говорить объ этомъ, зная, какъ правосудіе мучитъ невинныхъ людей, по своей глупости обращающихся къ нему.
Честные люди должны избгать всякаго соприкоеновенія съ законами. И бдный сеньоръ, высадившись на твердую землю, тогда только слъ въ свою повозку, когда задумчивый лодочникъ, нсколъко разъ поклялся ему, что будетъ нмымъ.
Къ ночи дядюшка Г_о_л_у_б_ь, вернувшись въ Пальмаръ, причалилъ около трактира об лодки, на которыхть они выхали утромъ.
Нелета, стоявшая за стойкой, напрасно искала глазами Тонета.
Старикъ угадалъ ея мыслн.
'Не жди его', сказалъ онъ мрачнымъ голосомъ: 'Онъ больше не вернется'.
И повысивъ голосъ, онъ спросилъ ее, лучше ли она себя чувствуетъ, намекая на блдность ея лица съ такимъ выраженіемъ, которое привело въ трепетъ Нелету.
Трактирщица моментально поняла, что дядюшка Г_о_л_у_б_ь узналъ ея тайну.
'Но гд же Тонетъ?' снова спросила она тревожнымъ голосомъ.
Старикъ, отвернувшись, словно не желая ея видть, началъ говорить, сохраняя наружное спокойствіе. Тонетъ никогда не вернется. Онъ ушелъ далеко, очень далеко,- въ страну, откуда не возвращаются: это самое лучшее, что онъ могъ сдлать… Все теперь въ порядк и никто ничего не знаетъ.
'А вы?… Вы?…' съ тревогой простоНала Нелета, боясь въ то же время, что старикъ заговоритъ.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь будетъ молчать. И при этомъ онъ ударилъ себя въ грудь. Онъ презираетъ своего внука, но въ его интересахъ, чтобы ничего не знали. Имя Г_о_л_у_б_я вками пользовалось почетнымъ престижемъ, и онъ не допуститъ, чтобы оно было замарано лнтяемъ и сукой.
'Плачь, подлая, плачь!' проговорилъ гнвно рыбакъ.
Пусть плачетъ всьо свою жизнь, потому что это она погубила всю семью. Пусть останется съ своими деньгами. Онъ не попроситъ ихъ у нея за свое молчаніе… И если у нея есть желаніе узнать, гд ея любовникъ, или гд ея дитя, пусть посмотритъ на озеро. Альбуфера, мать всхъ, сохранитъ тайну такъ же крпко, какъ и онъ.
Нелета была поражена этимъ открытіемъ; но ея безконечное изумленіе не помшало ей безпокойно посмотрть на старика, боясь за свое будущее, которое зависло отъ молчаливости дядюшки Г_о_л_у_б_я.
Старикъ еще разъ ударилъ себя въ грудь. Пусть живетъ счастливо и наслаждается своимъ богатствомъ. Онъ не нарушитъ своего молчанія.
Ночь былъ печальна въ хижин семьи Г_о_л_у_б_я. При умирающемъ свт лампочки ддъ и отецъ, сидя другъ противъ друга, долго бесдовали между собою съ серьезностью людей, противоположные характеры которыхъ способны сближаться только подъ ударами несчастья.
Старикъ безъ обиняковъ разсказалъ все происшедшее. Онъ видлъ мертваго юношу, съ разорванной двумя зарядами дроби грудью, уткнувшагося въ тину заросли, и лишь одн ноги торчали надъ водою, около брошеннаго имъ челна. Дядюшка Тони не моргнулъ и глазомъ. Только губы его судорожно дергались и сжатыми пальцами онъ рвалъ себ колни.
Протяжный, пронзительный крикъ раздался въ темномъ углу, гд была кухня, словно въ этой темнот кого-то убивали. То рыдала П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, обезумвъ отъ этой новости.
'Тише, двка!' повелительно крикнулъ старикъ.
'Молчи, молчи!' сказалъ отецъ.
И несчастная, глухо всхлипыная, затаила свою скорбь въ виду твердости этихъ двухъ людей, съ желзной силой воли, которые подъ ударами несчасия сохраняли наружное спокойствіе и въ глазахъ которыхъ не отражалось никакое волненіе.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь въ общихъ чертахъ разсказалъ обо всемъ происшедшемъ: о появленіи собаки съ страшной добычей, о бгств Тонета, о своихъ тщательныхъ поискахъ въ заросли, по возвращеніи изъ Салера, въ предчувствіи несчастія и о находк трупа. Онъ все понялъ. Онъ вспомнилъ внезапное бгство Тонета наканун охоты; блдность и слабость Нелеты, ея болзненный видъ посл той ночи, и съ хитростью старика воспроизвелъ муки родовъ, въ безмолвіи ночи, въ страх, что ихъ услышатъ сосди, и затмъ дтоубійство, за которое онъ презираетъ Тонета больше, какъ труса, чмъ преступника.
