независимое от самого познания (онтология). Это что-то в своей целостности составляет основание познания и, потому, не может быть его содержанием (эпистемология). Любое описание — будь то на языке "оно" или на языке "я" — это сфера эпистемологии, которая не может стать онтологией, и в этом смысле проблема разум-тело действительно неразрешима, поскольку сама возможность любого описания уже основана на существовании разума. — Прим. ред.
Здесь Уилбер снова распространяет свой излюбленный обличительный термин "флатландия" на естественные науки в целом, хотя он применим только к ньютоно-картезианской парадигме, давно отвергнутой, например, современной физикой, которая признает принцип дополнительности. На нобелевском гербе Нильса Бора (изображавшем известный символ инь-янь) было написано: "Противоположностью тривиальной истины является ложь, но противоположностью глубокой истины может быть столь же глубокая истина". Противоречия, о которых говорит Уилбер — это просто взаимодополнительные описания, вместе составляющие полное возможное знание об описываемых феноменах. — Прим. ред.
Уилбер проделывает именно то, что сам чуть ранее назвал семантическим ухищрением. На пострациональном, недвойственном уровне не существует проблемы разум-тело в рациональной постановке. Тем не менее, сама проблема остается: человек постигает, что все имеет Один Вкус — он переживает это в непосредственном опыте, онтологически. Но как только он захочет превратить это переживание в знание, ему придется изобрести соответствующие "надрациональные" логику и эпистемологию, предложить язык описания, построить теорию. Такая попытка (до сих пор не до конца понятая и оцененная) уже была предпринята в раннем буддизме. Возможно, на роль языка описания или посредника между внешним и внутренним подойдет математика, нейтральная по отношению к мирам "Я" и "Оно". — Прим. ред.
The Journal of Consciousness Studies.
The View from Within, Fransico Varela & Jonathan Shear, eds.
