Хоакина на охоту въ тростникахъ. Согласенъ ли внукъ ислолнить свое обязательство? Нелета настаивала, чтобы онъ поплылъ. Онъ боленъ, ему нужно разсяться, боле недли онъ не выходилъ изъ трактира. К_у_б_и_н_ц_у улыбнулась надежда провести день въ движеньи. Въ немъ проснулся инстинктъ охотника. Ужели онъ такъ всю жизнь проведетъ вдали отъ озера?
Онъ провелъ цлый день за набивкой патроновъ и чисткой великолпнаго ружья С_а_х_а_р_а. Занятый этой работой, онъ пилъ гораздо меньше. И_с_к_р_а прыгала около него и лаяла отъ удовольствія, при вид всхъ этихъ приготовленій.
На слдующее утро въ его хижину явился дядюшка Г_о_л_у_б_ь, въ сопровожденіи донъ Хоакина въ богатыхъ охотничьихъ доспхахъ.
Старикъ нервничалъ и торопилъ племянника. Онъ будетъ ждать только минуту, пока перекуситъ сеньоръ, а потомъ въ походъ, въ тростники. Надо использовать утро.
Черезъ нсколько минутъ они тронулись въ путь. Тонетъ влереди на своей маленькой лодк вмст съ Искрой, сидвшей на носу, словно галіонъ, а за ними лодка дядюшки Г_о_л_у_б_я, на которой донъ Хоакинъ не безъ страха разсматривалъ ружье старика, это знаменитое оружіе, все въ заплатахъ, о подвигахъ котораго столько разсказывали на озер.
Об лодки вошли въ Альбуферу. Видя, что ддъ взялъ налво, Тонетъ хотлъ узнать, куда они длывутъ. Старикъ былъ удивленъ вопросомъ. Они плывутъ въ Болодро, самую большую заросль около деревни. Тамъ въ большемъ изобиліи, чмъ въ друтихъ мстахъ, водились тростниковые дтухи и водяныя курочки. Тонету хотлось плыть дальше: въ заросли на оредин озера. И между обоими охотниками завязался очень оживленный споръ. Старикъ настоялъ на своемъ, и Тонетъ неохотно подчинился, недовольно пожавъ плечами.
Об лодки вошли въ протокъ воды посреди высокаго тростника. Всюду пучками росъ тростникъ. Тростникъ мшался съ камышомъ, ползучія растенія съ блыми и голубыми колокольчиками переплетались въ этомъ водяномъ лсу, образуя гирлянды. Сросшіеся корни придавали массивный видъ зарослямъ тростника. На дн водяного протока виднлись странныя растенія, поднимавшіяся до самой поверхности воды и въ нкоторые моменты нельзя было разобрать, плыли ли лодки до вод, или скользили по стеклу, покрывавшему зеленый лугъ.
Глубокое молчаніе утра царило въ этомъ уголк Альбуферы, казавшемся еще боле дикимъ при свт солнца: иногда раздавался крикъ птицы въ чащ, бурленіе воды свидтельствовало о присутствіи живыхъ существъ въ вязкомъ ил.
Донъ Хоакинъ приготовилъ ружье, въ ожиданіи перелета птицъ съ одного конца густого тростника на другой.
'Тонетъ, заверни немного', приказалъ старикъ.
И К_у_б_и_н_е_ц_ъ изо всхъ силъ погналъ шестомъ лодку, чтобы обойти заросль и ударами до тростнику поднять птицъ, и заставить ихъ перелетать съ одного конца тростника на другой.
Минутъ десять кружилъ онъ. Когда онъ вернулся къ дду, донъ Хоакинъ уже стрлялъ въ птицъ, въ смятеніи перелетавшихъ открытое пространство, ища оеб новое убжище. То и дло показывались курочки въ водяномъ проход, свободномъ отъ тростника. Посл минутнаго замшательства, он, одн вплавь, другія влетъ, проходили черезъ проходъ и въ тотъ же моментъ ихъ застигалъ выстрлъ охотника.
Въ этомъ узкомъ мст стрлять можно было наврняка, и донъ Хоакинъ испытывалъ удовлетвороніе искуснаго стрлка, видя ловкость, съ которою онъ клалъ одну штуку за другой. И_с_к_р_а бросалась вплавь, вытаскивая еще живыхъ птицъ, и торжествующе приносила ихъ охотникамъ. Ружье дядюшки Г_о_л_у_б_я не оставалось въ бездйствіи. Старикъ до своей привычк старался польстить тщеславію кліента, незамтно стрляя въ птицъ. Когда онъ видлъ, что птица готова улизнуть, онъ убивалъ ее, увряя буржуа, будто тотъ уложилъ ее.
