Спать легли далеко за полночь, князь велел истопить все бани и вымыться драгунам. Бабы и девки стирали исподнее, а затем сушили над печками. Вахмистр провел ревизию запасов и обнаружил, что пороха и пуль не так много, как хотелось бы.
На утро поднялись поздно, князь решил отдохнуть, чтобы на следующий день вновь выехать рано до рассвета. Но покидать деревню пришлось значительно раньше.
Прибывший в усадьбу рано утром разведчик, один из тех троих, что Каранелли оставил вчера в лесу возле хутора, разбудил командира. Его доклад не удивил Луи.
— Так что Этьен? — спросил он, бодрым голосом, словно и не спал только что.
— Мне приказал идти сюда, а сам собирался вернуться на хутор, как только узнает, куда пошел дворецкий.
— Разумно, — произнес Каранелли, глядя на карту. — Доминик! Отправляйся в Дорогобуж, возьми роту кирасир. Нам необходимо еще разок наведаться во вчерашний хутор.
Через два часа колонна отправилась из усадьбы. Еще раньше половина егерей ушла к переправе. На всякий случай.
Возле хутора французов поджидал напарник Этьена. Расспросив его, Луи почувствовал беспокойство, следопыту пора было вернуться. Однако решил подождать.
Терпения хватило на час. В очередной раз, изучая карту, Каранелли рассуждал. Где мог спрятаться Данилов? На этом хуторе, в самом удобном месте, его нет. В лесу? Прижатый к непроходимому болоту? Или проходимому?
Эта мысль заставила по-другому взглянуть на ситуацию. Конечно! Он знает проход в болотах! И дворецкий тоже знает, Луи не сомневался, что тот шел к Данилову. Тогда… тогда князь за неприступной преградой, и всего в нескольких верстах от усадьбы!
— Доминик! Я, кажется, понял, где Данилов! В одной из этих двух деревень за болотом. Готов держать пари, что это Филино!
— Все равно. Там одна дорога, — даже не взглянув на карту, отозвался Левуазье, — мы утопим русских в болоте.
— Все не так просто, мой генерал, — передразнивая, ответил Каранелли. — Боюсь, что Данилов знает путь через болото. Потому ты пойдешь с кирасирами. А мы здесь попытаемся встретить его, когда он ускользнет от тебя.
— Не ускользнет.
— Уверен? Помню, как-то ему удалось.
— Больше не повторится, — чувствовалось, что намек неприятен Доминику.
— Ну, не сердись! Я пошутил. Но я прошу тебя — будь осторожен. Пусть все делают кирасиры.
— Командир! За мной долг, я заплачу его сам!
— Доминик! Ты не понял. Нельзя относиться к князю Данилову, как к обычному русскому офицеру. Он умен, он знает с кем воюет, он хитер. Это достойный противник, может быть, единственный, кто в состоянии оказать нам сопротивление. Только здесь он убил троих наших, и я не уверен, что Этьен вернется живым и здоровым. Слишком долго его нет.
— Все потому, что я не прикончил его под Фридландом. Я должен исправить ошибку!
— Нет! Данилов уже далеко не такой, каким был. И теперь уже не прошу быть осторожнее. Я приказываю! Не смей лезть впереди кирасир. Он хорошо знает кто ты. И убьет, не задумываясь. Полагаю, что у него есть немало причин не любить тебя.
Через четверть часа Левуазье уехал. Ему предстоял долгий путь в обход болот. Луи по-прежнему ломал голову над картой. Где проход? Куда поставить свой малочисленный отряд, чтобы встретить Данилова, отступающего под ударом кирасир? В конце концов, он провел прямую линию между Филино и хутором. Точка, где напарник Этьена повернул назад, находилась почти на этой прямой. Луи понимал, что это ничего не значит, что выбор почти наугад, но ничего другого не было.
Разумеется, он ошибся. Узкая сухая полоска земли, идущая сквозь болота, начиналась на версту южнее.
Несущийся по дороге драгун выстрелил вверх. Он что-то кричал, но слов разобрать на таком расстоянии было невозможно. Да они и не нужны, все понятно и так — французы!
— Андрей! Быстрее! — крикнул Данилов, вбегая в дом.
В той суете, что разом возникла в Филино, однако ощущалась выучка драгун, которые действовали четко и слаженно. Отряд был готов к мгновенному отступлению. Каждый точно знал свой маневр. Уже через две минуты первые драгуны выехали за деревню.
