— Это бред! Мы же говорили… — начал Левша, но Скат его перебил:
— Погоди, дай Контрактнику договорить.
— Это правда было бы бредом, если бы грузины со своей стороны атаковали, не скрываясь, — сказал Андрей. — Но ведь можно подстроить атаку наоборот!
— Что значит наоборот?
— С абхазской стороны. Ну, это же классическая провокация! Своих людей переодеть в абхазскую форму, перебросить их через реку и пусть прорываются через мост. С той стороны прорываются, с абхазской! Сломят сопротивление наших, потом по мосту перейдут на грузинскую сторону, что-нибудь там подожгут, взорвут, убьют кого-нибудь. И тут грузинская армия отвечает на агрессию. Прорвавшиеся к ним на берег «абхазы» отступают, грузины их преследуют и за ними через мост на абхазскую сторону — миротворцев-то уже нет! И тогда получается, что первыми начали абхазы! Вся ответственность за атаку на миротворцев на них! Скат, Левша, это же классическая схема, так Гитлер в тридцать девятом году на Польшу напал! Вот зачем отряд, который я выследил, через реку переправлялся! Они готовили людей, которые с этой стороны атакуют миротворцев! И вот зачем отношения с абхазами последние полгода портили! Чтобы достовернее такая картина казалась! А Попцов бы потом, когда разборы полетов начались, заявил, что да, с абхазами последнее время отношения сильно ухудшились. Приврал бы еще, что ему абхазы угрожали. Это легло бы в версию, что напали именно абхазы, как патрон в обойму! В итоге грузины на том берегу оказываются, а виноваты во всем абхазы!
Скат прищурился. Было видно, что он напряженно думает. Но голос первым подал Левша.
— Не сходится, — сказал он. — Все бы хорошо, но мост захватить не так-то просто. Там наша база. Даже если на ней останется… Сколько там Хармфорд требовал? Тридцать человек?
— Да.
— Так вот, даже если тридцать человек останется, то сколько народу нужно, чтобы с ними справиться? Как минимум вдвое больше, а то и втрое! А реально их там осталось не тридцать, а сорок два, как Попцов сам сказал! Значит, чтобы с ними справиться, нужно человек сто. А в том отряде, про который ты говоришь, было меньше двух десятков.
— Правильно, — кивнул Сабуров. — Но кто тебе сказал, что такой отряд был один?
Этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Левша явно растерялся, у Ската глаза сверкнули — похоже, он понял и поверил. А Сабуров продолжал:
— Мне сразу показалось подозрительным — всего один раз я решил проследить за Нигматуллиным и сразу этот отряд увидел. Не слишком ли большая удача для первого раза? Ладно, допустим, что все-таки именно удача. Но зачем эти люди уходили в горы? Там же ничего нет, там только прятаться хорошо! Вот они там и прятались. И сейчас прячутся, ждут команды. Наверняка туда не один отряд уходил, я, скорее всего, застал последний. Их могло быть и пять, и шесть, и десять — в любой день, когда Нигматуллин дежурил, можно было сколько угодно народу вести через реку. Их там, в горах, сейчас может быть и сотня, и две.
— А что они там ели, спрашивается?
— То, что с собой принесли. Сухого пайка с собой на месяц свободно взять можно, если сильно нужно, то и больше. А вода в горах есть. Левша, ну, сходится же все! Теперь все ясно!
— Согласен, — сказал Скат. — Во всяком случае, эта версия объясняет все, что нам известно, а других подходящих у нас нет. Значит, принимаем ее за рабочую. Андрей, ты молодец. Везучий и умный — убойное сочетание. Может, у тебя есть предложения, что нам теперь делать?
Вот с этим у Андрея было хуже. Нападение на базу явно планировалось на сегодняшнюю ночь, остались считаные часы — что за них можно успеть? Было бы в запасе хоть два-три дня, можно было бы попытаться вычислить базу боевиков и натравить на них абхазские силы самообороны. Но сейчас это было нереально — не успеть. Может, боевики уже на пути к базе.
