всей их жизни Сущность не появится в Кинто. А вам - срочно. Кэра!
- Так что - удастся? - терпеливо переспросил Марахов.
Старик долго успокаивался и утирал слезы. Потом пожал плечами:
- Удастся, не удастся… Откуда мне знать? Но если Сущность в ближайшие дни окажется в городе, я вам сообщу, где ее можно найти.
- Поверьте, это будет полезно всему городу.
- Может, и поверю, - хмыкнул старик и добавил, - а теперь пора идти готовить. Не мешайте мне - это серьезное дело.
Глубокий поклон и Серж направился в свою комнату.
Старик, в последний раз хмыкнув, ушел на кухню. Марахова он туда не допускал, видно любил хозяйничать там в одиночестве. Или же то был один из обычаев Кинто, - этого Серж пока еще не понял.
Через четверть часа Марахов спустился со второго этажа, нашел архивиста и подал тому крохотную черную пластинку.
- Возьмите.
- Что это?
- Я еду в город. Если вдруг вы захотите мне что-то сказать - дважды произнесите мое имя и сообщите то, что хотели сказать. Я услышу.
Старик недоверчиво повертел в руках черный квадратик и сунул во внутренний карман балахона.
- Хорошо. Верно, это вещь, которую вы нашли в мертвых городах?
Марахов молча кивнул. Затем поклонился и сказал:
- Верьте мне, жизнь многих людей Кинто зависит от того, сумею я поговорить с Сущностью, или нет.
Проворчав что-то малопонятное, старик скрылся в двери, ведущей на кухне. Серж мгновение-иное постоял, смотря ему вслед, затем вышел из дома.
Его путь лежал в город. Сумеет старый архивист ему помочь - неизвестно, а Сущность надо найти. Слишком тяжкий груз лежал на плечах Сержа, слишком нелегкие решения он принимал последние месяцы.
Как трудно.
…Нобунага в задумчивости глядел вслед серой машине. 'Данцун' мигнул тормозными огнями и скрылся за невысоким холмом. Старый архивист поджал губы - его гость уехал, но загадка осталась. И она была не из тех, которые можно обдумывать не торопясь, удобно устроившись на энгаве с чашкой чая в руках. Нет, она терзала сердце опаляющим жаром и впивалась в ладони колючими ледяными иглами.
Время драгоценно.
Решения необходимы.
Но прежде - совет. Нужно поговорить с тем, кто знал больше. Такой человек был, один-единственный во всем Кинто.
Старик до хруста сжал кулаки. Предстоящий разговор его не радовал. Он бы отдал что угодно, лишь бы не звонить этому человеку. Все бы отдал. Все, кроме некогда принятого на себя долга.
Нобунага взял телефон и набрал номер. Секунды сменялись минутами, те - десятками минут, а экран оставался темен. Через час архивист с досадой бросил трубку на стол. Поморщился, переключил ее в режим автодозвона и вышел из комнаты - собираться.
- -
Холодная сырая тьма жадно пила тусклый свет вечных ламп.
Глотала, хлебала, давилась от жадности… и не могла утолить жажду. А ведь всего-то ничего было той тьмы - клетушка с десяток шагов в поперечнике и чуть больше - в длину. И лестница, крутая и недлинная. Склизкие ее ступени ожидали гостей, из-под ног которых можно было бы вывернуться. Но не часто бывали здесь гости, все больше хозяин заглядывал, а с ним не пошутишь - уж очень давно он в доме поселился, скоро полсотни лет. Хотя что эти годы по сравнению с возрастом холодильных машин, встроенных в стены? Когда-то давно, во времена, покрытые невообразимой толщей столетий, здесь хранили биообразцы.
А ныне… Уже давно хозяин дома устроил здесь ледник, изредка оставляя на покрытых изморозью стальных полках то тушку зайца, то бедро оленя, то жирного митеха.
Но что хозяин?
Вот он, небрежно сброшен на одну из полок. В кармане кинну моргает синим глазом телефон, - верно, кто-то пытается связаться с ушедшим к Алмазному колесу. Но не проложили еще линии связи к Колесу, не сбудется желание нетерпеливого абонента.
Телефон моргал, подмигивал темноте васильковым огоньком. И стылый мрак мелкими-мелкими глотками утолял свою безграничную жажду.
А наверху, там, где солнце и горы, ветер пел свою бесконечную песню.
Непостоянен ветер.
Он уже забыл своего друга.
И сейчас погонщик облаков и владыка туч бездумно играл завязками серого дорожного халата старика, который присел отдохнуть у подножья скалы. Еще несколько человек в синей форме расположились на камнях вокруг. Верно - охраняли. Старик глотнул из походной фляги сильно разбавленного вина, - даже не вина, едва подкрашенной розовым воды, - отдал жестянку воину и достал телефон.
Минуло несколько долгих минут ожидания, но аппарат слепо таращился в небо мертвым экраном.
Человек в сером халате поднял голову и прищурился, разглядывая крутую тропу наверх. Встал и повелительно взмахнул рукой. Воины направились к петляющей меж камней тропинке. Старик последовал за ними, на ходу выключая телефон.
Сапфировый огонек в последний раз уколол морозную тьму.
Тьма с сожалением облизнулась.
