Дон Жуан

86

Но «en avant»![118] Любви всегда вредит

Обилие гостей и сытный ужин;

Лишь тонко утоленный аппетит

Для сердца впечатлительного нужен.

Легенда древних правду говорит:

С Церерой и с Кипридой Бахус дружен

Недаром же придумали они

Шампанское и трюфли в наши дни!

87

Но мой Жуан скучал на самом деле

И думал думу тайную свою;

Вокруг него вес гости пили, ели,

Вокруг него согласно, как в бою,

Ножи и вилки весело звенели,

Рассеянный и близкий к забытью,

Услышал он лишь со второго разу

Соседа умоляющую фразу.

88

С большого блюда добивался он

Достать через Жуана «ломтик рыбки»…

Жуан очнулся и со всех сторон

Увидел изумленные улыбки.

Рассержен, озабочен и смущен,

Воткнул он Вилку (как бы по ошибке)

В огромный неразрезанный кусок

И весь его соседу поволок!

89

Просивший не в убытке оказался

(Он был любитель рыбы, говорят),

Но остальным любителям достался

Лишь маленький кусочек и салат.

И в том, что гость так явно растерялся,

Лорд Генри оказался виноват:

Он потерял трех верных избирателей

За то, что плохо выбирал приятелей.

90

Что Дон-Жуан о призраке мечтал,

Они не замечали, и не диво:

Желудки всех гостей отягощал

Избыток яств; все кушали ретиво,

И каждый поневоле ощущал

Телесности простейшие призывы;

В телах с таким составом, так сказать,

Духовный дух не может обитать!

91

Но быстрые внимательные взоры

Помещиков и их лукавых жен,

Конечно, уловили очень скоро,

Что бледен Дон-Жуан и раздражен;

И это стало темой разговора,

Таков уж сельской психики закон

Все мелочи из жизни лиц известных

Для мелкоты ужасно интересны.

92

Но ничего Жуан не замечал;

Его томило новое явленье:

Глаза Авроры вдруг он повстречал,

И странное в них было выраженье.

Конечно, этот взор не обещал

Любви или надежды на сближенье,

Но он (не знаю, право, отчего)

Совсем смутил героя моего.

93

Лицо ее, однако, выражало

Лишь удивленье и участье, но

Он сильно рассердился поначалу,

Что было, несомненно, неумно,

Подобное участье предвещало,

Что штурмом крепость взять не мудрено;

Но призрака вчерашнего явленье

Жуана привело в оцепененье.

94

Она была спокойна и мила;

Она не покраснела, не смутилась,

Глаза свои небрежно отвела

И ни на миг в лице не изменилась.

Аврора очень сдержанна была

Но чувство в ней заветное таилось;

Так ясное спокойствие волны

Скрывает тайну светлой глубины.

95

Тем временем, распределяя вина,

Улыбки и зернистую икру,

Вела весьма умело Аделина

Тщеславия азартную игру.

Имеющие мужа или сына

В предвыборном парламентском жару

Стремятся обезвреживать заранее

Все рифы на пути переизбрания.

96

Но как миледи ни была умна,

А все — таки Жуану показалось,

Что этой ролью, в сущности, она,

Как танцем, поневоле увлекалась

Хотя порой, слегка утомлена,

Она ему печально улыбалась,

Он в искренности взглядов и похвал

Все большее сомненье ощущал.

97

Она пленяла всем — и красотой,

И грациозной лаской обхожденья.

Мы часто называем пустотой

Изменчивость такого поведенья,

Рождаемого светской суетой.

Искусство лжи ведь редкое явленье;

Порою даже просто не поймешь

Где искренность, где искренняя ложь?

98

Сей дар рождает множество актеров,

Ораторов, героев, романистов,

Поэтов, дипломатов и танцоров

И — чрезвычайно редко — финансистов,

Однако что ни век, то новый норов!

Теперь и наши канцлеры речисты:

Преподносить умеют нам они

Не цифры, а метафоры одни.

99

Увы! Сии поэты арифметики

Уже почти берутся доказать,

По правилам финансовой поэтики,

Что дважды три не шесть, а только пять,

И принципы платежной новой этики

Пытаются на этом основать,

И — как народу от того ни грустно

С балансом балансируют искусно.

100

Графиня стушеваться предпочла,

Пока миледи чары расточала;

Мечтательна, лукава и мила,

Она тайком смешное примечала;

Так собирает светская пчела,

Оружием которой служит жало,

Злословия пленительного мед

Для метких и безжалостных острот.