Угу, жуть как смешно. Особенно если вспомнить, что он сам мне это и устроил. Спасибо, хоть не овцой обозвал.
– Не, ты не овца. То есть не дура, – мотнул головой Шон. Щёлкнул пальцами. – Посмотри в зеркало! Только быстро, времени на ерунду нет. А потом послушай меня. Может, что подскажешь?
Посмотрела – ух ты! – волосы мягкими ровными каштановыми прядями падали вниз, на плечи и спину, словно я их только что аккуратно расчесала мокрой расчёской. И даже красиво завивались внизу. Интересно, надолго ли мне такое счастье?
– Решим мою проблему, покажу заклинание, как быстро причёсываться. Вот слушай! Ваша школа на западной окраине Китового Киля, да? А я видел, что три алтарных камня из того дома, у рынка, перегрузили на другую подводу, которая повернула на восток. И ехала, не меняя направления, три улицы. К сожалению, дальше опять большая торговая площадь, и куда оттуда повернул воз, проследить не удалось. А, как понимаешь, надо бы. Что думаешь?
– Шон, а как это – ты видел? Это ж две недели назад было!
– Ну, вот так. – Карий глаз подмигнул. – Говорю об этом только тебе, ты ж секреты хранить умеешь?
Ух ты! Секретная магия… Хотя ещё одна тайна от Аса – это не очень хорошо.
Шон недовольно мотнул головой, словно поймал мои мысли.
Ну ладно. Значит, он своими глазами – уж не ведаю, как сие возможно, – видел подводу. И поехала та на другую сторону города, от нас куда подальше.
– Шон, я Китовый Киль плохо знаю, я ж всё время в «Нарвале» сижу, а вот Кир с Заком всё тут излазили. Поговори с ними – они наверняка что-то сообразят. Я только помню, что за городом есть каменоломня, а кроме того, на восточной окраине – городское кладбище. Ах, да, ещё там же – речной порт в устье Заны.
– Ага! Мм-м… А куда б повёз я сам? Я б выбрал кладбище, интереснее! А порт сейчас неактуален – река встала.
– Да, на кладбище спокойно. Магам – мы же долгожители – там навещать некого и делать нечего, – попыталась продолжить логическую цепочку я. – А от «Нарвала» пешком дотуда в одну сторону часа полтора-два шагать… то есть из любопытства адепты тоже не полезут. И, Шон…
– Что, кузнечик?..
– Если ты умеешь видеть прошлое, то, может быть, выйдет туда забросить маяк? Вроде моего амулета? Это сложно?
– Ну, вообще говоря, непросто. Но возможно. – Шон вскочил с моей кровати, где сидел до того, привалившись спиной к стенке, и забегал туда-сюда, бормоча под нос. – Мог бы ведь и сам сообразить… но от вашей холодрыги, видать, мозги отморозило. – Оглянулся на меня. – Амулет нельзя. Если его найдут, мы можем изменить прошлое и, значит, настоящее. А вот какое-нибудь чисто драконье заклинание, которое я бы мог засечь с расстояния, – такое было бы безопасно. Только не уверен, что у меня хватит сил…
Ничего ж себе магия…
– Но это поправимо. Кузнечик, с волосами чуть позже, ладно? Пирожки вон, на столе. Я полетел.
И пропал, растаяв в радуге.
Упс.
Моя красиво причёсанная голова шла кругом.
Наверное, надо помедитировать.
Глава 3
Любой пейзаж предстаёт сначала в виде громадного беспорядка.
Наутро Шон осчастливил меня знанием, что прилепил не к камню – это было бы опасно, а к телеге хитрое заклинание. Маяк. И сегодня вечером, если захочу, могу прихватить свою чернявую уховёртку, и все вместе глянем, что вышло. А если не вышло, попробуем что-нибудь ещё.
Я задумалась, к чему привело то, что я набилась к Шону в ученицы? Кажется, маг решил подпустить меня к себе немного ближе. Что же – постараюсь оправдать доверие, чего бы это ни стоило. А ещё я размышляла о самом Шоне. Он сказал, что его гнездо – это леди Астер и её семья. С одной стороны, такое здорово. Но с другой – не так уж это и много. Вот я могу прибежать к своей семье – Тин – ткнуться той головой в тёплый бок, всё рассказать, а сестра меня обнимет, прижмёт к себе, посадит рядом и станет гладить по волосам или сама – жуткое удовольствие – расчешет и переплетёт косу. А я сейчас стала перебирать волосы Аскани. И тому, кажется, тоже было нужно, чтобы его хоть иногда, хоть кто-то обнимал. Наверное, такое необходимо любому человеку.
