Она взглянула на красийцев, сгрудившихся на краю, читая их лица, выискивая намек на предательство – знак, что кто-то знал о предстоящем. Она прочла и магию, от них исходившую. Венчик из меченых электрумных монет, который она носила, не позволял ей прочитывать душу так же бегло, как делал муж при помощи короны Каджи, но Инэвера становилась все более искушенной в чтении эмоций. Всю группу отчетливо пронизывало потрясение. Не всех одинаково, были вариации, но такого исхода не ожидал никто.
В ужасе стоял даже Аббан, самодовольный лжец, вечно что-то скрывавший. Они с Инэверой были непримиримыми соперниками, и каждый пытался погубить другого, но Аббан любил Ахмана всей любовью, на которую способен бесчестный хаффит, и, если тот погиб, рисковал потерять больше, чем кто- либо другой.
«Надо было отравить чай Пар’чина, – подумала Инэвера, вспоминая простодушное лицо Пар’чина в ночь, когда он пришел из пустыни с Копьем Каджи. – Кольнуть его иглой с гадючьим ядом. Подложить ему гадюку в подушки, когда он дремал перед алагай’шарак. Даже заявить об оскорблении и убить голыми руками. Все что угодно, только не отдавать это дело на откуп Ахману. Его сердце было слишком праведным для убийства и предательства, даже когда на весы легла судьба Ала».
«Было». Прошли какие-то секунды, а она уже думает о нем в прошедшем времени.
– Мы должны найти их. – Голос Джайана донесся как из далекого далека, за много миль, хотя ее старший сын стоял рядом.
– Да, – согласилась Инэвера, еще одолеваемая скачкой мыслей, – хотя это будет трудно в темноте. – (От скал уже отразились крики воздушных демонов, слившись с глубинным урчанием демонов горнокаменных.) – Я метну хора, чтобы направили нас.
– В Недра ждать, – заявила дживах ка Пар’чина, оттолкнула Рожера и Гареда, легла на живот и свесила ноги с края скалы.
– Ренна! – Лиша схватила ее за руку, но Ренна оказалась слишком проворна и быстро выпала из зоны досягаемости.
Молодая женщина ярко светилась магией. Не так, как Пар’чин, но ярче кого-либо другого, встреченного Инэверой. Пальцы рук и ног впились в скалу, словно когти демона, выцарапывая ямки, чтобы держаться.
Инэвера повернулась к Шанджату.
– Следуй за ней. Отмечай свой путь.
К чести Шанджата, он не выказал страха, который промелькнул в его ауре при взгляде на скалу.
– Да, Дамаджах.
Он ударил себя кулаком в грудь, забросил копье и щит за спину, лег на живот и перекатился через край, после чего начал с большой осторожностью спускаться.
Инэвера задумалась, по плечу ли ему задание. Шанджат был силен, как всякий мужчина, но этой ночью не убивал демонов и не обладал той нечеловеческой силой, которая позволяла когтить себе путь Ренне ам’Тюк.
Но кай’шарум удивил ее и, возможно, себя самого, используя многочисленные выемки, проделанные женой Пар’чина. Вскоре и он канул во мглу.
– Если ты собираешься бросать свои кости, делай это сейчас, чтобы мы начали поиски, – сказала Лиша Свиток.
Инэвера взглянула на шлюху-землепашку, подавляя рык, который свел бы на нет ее маску безмятежности. Конечно, Лиша мечтала увидеть, как Инэвера бросает кости. Без сомнения, ей отчаянно хотелось выучить метки пророчества. Как будто мало она украла у Инэверы.
Никто не знал, но кости сообщили ей, что Лиша носит во чреве дитя Ахмана, угрожающее всему, что построила Инэвера. Она подавила желание выхватить нож и вырезать плод немедля, покончив с проблемой прежде, чем та возникнет. Ее бы не остановили. Землепашцы были крепки, но не ровня ее сыновьям и двум дамаджи – мастерам шарусака.
Она сделала вдох, обрела свой центр. Инэвере хотелось излить на женщину всю свою злобу и страх, но не Лиша Свиток повинна в том, что мужчины – напыщенные дураки. Нет сомнений, она пыталась отговорить Пар’чина от вызова с тем же пылом, с каким Инэвера отговаривала Ахмана от того, чтобы его принять.
Возможно, их схватка была неизбежна. Возможно, Ала было не выдержать двух Избавителей. Но теперь не осталось ни одного, и это намного хуже.
Без Ахмана красийский альянс рассыплется, среди военачальников-дамаджи начнется грызня. Они убьют дама-сынов Ахмана, затем примутся друг за дружку – и в бездну Шарак Ка.
Инэвера взглянула на дамаджи Альэверака из маджахов, который был главным препятствием восхождению Ахмана, а потом стал ценным его советником. Его верность Шар’Дама Ка не подлежала сомнению, но это не помешает ему убить Маджи, сына Ахмана из Маджахов, дабы тот не стоял на пути у сына Альэверака – Альэверана.
Наследник, возможно, еще сумел бы объединить племена, но кто? Кости сказали, что ни один ее сын не готов к этой миссии, но сами отпрыски посмотрят на ситуацию иначе и не откажутся от временной власти, коль скоро она упадет в руки. Джайан и Асом соперничали всегда, и оба приобретут сильных союзников. Если ее народ не разорвут дамаджи, это сделают сыновья.
Инэвера безмолвно вступила в круг, где совсем недавно сражались два предполагаемых Избавителя. Оба пролили кровь, и она, опустившись на колени, прижала ладони к влажным участкам, после чего взяла кость и встряхнула. Красийцы окружили ее, не подпуская землепашцев.
Хора Инэверы, вырезанные из костей князя демонов и облеченные в электрум, были самым мощным комплектом, каким располагала дама’тинг со времен
