу и слушай меня, решается судьба человека. – Аня сняла очки, отложила новый роман, отпила несколько глотков из своего стакана с пивом и приготовилась внимательно слушать. – Ты – дочка известного астронома, который открыл Луну. Твой дурацкий мечтательный вид – лишнее этому подтверждение.
– Что? – попыталась возмутиться Анна.
– Твоя оторванность от обыденности, – поправилась Алиса. – Со мной все понятно, я – племянница Шаховых, и фамилия моя, запомните девочки, не Шашкина, а Шахова. Так благозвучнее.
– Я не хочу быть родственницей с привычками! – не соглашалась Туся. Она прекрасно знала, что если еще немного покочевряжится, то подруга придумает что-нибудь более интересное. Со школьной скамьи, с самого первого класса, Алиса была мозговым центром дружной троицы, душой маленького общества, всем тем, что соединяло девчонок и на чем держалась их многолетняя дружба.
– Тебе не нравится быть принцессой самоцветов?! – поинтересовалась Алиса.
– Нравится! – обрадовалась Туся и больше не спорила. Алиса выдала то, чего она добивалась.
– Теперь мне не нравится, – заметила Аня, цедя пиво. – Я думаю, идея с астрономом не выдерживает никакой критики. Луну открыли еще в древние века, и я не хочу быть дочкой того, кто это сделал. Тогда мне должно быть не двадцать семь лет, а двадцать семь веков по меньшей мере.