Хорошенькій чирокъ прошелъ вплавь, но едва донъ Хоакинъ и дядюшка Г_о_л_у_б_ь успди выстрлить, онъ уже скрылся въ осок.
'Раненъ!' закричалъ старый рыбакъ. Охотникъ былъ разсерженъ. Вотъ досада! Онъ издохнетъ въ тростник и его не достанешь.
'Ищи, И_с_к_р_а, шци!' закричалъ Тонетъ собак. И_с_к_р_а спрыгнула съ лодки, бросилась въ чащу, и только слышался трескъ тростника, раздвигавшагося передъ нею.
Тонетъ улыбался, увренный въ успх: собака принесетъ птицу. Но ддъ обнаруживалъ нкоторую неувренноеть. Этихъ птицъ ранишь въ одномъ конц Альбуферы, а он перелетаютъ на противоположный, чтобы тамъ умереть. Собака къ тому же стара, какъ онъ самъ. Въ былыя времена, когда С ахаръ ее купилъ, она еще кое-что стоила, но теперь нельзя уже полагаться на ея чутье. Тонетъ не обращалъ вниманія на замчанія дда, только повторялъ:
'Вотъ увидите!… Вотъ увидите!…'
Слышно было, какъ то ближе, то дальше собака шлепала по тин, и они въ безмолвіи утренней тишины, слдили ва ея безконечными эволюціями по треску тростника и шелесту осоки, ломавшихся подъ натискомъ животнаго. Черезъ нсколько минутъ ожиданія она появилась, разочарованная, съ печальными глазами, съ пустыми зубами.
Старый рыбакъ торжествуюіце улыбался. Что говорилъ онъ?… Но Тонетъ, видя, что надъ нимъ смются, выругался на собаку, грозя ей кулакомъ и не пуская въ лодку.
'Ищи! Ищи!… приказалъ онъ снова, бдному животному.
Собака вновь бросилась въ тростникъ, неувренно махая хвостомъ.
'Она найдетъ птицу', утверждалъ Тонетъ, видвшіи и не такіе еще подвиги собаки.
Вновь послышалось шлепанье собаки въ водяномъ лсу. Она бросалась изъ стороны въ сторону въ большой нершительности, не вря, повидимому, въ свои безпорядочныя рысканія и, боясь показать себя побжденной неудачей. Всякій разъ какъ она подплывала къ лодкамъ, поднимая голову изъ тростника, она видла кулаки своего хозяина и слышала грозное 'ищи!'
Нсколько разъ, она повидимому нападала на слдъ и наконецъ скрылась такъ далеко, что уже не слышно было ея шлепанія въ вод.
Далекій лай, нсколысо разъ повторенный, вызвалъ улыбку на лиц Тонета. А, что? Его старая спутница, можетъ быть, и стала тяжелй на подъемъ, но ничто не скроется отъ нея.
Очень издалека снова донесся отчаянный лай собаки. К_у_б_и_н_е_ц_ъ свистнулъ.
'Сюда, И_с_к_р_а, сюда!'
И опятъ послышалось шлепаніе, приближавшееся съ каждой минутой. Собака пробиралась впередъ, ломая тростникъ и траву, съ шумомъ поднимая воду, наконецъ появилась съ какимъ-то предметомъ во рту, плывя съ большими усиліями.
'Сюда, И_с_к_р_а, сюда!' продолжалъ кричать Тонеть.
Она подплыла къ лодк дда, и охотнивъ, словно молніей пораженный, закрылъ глаза рукою.
'Святая Два!' простоналъ онъ, и ружье выпало у него изъ рукъ.
Тонетъ вынрямился, съ безумнымъ взглядомъ, трясясь всмъ тломъ, словно ему нечмъ стало дышать. У борта своей лодки онъ увидлъ свертокъ съ тряпьемъ, изъ котораго торчало что-то синее, студенистое, покрытое піявками; маленькая, распухшая, безобразная, почернвшая голова, съ глазными впадинами, съ повисшимъ у одной изъ нихъ глазнымъ яблокомъ. Все это было такъ отвратительно, издавало такой отвратительный запахъ, что казалось вода и все пространство сразу потемнли, словно средь бла дня на озеро спустилась ночь.
Онъ поднялъ шестъ обими руками и ударилъ имъ съ такой страшной силой, что раздался трескъ разбитаго черепа собаки и бдное животное, испустивъ вой, исчезло въ водоворот съ своей добычей.
Затмъ, посмотрвъ безумньми глазами на дда, ничего не понимавшаго изъ того, что произошло, на бднаго донъ Хоакина, казалось, уничтонсеннаго страхомъ и, безсознательдо работая шестомъ, стрлою бросился по вод, словно призракъ угрызеній совсти, забытый уже въ теченіе недли, снова воскресъ и погнался за нимъ, впиваясь въ его спину неумолимыми когтями.
X.
