собой. И все ато выбросите в первый же канализационный люк… Со своим платком, не правда ли? (Он усмехнулся.) Не забудьте про свой платок.
Он достал из шкапика белую тряпку, протянул ее незнакомцу.
Тот ее свернул, намочил, намылил и стал тереть пятна на своей одежде. Когда тряпка становилась грязной, он выполаскивал ее под толстой струей воды.
Кинэт сначала отвел глаза в сторону, но недолго соблюдал свое обещание.
Однако, любопытство его сделалось спокойнее.
Он словно следил за интересной, но заурядной операцией, так что его присутствие не только не тяготило этого человека, но помогало ему обрести равновесие.
Несколько минут помолчав, Кинэт произнес тихим, благожелательным голосом, в котором уже не слышно было насмешки:
– Теперь расскажите-ка вкратце, как это произошло.
Человек вздрогнул, уронил тряпку в раковину. Его глаза, все его черты сочились тревогой. Лицо приобрело цвет пыли.
Кинэт заговорил еще мягче, вкрадчивее:
– Я спрашиваю вас об этом не потому, что хочу вам сделать неприятность… Нет же, нет… К тому же, вы ли мне это расскажете или вечерняя газета… если не говорить о нескольких подробностях…
Мысль о газетной заметке, по-видимому, больно задела человека, потому что его передернуло.
– Отчего вы остановились?
Тот послушно взялся опять за тряпку, начал чиститься опять.
Кинэт сказал еще тише:
– Сейчас у вас нет охоты говорить. Это вполне понятно. Скажите мне лучше, что вы собираетесь делать. Куда вы отсюда направитесь?
– Я не знаю.
– Как? Не знаете?
– Нет.
– Ни малейшего понятия?
– Нет. (Это 'нет' прозвучало слабее.)
– Вы где-нибудь будете скрываться?
Тот промолчал. Кинэт задумался, потом произнес:
– Слушайте. Я принимаю в вас участие. Я не хочу вас мучить теперь. Но желаю с вами свидеться.
'Желаю с вами свидеться' он проговорил с таким выражением спокойной воли, что тот опять уронил тряпку. Кинэт продолжал твердым тоном:
– Сегодня же. Где хотите.
Тот изобразил на лице глупую покорность; затем пробормотал:
– Да… но я не знаю где.
– Я не требую свидания в том месте, где вы спрячетесь. Нет. За городом, если хотите. Или еще дальше. Это мне все равно.
– Я не знаю… не могу знать…
Кинэт стал суше.
– Можете. Вам известно какое-нибудь спокойное маленькое кафе? После пяти часов, чтобы стемнело. Скажем – в шесть. Ну?
Человек смотрел на него с испугом, искал какой-нибудь лазейки.
– Вы ведь понимаете, – объяснил ему переплетчик, – не может быть и речи о том, чтобы меня надуть. Вы думаете: только бы мне выбраться отсюда… Да… Но допустите, что вы сегодня не придете на свидание, – не так ли? – и что я непременно желаю вас разыскать. Полагаю, что мне удалось бы описать приметы в не слишком общей форме и сообщить вдобавок некоторые другие подробности.
Глаза человека вдруг загорелись дико.
– Вы, пожалуйста, перестаньте гримасничать, – сказал Кинэт, – если не хотите, чтобы я позвал людей на помощь. Я окружен соседями.
Тот впал опять в смиренно-беспомощное состояние. Спросил совсем тихо:
– Вы служите в полиции?
– Я? Вот так шутки! Я – переплетчик. Переплетаю книги. Вы могли заметить их в моей лавке… В полиции?
– Вы не назначаете мне свидания, чтобы выдать меня?
– Почему бы я не мог это сделать теперь же?
– Вы один. Вы, может быть, боитесь.
– Хо! Будь это моя профессия, у меня были бы, конечно, средства не выпустить растяпу, бросившегося прямо в лапы ко мне. Но я не профессионал. Упокойтесь.
– Так зачем же вам свидание со мною?
– Потому, что вы меня интересуете и нам надо спокойно побеседовать. Теперь это невозможно, согласитесь. Вы слишком взволнованы. И к тому же я совсем не хочу, чтобы вы тут засиживались. Вы подумали, какому риску я подвергаюсь? А? Вы мне обязаны некоторой благодарностью.
Пораздумав, человек сказал, все еще вполголоса:
– Не предпочтете ли вы деньги?
– Нет, спасибо. Вы очень любезны. Но я в этом деле бескорыстен. Это-то вас и удивляет. Я вам даже больше скажу. Мне всего лишь хочется содействовать вам и впредь. Разумеется, при отсутствии риска.
Он придал тону жесткость:
– Ну живо, говорите, где вы будете в шесть часов.
Тот ответил, поколебавшись:
– Вы знаете улицу Сент-Антуан?
– Улицу? Не предместье?
– Улицу.
– Да. Разумеется. Ну?
– Представляете вы себе тротуар слева, по направлению к Бастилии, между… скажем, улицами Малэр и Тюрэн?
– Постойте… Так хорошо я не знаю этого квартала… Погодите. Да, более или менее представляю себе.
– Это близ церкви св. Павла.
– Да. Помню. И зная названия улиц, я это место найду. Итак?
– Итак, ходите по этому тротуару, начиная с… шести часов без десяти, например.
– Так.
– Между обеими улицами. Взад и вперед, если нужно. Как на прогулке.
– Так.
– Я улучу момент и устрою так, что вы меня заметите. Вам придется только последовать за мной.
– Куда?
– Не знаю. В какое-нибудь кафе… или другое место. Посмотрим.
– Вы уверены, что заметите меня в толпе?
– Рано или поздно – уверен.
– Вы знаете, что в этот час будет темно?
– Знаю. Но там много магазинов. Освещение будет вполне достаточное.
– Хорошо. Вы говорите – тротуар слева между…?
– Улицами Малэр и Тюрен. Вам надо только помнить, что это против церкви.
– Отлично.
Человек испустил скорбный вздох. Затем обнаружил желание уйти.
– Послушайте, – сказал Кинэт, – я не думаю, чтобы кто-нибудь видел, как вы сюда вошли. Но осторожность вам не повредит. Я приготовлю вам довольно толстый сверток, куда положу все равно что… Вы постараетесь иметь такой вид, словно идете по делу. Даже вот что: нельзя знать, на случай, если бы вас кто-нибудь остановил…
