представится, поигрывая на солнце загорелой мускулатурой. Девчонки, он это хорошо знал, клевали на нее, как плотва на мотыля. Блондинка растает и согласится на все, что он ей предложит. «Так, – подумал Венька, – нужно обдумать то, что я ей предложу».
– Зараза! Вот гадство какое! – донеслось до него из комнаты, где он только что разглядывал девчонку.
Венька быстро смыл пену, обмотался полотенцем и осторожно выглянул из ванной. Ничего хорошего от вопля друга он не ждал.
– Нет, ну бывает же такое, – возмущался Ромка, одетый в свой выходной костюм. – Как всегда – не вовремя, – переживал он, поворачиваясь вокруг себя.
Ругаться было на что. Выходной костюм превратился в непристойное убожество. Венька мигом оценил обстановку и скрылся в ванной комнате. Это была целиком и полностью его вина. В поисках бинокля, брошенного вчера непонятно где, он перерыл вещи грязными руками, опрокинув на пол оба стула, на которых висела парадная одежда, и, судя по отпечаткам ног на спине друга, основательно по ней потоптался, разглядывая блондинку.
– Прощай, блондинка, прощай навеки! – пел Венька, вытирая мокрые волосы полотенцем. – Сейчас меня убьют, и ты станешь не моей вдовой…
– Закончил?! – рявкнул Ромка, открывая дверь в ванную.
– Нет, еще пару куплетов, – бодро ответил тот, готовясь к самому худшему. И оно произошло.
– Постираешь в теплой воде, – приказал Ромка, тыча пальцем в следы Венькиных ног на пиджаке. – Только в теплой и с порошком! Я пошел класть плитку. – И понурый Ромка отправился работать.
Свидание со знакомством накрылось медным тазом, в который Венька набрал теплой воды со стиральным порошком.
Алиса стояла у окна и нетерпеливо барабанила тонкими пальчиками. День клонился к вечеру, а предложения отсутствовали. В замке кто-то копошился, но никаких действий не предпринимал. Багров ходил кругами у забора и тоже не спешил ее куда-то приглашать. Придется идти питаться за свой счет, а денег не так уж много, чтобы тратить их на ужин в дорогой забегаловке. Алиса подумала об экономии и представила, как они рассядутся за столом перед тарелкой со слипшимися макаронами и будут разъединять их руками. В этот момент войдет сосед-миллионер или оклемавшаяся после обретения кота Чебушевская. Что они подумают о них? Даже если за этим занятием их застанет Багров, все равно будет неприятно. Идти в кафе или не идти – вопросов нет. Придется идти.
– Ой! Девочки! – раздался удивленный голос Туси. – Глядите! Миллионер устроил постирушку!
Алиса перевела взгляд с участка Багрова на дом-башню. Там на застекленной лоджии возился спортивной наружности паренек, развешивающий на веревках только что постиранную одежду, с которой ручьем текла вода.
– А стирать-то он не умеет, – довольно заметила Туся, – так отвратительно отжал. Может, пойти ему помочь? Бедненький, наверное, делает это в первый раз в своей жизни.
– Ага, – ответила Алиса, – сходи, предложи помощь. Для начала скажи, что он нас, своих соседей, фактически затопил.
– Каким это образом? – не поняла Туся и стала прикидывать, что к чему.
– Ладно, – согласилась с ней Алиса, – затопил – это слишком. Скажи, что мыльная вода попала на наши розовые кусты, и теперь они зачахнут. Тетя милая! – неожиданно она вспомнила. – Я же не только возиться с собакой обещала, но и с розами. Их же нужно хорошенько поливать, если не будет дождей.
– Пойти и сказать, чтобы он вылил на наши розы побольше мыльной воды?
– Пойти и полить их! – отчеканила Алиса.
– На мне собака, – заметила Аня, не отрывая глаз от книги.
– Не волнуйтесь, девочки, я все полью, – обрадовалась Туся и побежала переодеваться. – Алечка, можно мне надеть к серебристому купальнику твое шифоновое парео?
