– Девочки, по-моему, мы сегодня переборщили с нечистой силой, – трясущимися губами кое-как выговорила я.
– Ты думаешь, это… – Дашка несколько раз кивнула, ожидая от меня подтверждения.
Валя неистово крестилась и причитала, всхлипывая:
– Ой, мамочки, ой, Господи! Пресвятая Богородица, спаси нас!
– Что нам теперь делать?! – взмолилась Дашка.
– Не знаю…
Мы сбились в кучу, обнялись и стояли, дрожа, у Вали даже зубы стучали.
Сколько прошло времени – не знаю. Во дворе и за дверью затихло. Они – те, кто там был, те, кто явился по наши души, те, кого мы так хотели понаблюдать, – отступили. На время или насовсем, мы не знали.
– Господи, прости нас, мы не знали, мы не хотели, мы больше никогда, – бормотала Валя.
– Нам бы только до рассвета дожить. – Я все еще вздрагивала, хотя ужас немного отпустил.
– До рассвета? – всхлипнула Дашка. – А когда рассвет? Что вообще с временем происходит?
– Петухи пропоют, – подсказала Валя. Мы как по команде повернули головы к окну, из-за плотной занавески струился синеватый свет. Валя потянулась к занавеске. Дашка испуганно пискнула и отшатнулась.
Но Валя все-таки решилась приоткрыть шторку. Едва выглянув, она вскрикнула и закрыла глаза.
– Там… там женщина, – прошептала она.
– Где? Какая женщина? – воскликнула я.
– Во дворе… Она светится.
– Призрак? – выдохнула я, уже ничему не удивляясь.
– Я не знаю, – Валя покачала головой и вдруг слабо улыбнулась, – мне бабка рассказывала про женщину в белом, которая охраняет от ведьм и злых духов. Ее появление означает, что все должно хорошо кончиться.
Дашка пискнула, закрыла голову руками и сползла под стол.
– Валь, ты уверена? – у меня не хватило смелости выглянуть за окно.
– Свечение видишь?
Из-за занавески по-прежнему струился синеватый свет. Валя снова потянулась к шторке. Я успела глянуть, прежде чем все исчезло, весь двор был залит этим нереальным синеватым светом, его источником, казалось, была фигура женщины, неясная, размытая, едва различимая… Она не стояла на земле, а как бы парила чуть выше, не касаясь ступнями, и казалась сама сотканной из света. Все это я успела увидеть в какое-то мгновение, а потом я моргнула, и видение исчезло. Валя медленно опустила шторку и уставилась на меня.
– Ну откуда же она здесь-то взялась?! Может, это твоя бабушка? – Да, наверное, мое предположение прозвучало по-дурацки.
– У бабушки волосы короткие, и она не умеет парить над землей! – безапелляционно отрезала Валя.
– Девочки, на улице кто-то рычит, – донеслось из-под стола.
– Даша, хватит! Ты можешь не говорить об этом? – потребовала я.
– Не могу, неужели ты не слышишь? – пожаловалась плачущая Дашка.
– Слышу…
Мы все слышали. Судя по звукам, доносящимся с улицы, за стенами дома творился настоящий шабаш.
– Они что, еще и хрюкают? – закрыв рукой рот, прошептала Валя.
– Этого не может быть, – стонала Дашка. – Это галлюцинация? Девчонки, мы же просто спим, да?
Мне очень хотелось успокоить ее, но сказать в утешение было нечего. Даже если предположить, что откуда-то сбежало целое стадо свиней и почему-то обосновалось у нас во дворе, все равно объяснить происходящее естественными причинами не получалось. Откуда свиньи? Да еще в таком количестве? Хорошо, пусть не свиньи, пусть дикие кабаны из леса, пусть! Но дикие кабаны при всей своей дикости не могут взять лестницу и взобраться на чердак, не могут топотать по крыше, стучать в окна, хохотать, вопить на разные голоса…
– Так, значит, они действительно существуют, Валь?! И они что, нас окружили?
– Похоже на то, – у Вали от страха дрожал голос. Да и я чувствовала себя не лучше.
– Наверное, намечается что-то действительно грандиозное, раз их так много.
– Шабаш, что же еще, – напомнила Валя.
Я встала и подошла к маленькому слуховому окошечку в стене и прислушалась.
– И ведь они не просто хрюкают и рычат, они РАЗГОВАРИВАЮТ между собой! – с ужасом прошептала я, потому как среди какофонии звуков и воплей явно и отчетливо выделялись вполне осмысленные фразы, разумеется, я в них ничего не понимала, но никакие дикие свиньи не были в состоянии произносить коротких команд на незнакомом языке, переговариваться и выкрикивать что-то презрительно- насмешливое.
Меня почуяли. В слуховое окошко кто-то как дунул! Внезапным порывом невесть откуда взявшегося ветра меня мгновенно отнесло от окошка, я шлепнулась на четвереньки, перепуганная Валя бросилась мне на помощь. С улицы послышался хрюкающий смех. В первый момент я не могла произнести ни слова, как будто оглушенная. Валя тормошила меня:
– Что? Что? Василиса, да опомнись! Миленькая, что с тобой?
Я ошарашенно помотала головой, поднимаясь с пола.
– Они еще и издеваются над нами! – Я была ошеломлена, но и возмущена одновременно.
– Лис, я боюсь! – хныкала Дашка.
– Не бойся, они не войдут сюда, если бы могли, давно бы уже вошли или что-нибудь нам сделали.
Дашка осторожно выбралась из-под стола.
Мы уселись на диван, прижавшись друг к другу.
– Не представляю, что с нами было бы, если бы мы остались ночевать на горе, – прошептала Дашка. Да, хорошо, что нам хватило ума вернуться домой.
– Я хотела Олегу позвонить, но сети почему-то нет, – сообщила Дашка.
Я вздрогнула. Быстро достала свой телефон и уставилась на дисплей – ни одного деления. Сеть отсутствовала наглухо.
– Обложили, – выдохнула Валя.
– И со временем что-то творится, – доложила я, – по идее, давно должен наступить рассвет, а на улице глухая ночь.
– Который час? – переспросила Дашка.
– Третий!
– Не может быть!
Тут мы услышали какой-то ритмичный негромкий звук, он постепенно нарастал.
– Все-таки дождь пошел? – произнесла я с сомнением.
– Не похоже, – покачала головой Валя. Тем временем темп все нарастал и нарастал. Мы подняли глаза друг на друга.
– Валь, похоже, это барабаны бьют? – произнесла я, ошеломленная догадкой. – Они же перебудят всю деревню.
– Не перебудят, – вздохнула Валя, – я не думаю, что кто-то сейчас проснется.
– Что ты хочешь сказать? – ужаснулась Дашка. – Что все умерли???!!!
Бой барабанов, а это был именно бой барабанов, теперь уже не оставалось сомнений, стал оглушительным. На полках дрожала и подпрыгивала посуда, пол под ногами мелко вибрировал, качалась люстра под потолком.
Я зажмурилась и стала молиться: «Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй!..»
Тем, кто окружил нас, видимо, надоело таиться, их больше ничто не сдерживало. Как будто наступило их время, их настоящее время.
А барабаны все били и били, звук доносился из леса, оттуда, где кладбище.
