- 108
обязательно должны были бы форсировать, чтобы напасть на находящиеся под защитой немедийских гарнизонов замки, и встал у города Гальпаран. Шарк была своенравной и бурной рекой, широкой дугой изгибающейся на юго-запад по скалистым каньонам с порогами, и была годной для переправы целой армии всего в нескольких местах, особенно во время весеннего половодья. Весь край к востоку от Шарка находился в руках немедийцев, и казалось вполне логичным, что гундерийская армия нанесет удар по Гальпарану или лежащей чуть южнее Танасулл. Со дня на день Тараскуз ожидал прибытия гонцов из Немедии, но его ждало разочарование - ему сообщили, что король Офира осуществляет на южной границе военные провокации и нет никакой возможности перебросить в Акулонию дополнительные силы - это может обречь страну на вторжение с южного направления.
Амальрик с Валериусом вышли из Тарантии с двадцатью пятью тысячами воинов, оставив ее под защитой сочтенного ими достаточным для подавления возможного восстания гарнизона. Целью их было как можно скорее встретиться с Конаном и разбить его, пока он не взбудоражил все королевство.
А тот, перевалив вместе с армией Понтейна через горы, не торопился ввязываться в сражения, не нападал на города и не сжигал вражеских крепостей. Он появлялся и вновь исчезал. И, как стало известно, для большей безопасности свернул к западу, чтобы, двигаясь по диким, малонаселенным горным массивам, добраться до боссонского пограничья, по дороге пополняя свои ряды добровольцами. Амальрик и Валериус же, во главе своей состоящей из немедийцев, наемников и предателей Акулонии армии, метались по всей стране в полном ошеломлении, разыскивая так и не встретившегося им противника.
Барон убедился, что перестал получать о Конане другие сведения, кроме как предельно туманные и расплывчатые. Обычным делом уже стало то, что передовые разъезды уходили на разведку и больше не возвращались, обычной стала и картина повешенных на деревьях немедийских лазутчиков. Простонародье восстало и сражалось, как только было способно: жестоко, смертельно и тайно. И теперь Амальрик уверенно знал лишь то, что значительные силы гундерийцев находятся где-то к югу от него на другом берегу Шарка, а Конан со своей армией движется по юго-западу.
Он опасался, что, если они с Валериусом углубятся в эти дикие западные области, Конан обойдет их и спокойно ударит по центральной части Акулонии. И именно поэтому немедийской армии было приказано отойти от Шарка и встать лагерем в долине, на расстоянии примерно одного дневного перехода от Танасулла. Теперь оставалось лишь ждать. Тараскуз находился у Гальпарана, подозревая, что все маневры Конана сводятся к тому, чтобы выманить его в глубину края и открыть армии Гундерляндии путь к сердцу королевства.
И вот, во время тревожного ожидания, в обоз Амальрика на своей повозке, запряженной необыкновенными, не знающими усталости конями, прибыл Ксалтотун. Не теряя времени, он сразу направился в шатер, где барон с Валериусом обсуждали планы боевых действий, склонившись над разложенной на походном столе картой.
Пренебрежительным жестом чародей смял эту карту и сбросил ее на землю.
- Того, чего не смогли разузнать ваши жалкие шпионы, - произнес он холодно, - сообщили мне мои разведчики, хотя и их вести тоже сомнительны и не проверены, словно против меня действуют какие-то тайные силы.
- 109
Конан идет вдоль Шарка во главе десяти тысяч понтейнцев, трех тысяч боссонцев и баронов юго- западных окраин со своими дружинами общей численностью пять тысяч человек. Тридцатитысячная армия гундерийцев и северных боссонцев движется на соединение с ним. Они идут тайными тропами, ведомые проклятыми жрецами Ассуры, которые, как я уверен, тоже на их стороне. Мерзавцев этих после окончания войны нужно всех скормить змеям!
Обе армии собираются соединиться у Танасулла, но подозреваю, что гундерийцы могут переправиться и в другом месте. И тогда первым здесь покажется Конан, чтобы обеспечить им переправу.
- А почему же он до сих пор не переправился на тот берег сам?