– Надевай, – махнула рукой подруга, – только гляди, чтобы это шифоновое парео не смотрелось на тебе воздушным парашютом.
– Завидуешь, – заявила Туся, хлопнув себя по роскошным бокам, и исчезла.
– Она в кого влюбилась? – поинтересовалась Аня.
– Твоя героиня или Туська? Не знаю ни про одну, ни про другую, – пожала плечами Алиса, но продолжила рассуждать: – Разве Туська может влюбиться? Ей олигарха подавай. А ведь, как говорят, есть еще и любовь с первого взгляда. Но нам об этом нельзя сейчас думать, в Копейке столько потенциальных состоятельных женихов! Мне Чебушевская успела о некоторых рассказать. Один из них живет на другом конце улицы, очень состоятельный предприниматель. Нужно будет прогуляться туда-сюда с собакой.
– Зачем собаку с собой брать? Он что, заядлый собаковод? – не поняла Аня.
– Она станет нашим алиби. Мы не просто так гуляем, а выгуливаем наше домашнее животное.
– Сразу втроем? Не много ли нас на одно животное?
– Будем выгуливать по очереди. На одну из нас он наверняка клюнет. Только подкараулить его будет достаточно нелегко. Чебушевская говорит, что он весь поглощен работой, рано утром уезжает, поздно вечером приезжает. Фактически в Копейке он только ночует, по ночам спит дома. Один. Но это точно не установлено. Кроме него есть еще кандидатуры.
– Багров к ним не относится? – Аня отложила книгу и внимательно поглядела на подругу.
– Что вы все прицепились к этому Багрову? – фыркнула Алиса. – Он всего лишь навсего мелкий предприниматель. Нравится он вам, так и займитесь им.
– Да, – твердо сказала Аня, – он нам нравится.
Алиса хмыкнула и села у окна, готовая следить за тем, как Туся справляется с обязанностями садовода. Та выскочила из дома с лейкой в руках и кинулась к растениям, как голодный майский жук. Венька, развешивающий на лоджии пиджаки и брюки, замер от неожиданности. Ручей воды с мокрой одежды полился ему под ноги, он подпрыгнул, но остался стоять как вкопанный и глядеть на то, как девица, распевающая на всю округу: «Белые розы, белые розы, что с ними сделал снег и морозы?» – прыгала возле декоративного папоротника. Судя по словам песни, фантазия ее была безграничной. Венька представил, что после этого папоротник покроется роскошными колючими цветами, и он нисколько этому не удивится. Девица обильно полила папоротник и перебралась к лилиям. Венька очнулся от оцепенения, потрогал руками проболтавшиеся пять минут на веревке брюки, очень удивился, что они еще не высохли, и пригляделся к своим шортам. Печальное зрелище, в таком виде он не может показаться людям, а тем более этой блондинке. Она его просто засмеет или, что еще хуже, примет за наемного работника состоятельных хозяев и не станет с ним общаться. Эта мысль перевернула его сознание. Он действительно наемный работник! Впахивает на чужого дедушку целыми днями за фактическое «спасибо» и не может показаться на глаза добрым людям! Конечно, в том, что он не может им показаться на глаза, есть и его доля вины. Но не в этом дело, а в том, что он тот, с кем не захочет общаться ни одна нормальная девушка в этой состоятельной деревне. Разве ей в таком виде объяснишь, что у него папа – профессор, мама – популярная поэтесса, а его бабушка в молодости подавала надежды на театральных подмостках?! А он трудится здесь только из чистой благотворительности, помогая своему другу, у которого дед – настоящий красноармеец, переквалифицировавшийся в бизнесмены велением времени, но сохранивший сталинские идеалы и прежнюю закалку?! Вениамин достал из тазика рубашку и выкрутил ее с такой силой, что когда она очутилась на веревке, с нее не свалилась ни одна капля. После этого он развернулся и направился к Шереметьеву, чтобы обсудить с ним тему батрачества.