Открывъ свою тайну, старикъ почувствовалъ себя облегченнымъ. Его печаль смнилась негодованіемъ. Мерзавцы! Эта Нелета была злой собакой; она погубила парня, толкнувъ его на преступленіе, чтобы сберечь свои деньги. Но Тонетъ дважды трусъ. Онъ – Г_о_л_у_б_ь – отказывается отъ него, не столько изъ-за преступленія, сколько потому что онъ кончилъ самоубійствомъ отъ безумнаго страха предъ послдствіями. Сеньоръ пустилъ въ себя двойной зарядъ, чтобы избавиться отъ всякой отвтственности, онъ предпочелъ исчезнуть, вмсто того, чтобы искупить свою вину и понести иаказаніе. А виною всему то, что онъ не исполнялъ своего долга, всегда искалъ легкихъ путей, боясь борьбы за существованіе. Боже, какое время! Что за молодежь!
Сынъ почти не слушалъ его. Онъ оставался неподвижнымъ, убитый несчастіемъ, поникнувъ головой, точно слова отца были ударомъ, навки придавившимъ его.
Снова раздались рыданья П_о_д_к_и_д_ы_ш_а. 'Молчи! Я жъ теб сказалъ: молчи!' повторилъ дядюшка Тони угрюмымъ голосомъ.
Ему въ его безпредльной нмой сосредоточенности было непріятно видть, какъ другіе облегчали душу плачемъ, тогда какъ онъ, сильный и суровый, не могъ излить своего горя въ слезахъ.
Дядюшка Тони заговорилъ, наконецъ: его голосъ не дрожалъ, но отъ волненія немного хриплъ. Позорная смерть этого несчастнаго была достойнымъ концомъ его дурной жизни. Онъ часто предсказывалъ, что сынъ кончитъ плохо. Когда на свтъ родишься бднымъ, лнь – преступленіе. Такъ устроилъ Богъ, и этому нужно подчиниться… Но, Боже! Это его сынъ! Его сынъ! Плоть отъ плоти его! Его желзная честность незапятнаннаго ни въ чемъ человка заставила его отнестись съ виду безчувственно къ катастроф; но въ груди своей онъ чувствовалъ тяжесть, словно вырвали часть его внутренностей, и она служитъ теперь пищей угрямъ Альбуферы.
Ему хотлось бы повидать его въ послдній разъ. Понимаетъ ли его отецъ?… Подержать на своихъ рукахъ, какъ тогда, когда онъ былъ совсмъ маленькимъ, и онъ баюкалъ его псней, что отецъ его будетъ работать и сдлаетъ его богачемъ, собственникомъ многихъ полей.
'Отецъ!' спрашивалъ съ тоской онъ дядюшку Г_о_л_у_б_я: 'Отецъ, гд онъ?'
Старикъ негодующе отвчалъ. Пусть все останется, какъ устроилъ случай. Безумье перебгать ему дорогу. Не слдуетъ снимать покрова съ тайны. Все обстоитъ такъ, какъ слдуетъ. Все шито и крыто.
Люди, не видя Тонета, будутъ думать, что онъ отправился искать новыхъ приключеній и жизни въ даровщину, какъ въ тотъ разъ. Озеро сохранитъ хорошо свою тайну. Пройдутъ годы, прежде, чмъ кто-нибудь забредетъ въ то мсто, гд лежитъ самоубійца. Въ Альбуфер достаточно растительности, чтобы скрыть все. Къ тому же, если разгласить теперь происшедшее, объявить о его смерти, вс пожелаютъ узнать больше, вмшается юстиція, откроется правда, и вместо исчезнувшаго Г_о_л_у_б_я, позоръ котораго извстенъ только имъ однимъ, они будутъ имть обезчещеннаго, который покончилъ съ собой, чтобы избжать тюрьмы и, можетъ быть, эшафота.
Нтъ, Тони! Такъ ршилъ онъ съ авторитетомъ отца. Ему осталось жить всего какіе-нибудь нсколько мсяцевъ, пусть же онъ уважитъ его, пусть не омрачаетъ горечью безчестья его послднихъ дней. Онъ хочетъ пить со своими товарищами рыбаками, смотря имъ прямо въ лицо. Все обстоитъ хорошо: необходимо молчать… Да если даже найдутъ трупъ теперь, его не предадутъ церковному погребенію. Его преступленіе и самоубійство лишають его права на обычныя похороны. Ему гораздо лучше на дн озера, гд онъ зарытъ въ тин и окруженъ тростникомъ, какъ послдній проклятый отпрыскъ знаменитой династіи рыболововъ.
Раздраженный плачемъ П_о_д_к_и_д_ы_ш_а, старикъ пригрозилъ ей. Пусть замолчитъ! Или она хочетъ ихъ погубить? Ночь тянулась безконечно, среди трагическаго безмолвія. Мракъ хижины казался еще гуще, словно несчастье распростерло надъ ней свои черныя крылья.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь съ безчувствіемъ упрямаго, эгоистичнаго старика, который во что бы то ни стало, хочетъ продлить свое существованіе, уснулъ на своемъ стул. Его сынъ провелъ эти часы неподвижно, съ широко открытыми глазами, устремленными на мигающія на стн тни отъ дрожащаго свта лампы.
П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, сидя у очага, тихонько всхлипывала, скрытая тнью.
И вдругъ дядя Тони вэдрогнулъ, словно проснулся. Онъ всталъ, подошелъ къ двери и, открывъ ее,