— Предупредить Мякишева надо, — сказал Сабуров. — Хоть преимущества внезапности у них не будет.
— А поверит нам Мякишев-то?
— Поверит. Мне поверит.
— И дальше что?
— Дальше… Дальше нужно отразить нападение! Если они не сумеют захватить мост и на другой берег прорваться, то их план горит синим пламенем! Тогда грузинам не на что реагировать, не будет никакого рейда по их берегу!
— Если их будет больше сотни, то вы не удержитесь, — сказал Скат. — Эх, если бы Хармфорд меня не подстрелил! Я бы этих гадов еще в горах встретил, показал бы им, что такое спецназ! А так толку от меня никакого! Андрей, Левша! Давайте тогда, дуйте на базу, предупреждайте Мякишева. А я останусь здесь, попробую с начальством связаться, может, пришлют помощь.
— Скат, я тоже идти не могу, — сказал Левша. Он рассматривал свою ладонь — только что сплюнул на нее. Слюна была красная. — Кажется, Хармфорд меня серьезно поломал.
— Легкое? — спросил Скат.
— Похоже на то. Я еле дышу, башка кружится, того и гляди в обморок брякнусь. От меня сейчас вреда больше, чем пользы, будет. Так что Контрактник у нас один в строю остался.
— Не один, — тихо сказал Андрей. — На базе еще сорок два человека! В том числе и те, с кем я здесь служил! Если они будут знать, что нападение готовится, то неужели не справимся?! Панфиловцев двадцать восемь было — они танки немецкие остановили!
— Ладно, не надо такого пафоса, — Скат слегка поморщился. — Да, шанс есть, и надо его использовать. Далеко до базы?
— Километров двадцать.
— Тогда по рации ничего передавать не будем. Мало ли, вдруг перехватят. Да и Попцов может не единственным предателем оказаться. Пусть уж лучше они не знают, что мы их план разгадали. Давай, Андрей, в машину — и ходу!
Сабуров кивнул. У него кошки на душе скребли — неприятно было оставлять двух раненых товарищей. Но Андрей прекрасно понимал, что сейчас не время для сантиментов.
— Кстати, мы тут тоже кое-что сделать попытаемся, — добавил вдруг Скат. Глаза у него загорелись — что-то придумал.
— Что? — спросил Андрей.
— Абхазов поднять попробую. Ну, здешних, из села. Если они на помощь придут, то вы точно устоите. Их же тут много, и все вооружены. Только бы старосту убедить! Эх, жалко, Гигла погиб, с ним бы мы точно справились. Ну, ничего, я и один попытаюсь.
«Железный он, что ли?» — думал Сабуров, сбегая с крыльца. Жизненная сила, выносливость и стальная воля командира просто поражали воображение. Впрочем, добравшись до машины, Андрей все лишние мысли из головы выкинул. Теперь у него была четкая и ясная цель — добраться до базы и убедить Мякишева, что он не сошел с ума, что на базу действительно скоро нападут.
Глава 20
Капитан Мякишев был сонный и очень недовольный. Его с постели подняли — да и то ради этого Андрею пришлось устроить скандал, он чуть не подрался с караульным, который категорически отказывался тревожить капитана и предлагал Андрею катиться на все четыре стороны как минимум до утра, а лучше бы и совсем здесь больше не появляться. К счастью, Сабуров смог взять себя в руки — было бы как-то совсем уж обидно, если бы русские солдаты его до утра под арест посадили, а ведь к тому все и шло. Заговорив спокойно, Андрей сумел убедить солдат позвать хоть прапорщика Абрамова. Абрамов явился. Андрей сказал ему, что срочно нужен капитан. Прапор Андрея хорошо знал по тому времени, когда Андрей здесь служил. И понимал, что из-за мелочей Сабуров бы такого устраивать не стал. Он велел пропустить Андрея, а сам пошел капитана будить. И вот Мякишев явился — мрачный, как туча. Он явно хотел что-то сказать, но Андрей его опередил.