Энтузиазм Туси поутих, когда лоджия опустела. Но она решила, что миллионер занял более удобное положение и переместился ближе к телескопу, чтобы в мельчайших подробностях рассмотреть ее блестящий купальник. Она кивнула в сторону Алисы, указывающей ей на розовые кусты, и взялась за них. Честно говоря, без зрителей работать было не так приятно. Она поняла, как тяжело бывает артистам на репетициях, когда они играют сами себе и режиссеру. Она – великая актриса, она доиграет свою нелегкую роль, пусть режиссер Алиса в этом не сомневается. Жаль, что она не услышит оваций и криков «Браво!» сейчас, но, возможно, они раздадутся позже, когда он решится с ней заговорить. Ей некуда спешить, она вполне может подождать. Двадцать семь лет – это еще не возраст, чтобы биться головой о стену и проклинать свою женскую долю. В эти годы некоторые только начинают жить, и эти некоторые – она. Туся почувствовала себя юным и беззаботным мотыльком, порхающим по жизни. У нее все впереди: карьера, любовь, свадьба. Она нахмурилась: как-то эти три понятия не сочетались в ее мыслях. Вместо «карьеры» должны были стоять «дети», но их нужно было на что-то кормить. Значит, для того, чтобы их поставить в один ряд со свадьбой и любовью, нужно найти обеспеченного мужа, в которого следует обязательно влюбиться. Туся с надеждой поглядела на лоджию. Издали миллионер показался ей вполне привлекательным, но что скажет ее сердечко? Пока оно трепетало при виде Багрова.
Тем более тот вышел при полном параде и направился к их калитке.
– Привет, принцесса на самоцветах! – поздоровался он с Тусей, и та зарделась от удовольствия. – Трудишься?! А я вот решил предложить вам поехать куда-нибудь поужинать. Как ты думаешь, – в его глазах появился испуг, – Алиса согласится?
– Куда она денется, – улыбнулась «принцесса», у которой при словах о возможной еде заурчал живот.
– Тогда я иду? – спросил Багров, ступая на их участок. Туся кивнула и с энтузиазмом бегуна, приближающегося после марафонской дистанции к финишу, поспешила к дому следом за Багровым. Если сейчас Алиса начнет строить из себя очередной гламур, то они с Аней ее заживо съедят вместо слипшихся макарон! Нельзя до такой степени настраивать против себя соседей, отношения между живущими рядом людьми должны строиться на добросердечности и отзывчивости. Вот ее соседка по хрущевке тетя Маша всегда угощает свежеиспеченными блинчиками, что же тут плохого, если Багров покормит своих соседок теми же блинчиками, только, к примеру, с икрой? Лично она не станет обижать соседа и не отвернется от него. Аня, как полагала Туся, займет ту же позицию. Но в глубине души она понимала, что Багров приглашает их из-за Алисы. Если та откажется, то и им придется отказать соседу. Нужно будет предупредить Алису, что после этого они ее, конечно же, побьют, наплевав на показной гламур.
Алиса при виде подтянутого и облаченного в новенький льняной костюм соседа немного покочевряжилась, но поужинать с ним согласилась. С условием, что они пойдут вместе со всеми ее подругами. Багров согласился, но уточнил, что они не пойдут, а поедут. В Копейке не принято ходить пешком ближе, чем на пятьдесят метров. И довольный тем, что сбылась мечта холостяка – заарканить сразу трех девиц, он побежал выгонять свой автомобиль.
– Девочки, – предупредила приятельниц Алиса, – ведем себя с достоинством. Покажем местному бомонду, что мы ничуть его не хуже, тем более нас будет опекать Багров. Какой-никакой, но он все-таки абориген.
– Аборигены съели Кука! – заявила Туся, снимая парео.
– Откуда такие глубокие познания? – усмехнулась Алиса. – Нас никто есть не собирается. Если только там не окажется твой Бурлаков, от которого ты сбежала без оглядки.
– Я сбежала от пожарных, а не от него, – возразила Туся.
– Вот это ты ему и скажешь.
Туся нахмурилась – встреча с Бурлаковым не предвещала ничего хорошего. Но есть хотелось больше, чем бояться. Она поднялась наверх следом за подругами и стала переодеваться.