- Потому что время играет на него, а наше положение с каждым часом становится все хуже. Горы на той стороне реки полны верных ему людей беглецов, изгнанников и остатков разбитой под Валкой армии. По одному и целыми отрядами к нему присоединяются люди со всего королевства. Наши передовые разъезды попадают в ловушки, восставшие селяне убивают их. В центральных областях страны нарастает беспокойство, которое того и гляди перейдет в открытый бунт. Численность гарнизонов, оставленных там, недостаточна, а мы даже не можем надеяться на подкрепление из Немедии. А в волнениях на границе с Офиром явно заметна рука Паллантида, у которого там много родственников.
Таким образом, если мы достаточно быстро не встретимся с Конаном и не уничтожим его, за спиной у нас тоже разгорится восстание. Кроме того, если мы сейчас станем отступать к Тарантии, чтобы хотя бы удержать в руках то, что нами было ранее завоевано, это будет бегство по охваченному бунтом краю с наступающей нам на пятки армией неприятеля, а потом еще и сражение за город с врагами не только снаружи его стен, но и внутри их. Нет, ждать мы больше не можем. Мы должны быстрее покончить с Конаном, иначе войско его станет по численности больше нашего, а центральные области королевства сбросят нашу власть. Вы еще увидите, как быстро утихомирятся все эти подонки, когда его голова повиснет над воротами Тарантии!
- Но почему же ты сам не обрушишь на его армию свои заклятия, чтобы уничтожить их? - не сдержавшись, произнес Валериус.
Ксалтотун уперся в него взглядом, словно пытаясь проникнуть в глубины его души.
- Успокойся! - ответил он резко. - В конце концов мои чары раздавят Конана, как змею. Но даже заклятия нуждаются в помощи ударов мечей и копий.
- Кстати, его будет очень трудно одолеть, если он сам переправится на тот берег и займет выгодную позицию в горах, - заметил Амальрик. Но если мы настигнем его на этой стороне, более выгодным будет наше положение. Как далеко он от Танасулла?
- Он движется в таком темпе, что доберется до него к завтрашнему вечеру. Он дал своим людям отдохнуть и теперь может идти достаточно быстро. Как мне кажется, он намерен добраться туда примерно на день раньше гундерийцев.
- Хватит ждать! - Амальрик рубанул рукой воздух. - Я успею к Танасуллу раньше его. Пошлю к Тараскузу гонца с приказом, чтобы ждал меня. И, как только прибуду, отброшу его от переправы и разобью, а потом мы вместе с Тараскузом переправимся через Шарк и расправимся с армией Гундерляндии!
Ксалтотун отрицательно покрутил головой.
- Достаточно хороший план, но совершенно не подходит к Конану. Двадцать четыре тысячи твоих солдат может быть мало, чтобы успеть
- 110
одолеть его восемнадцать тысяч до подхода гундерийцев. Ведь они будут драться с яростью обреченных. И что с тобой будет, если в самый разгар битвы подоспеют гундерийцы? Попав между двух огней, ты погибнешь, и Тараскуз не успеет прийти тебе на помощь. Он доберется до Танасулла слишком поздно.
- Но что же тогда делать?
- Выступишь против Конана со всей своей армией, - ответил археронец. - Пошли Тараскузу гонца с приказом, чтобы спешно шел сюда. Мы будем его ждать. А уже потом вместе с ним двинемся на Танасулл.
- А пока мы будем ждать, - запротестовал Амальрик, - Конан возьмет и переправится через реку и соединится с гундерийцами!
- Он не переправится через реку, - твердо заверил его Ксалтотун.
Амальрик поднял голову и взглянул ему в лицо.
- Что ты хочешь этим сказать?
- В горах, далеко на севере, у истоков Шарка, сегодня начнутся ливневые дожди. Поднявшаяся вода сделает невозможной переправу у Танасулла, даже если Конан этого захочет. И почему бы нам тогда не рвать когти, а пойти туда с той скоростью, с какой сможем, напасть на него, разбить и, когда вода спадет, переправиться на тот берег и покончить с проклятыми его приспешниками? Так мы сможем разбить противника по частям, и части эти будут уступать нам по численности.
