— Да…
И Лия затаила дыхание за дверью.
— Не помню, кажется, была бутылка где-то в тумбочке… Посмотри в крайней, ближе к окну.
Он уже стоял на пороге кухни. Но почему-то не продвигался вовнутрь! А ей нужно было, чтобы он чуть продвинулся, иначе она не сможет выскочить из-за двери!
Однако он замер на пороге.
— Лия?
Он не увидел ее, но ни шагу вперед не сделал, чтобы заглянуть в глубь кухни! Неужели догадался, что она приготовила ему ловушку?!
Неожиданно дверь впечаталась в нее. Гад, он проверял, не стоит ли она в засаде! Как он догадался?!
— Выходи, Лия.
Он отвел дверь и посмотрел на нее, красную от неловкости и досады, с ледяной усмешкой.
— Ты собиралась меня убить? Вот этим?
Он отобрал у нее молоток. Прошел, сел на табурет. Жестом показал: садись рядом.
Делать нечего, Лия села на соседний. Хорошо уже, что не душит…
— Ты действительно голодна? Или это был только предлог?
— Действительно, — буркнула она. А что еще сказать?!
— Я сейчас найду масло, — кивнул он.
Через пять минут яичница была готова. Он поставил дымящуюся сковороду перед Лией и принялся смотреть, как она ест…
Не ест, а давится. Лия понимала, что выдает себя, но ничего не могла поделать: кусок не лез в горло. Которое к тому же до сих пор болело.
— Ты нарушила наш договор, — произнес Мышьяк печально.
—
— Это не имеет значения, милая. Я условия сформулировал вполне ясно. А ты попыталась меня убить.
— Не убить, а стукнуть!
— Ага, — кивнул он. — Стукнуть и?.. И сбежать! Не так ли?
Лия молчала. Отрицать бесполезно, она поймана с поличным.
— Что ж, придется мне выполнять договор. Начну, пожалуй, с твоей матери. Отца ты любишь больше, — приберегу его на следующий случай твоего непослушания.
Он достал сотовый, набрал номер. «Схема номер один. Действуй», — проговорил он.
— Как ни печально, но твоя мама не сможет присутствовать на нашем обручении, милая. У нее этой ночью случится инфаркт. Придется нам сразу после обручения заняться ее похоронами.
Он с удовлетворением наблюдал, как побледнела Лия, как глаза ее расширились, — казалось, заполонили собой добрую половину лица.
— Нет! Пожалуйста, Арс, нет! Прошу тебя!..
Он молчал, безразлично глядя на нее.
Под его взглядом Лия вдруг сползла с табурета. Встала перед ним на колени.
— Я все сделаю, как ты хочешь… Только не надо маму убивать, пожалуйста, умоляю тебя!!!
Он не шелохнулся. Вид ее унижения — ее, своенравной и непокорной, — доставлял ему удовольствие.
— Я готова загладить… Вину… Только останови этого… твоего подручного… Прошу тебя, Арсений, пощади!
Она уже цеплялась за его колени.
Он улыбался. Правильно, так и надо. Это то положение, на которое ты можешь рассчитывать, Лиечка: у моих колен! И теперь так будет всегда!
— У тебя была возможность уладить все мирно, Лия, — строго и печально ответил он. — Я ведь так мало просил: всего лишь согласия, чтобы я осыпал тебя и твою семью подарками! Принять мою любовь и заботу! А ты…
— Я не оценила, я раскаиваюсь, я готова принять! Только не надо убивать маму!
Лия ненавидела себя за эти слова, за свою коленопреклоненную позу, за унижение. Но на кону жизнь ее матери! Разве могла она поступить иначе?!
— Отмени свое распоряжение, Арс! — заклинала она.
— Соглашусь, пожалуй… Исключительно из любви к тебе, милая. Но имей в виду, ставки растут: еще одно ослушание, и я начну с твоего папы.
— Его не будет, клянусь! Никаких ослушаний!
Лия плакала, слезы ее капали на его босые ступни.
Он ощутил возбуждение.
— Хорошо. Пойдем в спальню. Я хочу тебя.
— Отмени свое распоряжение сначала!
— Ах, да…
Арсений снова набрал на сотовом номер, дал отбой. Взял Лию за руку, повел в спальню.
— Ты ведь тоже хочешь меня, правда, Лийка? — улыбался он ласково по дороге к постели. — Не разочаруй меня, милая…
Симулируя оргазм, Лия, всегда и во всем честная, сейчас этой симуляцией ничуть не была смущена: он сам недвусмысленно велел ей сыграть то, что ему нужно. Она и играет.
Часто Лия слышала рассуждения: мол, за деньги можно все купить, включая любовь, — это только вопрос цены. Но так рассуждать могут лишь тупицы. Любовь и страсть нельзя ни подкупить, ни принудить — в обмен получишь симуляцию.
Изображая страсть, Лия пыталась вспомнить, куда Мышьяк положил молоток после того, как вынул из ее рук. Она не собиралась сдаваться. Более того: теперь она готова не просто его нейтрализовать — она готова его убить.
Если сумеет, конечно…
Должна суметь!
Так куда он положил молоток?!
…Арсений оторвался от нее, не достигнув оргазма. Все кончено. Эта девчонка — отработанный материал. Больше она не даст ему наслаждения. Она ненавидит его. Но это ее проблемы.
А свои он, с ее помощью, решил. Теперь обойдется без нее. Найдет другую бабу, похожую. И покладистую. Самое главное, он уже знает, что
Ее труп станет последним.
Он тихо лежал еще некоторое время, решая, как лучше избавиться от Лии. Здесь, в квартире, убить ее проще простого, но оставлять за собой тело, как раньше, он не хочет. Сейчас не следует множить следы. А выносить покойницу из квартиры — сложно. Надо все сделать где-то в другом месте, подальше от города…
К тому же придется убрать и ее родителей: они Арсения видели, они многое могут рассказать полиции, когда примутся искать дочь…
Рыжего тоже убрать? Он бы с удовольствием…
Но нет, рыжий не опасен: лично с Арсением не встречался, что-то знает со слов Лии… Ничего конкретного. О клубе коллекционеров антиквариата? Да что с того. Лев Давыдович его не выдаст, слишком многим обязан. Адрес на Якиманке? Да хоть все архивы поднимите — ничего не найдете. Арсик, тезка и друг детских лет, на другом континенте давно засел, не достать. А если вдруг достанут, то не вспомнит он, что лет пятнадцать назад дал приятелю ключ от своей квартиры…
Так что пусть рыжий живет. Лишний трупешник Арсению сейчас совсем ни к чему.
Значит, Лия и ее родители. Они знают, что завтра обручение, — они спокойно сядут в машину того, кого он за ними пришлет. А там…