Огромные сосны, спиленные заранее, нависали над дорогой, удерживаемые веревками. Сваленные на землю, они представляли препятствие, которое на несколько минут должно задержать французов.
Наблюдая, как из-за поворота выехал отряд неприятеля, численно в несколько раз превосходящий взвод драгун, Данилов отдал приказ уходить, не вступая в перестрелку. Теперь, когда маневр приходилось проводить вживую, а не мысленно, все его слабости стали очевидны. Главным узким местом, в прямом смысле слова, был перешеек между болотами. Он начинался примерно в полутора верстах от Филино. Ехать по нему можно только по одному, медленным шагом. А на небольшом участке, на настеленной узкой гати, нужно спешиваться. Теперь Николаю стало ясно, что отряд не успеет оторваться от французов. Придется оставлять прикрытие, у которого нет шансов выбраться из этой передряги. И хорошо, если удастся спастись половине взвода.
Мысли лихорадочно метались, ища выход. И вдруг!
— Андрей! — подлетая к Азарову, крикнул Данилов. — Ящик взяли?!
— Какой?
— Французский!
— Конечно! Впереди везут.
Теперь Николай знал, что делать.
На большой круглой поляне, что находилась всего в трех сотнях шагов от прохода через болото, Данилов спрыгнул с лошади, приказав также спешиться еще четырем драгунам. «У меня не больше трех минут! Не больше!» — думал он.
— Копать здесь! Быстрее! — указывая место, крикнул он. — Короб ко мне!
Тяжеленный французский ящик, заполненный свежим порохом, лег на землю.
— Траву! Майор Азаров! Уводи остальных! Скорее!
Майор молча поскакал дальше — не время выражать свое мнение.
— Андрей! — прокричал ему вслед Николай. — Шагов через двести прикажи ямку вырыть на дороге!
— Какую?!
— Любую! Главное, чтобы свежая земля валялась!
Сам Данилов метнулся в сторону и стелющимся широким взмахом палаша скосил изрядную охапку травы.
Ящик стал наперекосяк, углубившись не больше, чем наполовину в землю. Но время вышло. И Данилов лихорадочно подгребал землю руками, стараясь спрятать торчащий угол.
— Всем уходить!
— А вы, ваше высокоблагородие…
— Исполнять! — взревел Николай. Теперь ему никто не нужен. Только помешают.
Данилов завозился с верхней дощечкой — стерженьки никак не желали попадать в отверстия. Но когда он осыпал их отборными проклятиями, словно испугавшись, деревяшка легко провалилась вниз.
Несколькими движениями князь присыпал мину травой. Заодно прикрыл и свежевырытую землю. На поляне уже никого не было. Прыгнув в седло, Николай пустился вдогонку. Перед тем как нырнуть в лес, остановился и оглянулся.
С противоположной стороны на поляну вылетали кирасиры. Впереди мчался старинный знакомец князя — маленький француз.
«Куда же без тебя», — мысленно усмехнулся Николай, вытаскивая пистолет. Он отчетливо видел, как в ответ на его жест малыш нырнул за шею лошади. Понимая, что в любую секунду от него можно ждать подвоха, Данилов, чуть опустив прицел, выстрелил в коня. И скорее всего тем самым спас жизнь вылетевшему из седла Доминику Левуазье, нарушившему приказ Каранелли. Затем Николай исчез в лесу.
Теперь секунды потянулись нестерпимо медленно. Струна напряженного ожидания натянулась до предела. Князь уже доскакал до своих, когда за спиной, на поляне, грохнул громоподобный взрыв, заставив вздрогнуть даже видавших виды драгун.
С другой стороны болота Луи Каранелли, истомившийся ожиданием, которое выпало ему в этот день, тоже вздрогнул. Такие взрывы не вписывались в план сегодняшней охоты. И нехорошие предчувствия шевельнулись в груди.
Доминик, толком не пришедший в себя после падения с лошади, не успел подняться, когда рой металла со свистом скосил все вокруг. В этот момент он вдруг в полной мере оценил всю мощь «подарка от Бусто». Десятки убитых, стоны раненых, ржание лошадей. В долю секунды рота кирасиров превратилась в растрепанное стадо. Те, кто остался невредим, оказались полностью деморализованы.
