— Поросёнок, как ты меня напугал. Ещё раз такое выкинешь, и я лично тебя прикончу, простенько и без затей, топориком, но зато наверняка. И будешь ты лежать в шикарном гробу с кисточками, весь такой красивый и мёртвый.
Он обнимает меня, закрывая нас от всего мира крыльями, и тихо шепчет:
— Прости, Дашка…
И мы сидим на каменном алтаре, не замечая, как поданные Темного Лорда, встают на колени и произносят клятву верности своему воскресшему господину…
*
Праздник. Как много в этом слове звуков, действующих мне на нервы. Как и предполагала, ноги растёрты в кровь, башка немилосердно чешется, от любопытных взглядов на спине дырка выгорела, а ещё только официальная часть закончилась. Скоро позовут к столу, но перед этим надо с умным видом походить среди народа. Испуганный шёпот позади и льстивые взгляды меня бесят. Слишком быстро разнеслась весть, что именно я вернула Темку в мир живых, и теперь половине присутствующих хочется меня отравить, дабы пробиться поближе к трону, половине — примазаться в друзья.
После того, как уже законный Темный Лорд ожил, нам так и не дали толком поговорить. Его, в сопровождении матери и отца, куда-то уволокли жрецы. Меня же сцапали в свои цепкие ручонки Коко и ее помощницы, и отконвоировали в передвижной салон красоты наводить марафет. Лично я бы оделась в джинсы, майку и кроссовки, но протокол есть протокол. Положено вечернее платье и неземной вид, значит, будешь вышагивать, как павлин, нервировать своими небесными чертами бабье и бередить умы присутствующих мужчинок.
Неторопливо фланирую по залу Приёмов, слегка подняв бокал, приветствую Кролика. Пардон, Правителя дроу и Хозяина Ночной Столицы. Небрежный кивок застывшему Императору, тщетно пытающемуся сбросить со своего локтя намертво приклеившуюся руку супруги. Украдкой вздыхаю, глядя на ее колечко. Все-таки фамильный перстень лучше бы смотрелся у меня на руке, жаль, что к нему прилагался муж. Почтительно раскланиваюсь с бывшим любовником дроу и спешу затеряться в толпе. Что-то мне совсем не хочется с ним разговаривать. Не то что бы трушу, просто не хочу ворошить прошлое. Демонстративно отворачиваюсь от подозрительно трезвого Сивки и со счастливой улыбкой устремляюсь к Верховному колдуну и Главнокомандующему. Их я искренне рада видеть и весьма соскучилась по нашим совместным попойкам. Вот с моими старичками я, пожалуй, и постою, пока не дадут сигнал к атаке на припасы.
Дедки обрадовались мне, как родной, и наперебой кинулись расспрашивать, где меня тролли носили. Со смехом рассказываю о своих приключениях, они делятся историями о жизни Темки в стенах Академии магии. Мне по настоящему хорошо в их компании, и этот день перестаёт казаться поганым. Вдруг я чувствую затылком чей — то изучающий взгляд. Поворачиваюсь и… моё сердце останавливается. На меня смотрит тот, кто снился мне уже много лет. Тот, кого я так безуспешно пыталась найти среди случайных любовников и мнимых друзей — мой Мужчина.
Нет, он не красив, и его лицо и тело совсем не походи на статую, вырезанную рукой гениального резчика. Скорее он похож на языческого идола, высеченного из гранитной глыбы косыми дождями и свирепыми ветрами. И под одеждой у него не бугрятся мышцы, но от него веет такой необузданной мощью, что мне хочется подойти и прикоснутся к мужскому воплощению силы. Я смотрю в его глаза и вижу в них отблески костров, горевших в те времена, когда моя далёкая прародительница поддерживала в пещере огонь и ждала моего предка с охоты. И под этим взглядом я впервые в жизни так остро почувствовала себя женщиной, что мне захотелось опустить глаза, выражая свою покорность мужчине. Мужчине, которого я ждала всю свою жизнь.
Мне кажется, что в воздухе запахло полынью, а в ушах раздаётся топот тысяч копыт скакунов, летящих по безбрежной степи. Я смотрю на него и тону, тону в океане его горящих глаз. Откуда-то я знаю, что мы предназначены друг другу, что он так же долго искал меня среди тысяч женщин. Мне хочется смеяться от счастья, что Судьба наконец улыбнулась мне, позволив нам встретится.