Но кто обнимает Шона?
Заподозрить в этом Императора Арденариэля или Императрицу Астер не удавалось никак. Уж им совсем и не по чину, и не по характеру.
Выходит, Шон один-одинёшенек. Он всем нужен как маг… но мало кто видит в нём человека, который тоже нуждается в тепле. Может, он и заметил меня, потому что разглядел душу, такую же одинокую, как он сам. И, наверное, поэтому для него и были такими ценными вечерние приветы, которые я, не прося и не желая от него ничего, слала второй год каждый вечер. Маленькая искорка тепла.
А я? Если примерить жизнь Шона на себя? Раньше я была уверена, что счастье – это свобода, сила и независимость ото всех. Дистанцироваться, отодвинуть мир, воспарить над ним. Чтобы никто не мог дотянуться, достать, причинить боль. Быть с Тин, которая меня любит… и больше ни с кем. Но Тин, похоже, нашла Росса. Хотя сложно сказать, кто там кого нашёл. Во всяком случае, сестра и директор ежевечерне вместе корпели над учебниками, потом пили тайру, по-прежнему называя друг друга «леди Сани» и «лорд Йарби», а затем садились вместе же переводить с эльфийского языка и обсуждать какой-нибудь фолиант о травах. И я видела, что Тин, как ни скрывает, довольна происходящим. А на её каминной полке, рядом с моей ступкой, появился знакомый ореховый ларец с весами гномовской работы. Значит, сестра приняла подарок!
Но, продолжая мысль, выходит, что, если идти прежним курсом, мне суждено остаться одной. Как Шон. Когда некому и обнять, и по голове погладить, и спину почесать. На самом ли деле я хочу такой жизни?
Одиночество – вот оборотная сторона монеты, зовущейся независимостью.
Хватит ли мне только магии для счастья?
День выдался сумасшедшим: две контрольные подряд, по химии и физике, – это вам не хухры-мухры. На перемене я рассказала Асу о грядущей вечерней экскурсии. Пирожков жениху не досталось – их ещё ночью слопали мы с Бри. С пряным мясом, вкусные. Ас намечающимся мероприятием заинтересовался, хотя сдвинутые при упоминании имени Шона брови говорили сами за себя. Если б мы не стояли на виду у всех в коридоре – дала бы кулаком под дых, чтоб опять не начинал! Вот интересно, он не понимает, что его собственнические инстинкты пугают меня в браке больше поцелуев?
– Понимаю, стараюсь сдерживаться, – Ас виновато посмотрел на меня. – Но выходит не очень. Ведь я же знаю, что тебе с ним в сто раз интереснее, чем со мной.
– Смотря о чём речь, – улыбнулась я. Дотронулась до волос и опустила взгляд на его губы.
– Тим! – в ментальном голосе Аса послышалось изумление. – Ты учишься флиртовать?
Я?! Ой! Оно как-то само…
– Само? Значит, я тебе и вправду очень нравлюсь! – Ас засиял, как сусальная звезда на вершине ёлки.
– Да, нравишься! Но вот когда мешаешь учиться и ревнуешь не по делу – не нравишься совсем! – зыркнула на него я.
Вечером я постаралась закончить домашнюю работу пораньше – Шон не сказал, когда именно залетит. Ближе к двенадцати меня одолела зевота – всё же беготня с семи утра, шесть уроков, два часа работы в алхимическом кабинете, проездка лошадей с последующей трудотерапией на конюшне и три часа корпения над домашкой к ночной бодрости не располагали.
Бри с изумлением захлопала глазами, глядя, как я в шерстяных штанах и свитере лезу под одеяло:
– Тим, ты что, простыла?
– Не, – зевнула я, – у нас с Аскани ночной факультатив с опекуном. Вот чтоб время на одевание не тратить…
Бри покачала светловолосой головой. На лице было написано всё, что она думает и о таких опекунах, и о моём здравомыслии.
«Ас, я спать ложусь. Не могу больше. Но одетой!»
«Ладно, я тоже».
И правильно сделали, что легли! Потому что Шон посетил нас в три часа ночи. Я б окосела – столько в потолок глазами хлопать.
