– Отлично.
Вышли из здания. Мимо по рельсам громыхал грузовой состав.
– У Углянцева какое-то рабочее место есть? – спросил Федор.
– Нет, он вдоль путей ходит, осматривает вагоны.
Плохо. Увидев автоматчиков и офицеров, может улизнуть. Прошмыгнет под вагонами, только его и видели. Особист это тоже понял. Своих солдат и Федора – Сучкова и Обухова, разделил по трое.
– Вы – к выходным стрелкам – туда, а вы трое – туда. Задерживать всех, кто попытается по путям со станции выйти.
– Стоять! – приказал Федор. – Поясняю. Не всех, только мужчин. Исполнять.
Солдаты разбежались.
– Вдвоем возьмем? – пошутил Федор.
– А куда эта сука денется? Возьмем!
Пошли к путям, всего их четыре было. На двух стояли эшелоны с техникой. На платформах накрытые брезентом танки и пушки, очертания угадывались.
Возле платформ прохаживались часовые. От вагонов раздавались странные звуки. Стук – стук – хлоп!
– Это что такое? – спросил у провожатого слесаря особист.
– Вагонники работают. Молоточком по бандажам стучат. Потом крышки букс закрывают. А как же? Подшипники осмотреть, масла подлить.
– Ага, понял.
По мнению Федора, особист ни черта не понял, но показывать не хотел.
– Вот он! – Показал рукой паренек. И вдруг крикнул: – Дядя Паша! Вас ищут!
– Заткнись, – прошипел Федор. – Кто тебя просил?
Но «Кирпич» крик услышал и офицеров увидел. Бросил масленку и молоток на длинной ручке, прыгнул под вагон, побежал по щебенке. За эшелоном его видно не было, только звук сапог по щебенке.
– Догоняем! – кинулся особист к вагонам.
А с той стороны, за вагонами, крик:
– Стой! Стой, стрелять буду.
Это часовой, увидев бегущего, заподозрил неладное. После предупреждения – винтовочный выстрел. Федор и особист уже вынырнули из-под вагона. Особист сразу закричал:
– Отставить стрельбу.
И одновременно с командой – еще один выстрел.
– Ты стрелял? – подбежал к часовому особист.
– Я предупредил – стоять! А он бежит! Я в воздух выстрелил, как положено. А вторым выстрелом по нему.
– Где он? Ну, по кому ты стрелял?
– Вон! – показал рукой в сторону часовой.
Особист и Федор в темноту кинулись. Федор фонарь зажег. А от середины эшелона уже трель свистка. Это караульный начальник с двумя бойцами бежит. Раз стреляли – какое-то происшествие.
Федор и Светлов одновременно тело обнаружили. Особист сплюнул.
– Готов! Вот же снайпер, твою мать!
Это он про часового. Попасть человеку в затылок в темноте – случайность. Но для офицеров – плохо. Ни допросить, ни связи выявить. На свет фонаря примчался начкар, как называли в армии сокращенно начальника караула. Запыхался, в руке револьвер.
– А, что? Вы кто такие? По какому праву…
– По такому!
Светлов поднес к носу начкара удостоверение.
– Он побежал, часовой после предупреждения выстрелил.
– Я часового не обвиняю, он действовал по уставу. Можете его поощрить. Вы свободны.
Начкар вздохнул облегченно и ушел.
– Вот незадача! Капитан, зовите своих солдат с той стороны, а я с этой. Надо труп в грузовик да обыскать. У нарядчика адрес взять, жилье у этого гада обыскать.