Отныне не будет одиноких ночей, и мне не придётся больше быть сильной. Рядом со мной будет тот, кто станет любить меня такой, какая я есть, не стараясь сломать под себя. Его взгляд зовёт меня подойти, и я, как во сне, делаю шаг и застываю, боясь, что сейчас проснусь, а он исчезнет, как исчезает каждое утро, оставляя мне на память горечь от несбывшихся мечтаний…
Проснувшееся от многолетнего сна сердце колотится, как сумасшедшее. Мне до дрожи хочется прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела, ощутить его губы на своей разгорячённой коже, чтобы поверить — да, он реален. Он видит, как я настороженно замерла. И он принимает мою слабость. Больше всего я боюсь увидеть самодовольную улыбку победителя. Но, слава Богу, он смотрит на меня с такой щемящей нежностью и пониманием, что мне хочется расплакаться от облегчения.
Нас разделяет пара шагов, но мне чудится, будто окружающее пространство перестало существовать, а в мире есть только двое — я и Он. Закрываю глаза, боясь показать вихрь чувств, бушующих у меня в груди. Мне нужна минута передышки, всего одна, чтобы я могла снова дышать…
Чувствую его дыханье на своей щеке, и слышу хриплый голос, режущий, как бритва, мои оголённые нервы:
— Я нашёл тебя.
Распахиваю глаза и растворяюсь в омуте его страсти. Вся Вселенная сосредоточилась на кончиках его ресниц. Я протягиваю дрожащую ладошку и провожу по его щеке, тихо шепча:
— Как же долго я тебя искала.
Мы застываем в молчании и просто смотрим друг на друга, а наши глаза говорят все за нас. Мы выплёскиваем свою тоску и боль, делимся первыми минутами робкого счастья, клянёмся всегда быть вместе… Он обещает любить меня всю жизнь, а я — хранить нашу любовь. Мы единое целое. Никто и никогда не сможет разлучить нас.
И вдруг все разбивается. Как сквозь туман до меня доносится чей-то голос, зовущий меня по имени. Он отшатывается от меня, прикрывает глаза, а когда снова открывает — в них горит ничем не прикрытая НЕНАВИСТЬ!!! Его лицо кривится от презрения, он, оттолкнув меня, как гулящую девку, выходит из зала. А меня скручивает от боли — ещё никто и никогда ТАК не смотрел на меня. Я растеряна. Не понимаю, ЗА ЧТО? Стою в полном оцепенении, ничего не слыша и не видя вокруг. Я не чувствую, как мои плечи обнимает рука Темки, как он практически кричит, пытаясь достучаться до меня. Не узнаю свой голос, спрашивающий:
— Кто сейчас был рядом со мной?
Мне назвали имя, которое мне ничего не говорит. В ладони до крови впиваются ногти, и эта боль отрезвляет меня. У Темки сегодня праздник, и я не имею права его испортить. Загоняю слезы вовнутрь, поворачиваюсь и, ослепительно улыбнувшись, предлагаю идти веселится.
А в заледеневшей душе звучит:
Были нежные руки и томные взгляды.
И признания всерьез или полушутя.
Я дарила себя, не просила награды.
Лишь сейчас понимаю, ждала я тебя.
Я черты твои, голос, движенья искала,
Каждый раз ошибаясь и веруя вновь.
Неужели тебе и души моей мало?
Почему так надменно нахмурена бровь?
Разве ты не услышал? Опять не заметил,
Что сердца наши бьются, как будто одно?
Я спешила к тебе через столько столетий
Я прошла через рай, через адово дно.
Разве я виновата, что это другие
Горе, радость делили со мной, а не ты?
Я спешила к тебе и тогда, да и ныне.
Я сожгла за собой возвращения мосты.
Так прими меня просто и без сожалений,
Без желанья хоть в чем-то меня упрекнуть,
Без обид и так ранящих душу сомнений.
И мы вместе пройдём до конца этот путь.
(автор Ашвина)
Я шла, не поворачиваясь, боясь увидеть, как на блестящем паркете остались лежать осколки моего сердца вперемежку с разбитыми надеждами и мечтами.
*
До утра нарочито веселилась. Кружились в танцах чьи-то лица, раздавался мой смех, я произносила тосты, весело болтала, а внутри зияла пустота. Черт возьми, во мне действительно умерла великая актриса, если никто, включая обожравшегося до неприличия Сосискина, ничего не заметил.
