Светлана Демидова
Девушки выбирают героев
В подарок любимому Колпину, рабочему пригороду Санкт-Петербурга, в котором я прожила всю свою жизнь.
Все события являются вымышленными. Всякие совпадения случайны.
– Каждый из вас должен что-нибудь написать на этой открытке, – сказал высокий красивый мальчик лет пятнадцати собравшимся вокруг него шестерым дворовым друзьям разного возраста и пола.
– А что именно? – спросила девочка, скорее всего, пятиклассница, с куцым хвостиком, завязанным так высоко на макушке, что скользкие прядки волос, распадаясь во все стороны, напоминали струи маленького фонтанчика. Девочке очень нравился этот красивый мальчик и хотелось написать на открытке что-то ему особенно приятное.
– Я же сказал «что-нибудь», то есть все равно что, – терпеливо объяснял он. – Только надо сделать так, чтобы никто не видел, что ты напишешь.
– Тогда я буду писать последней! – заявила девочка с хвостиком.
– Какая умная нашлась! – ядовито сказал мальчик с пухлыми розовыми щеками и светлой челкой, которая всегда стояла дыбом и не желала укладываться ни на какую сторону. Он каждое утро обильно смачивал свою непослушную челку водой, а потом прижимал ее ко лбу старой зимней кроличьей шапкой, но как только снимал ушанку, упрямые пряди немедленно приподнимались снова и торчали смешным птичьим хохолком. – Каждый захочет написать последним!
– Я первая сказала! – выкрикнула девочка, и глаза ее сразу наполнились слезами, поскольку она понимала, что пухлощекий мальчик ее запросто поборет, ведь он вдвое больше ее размерами и вчетверо сильнее.
– Не ссорьтесь, – по-взрослому устало произнес пятнадцатилетний красавец. – Все очень просто. Смотрите, я сейчас напишу что-нибудь в этом углу, а потом закрою строчки ну… хотя бы вот этой книжкой. – И он взял с полки сборник задач по химии. – Потом напишет следующий и так далее…
– Ага! А ты будешь стоять и читать, что мы пишем? Это неправильно! – сообразила умненькая пятиклассница.
– Даю честное слово, что читать не буду! Но, может быть, кто-нибудь здесь сомневается в моем честном слове?
Разумеется, в его честном слове никто не сомневался. А девочке, которая заподозрила его в том, что он собирается за всеми подглядывать, стало стыдно. Она втянула голову в плечи и постаралась прикинуться совсем маленькой и незаметной, но с хвостом-фонтанчиком сделать это было очень непросто.
Пятнадцатилетний командир, отвернувшись от друзей, что-то написал в уголке открытки, закрыл слова задачником и протянул ручку юной девушке примерно одного с ним возраста. У нее были чудесная пушистая коса, небрежно заброшенная набок, и маленький извилистый розовый шрамик на щеке, который не только не портил ее, а даже, наоборот, придавал ей некую загадочность. Пятиклассница с фонтанчиком на голове очень завидовала этому ее шрамику и мечтала завести себе точь-в-точь такой же, только не знала, как это сделать. Когда она прошлым летом падала с велосипеда, то специально постаралась задеть лицом какую- нибудь его острую часть и даже довольно-таки глубоко оцарапала щеку. Но царапина, к великому ее сожалению, к осени исчезла совершенно бесследно, не оставив после себя даже самой маленькой вмятинки.
Девушка с косой и шрамиком тоже что-то быстро написала, на всякий случай закрывшись ладошкой, и сдвинула учебник на свой текст.
После нее к открытке приложился мальчик с пухлыми щеками, потом смешная голенастая взлохмаченная девчонка неопределенного возраста, потом еще один мальчик лет двенадцати, тихий, интеллигентного вида, в очках. Пятикласснице, которая чуть не расплакалась зря, как раз и досталась последняя очередь. Она немножко подумала, покусала кончик ручки и тоже кое-что быстренько нацарапала.
Красивый паренек, в квартире которого все это происходило, быстро перевернул открытку на другую, ярко-голубую сторону, где была изображена красная восьмерка, бокастая и веселая, олицетворяющая собой международный праздник – Женский день. На самом деле на дворе уже вовсю буйно цвел май, и восьмерка на открытке не значила ровным счетом ничего.
Мальчик взял ножницы и, стараясь смотреть только на бокастую цифру, неровными кривыми линиями разрезал открытку на шесть частей. Потом он тщательно перетасовал в руке эти части, как тощенькую колоду карт, и выдал каждому из присутствующих по одному кусочку разрезанной открытки.
– Только чур сейчас не глядеть, что написано на обороте! – предупредил он. – Прочитаете потом, когда разойдетесь по домам.
Мальчики сразу засунули свои куски открытки в карманы брюк, девушка с косой убрала в нарядную белую сумочку, которую ей недавно подарили на день рождения. Девчушка неопределенного возраста положила обрезок в растоптанную туфельку, а пятиклассница все вертела в руках свой кусок и не знала, куда его пристроить. У нее не было ни карманов, ни сумочек, а туфли она снимать не хотела, потому что утром не смогла найти чистых гольфов и надела грязноватые и даже слегка продранные. На какой ноге была драная гольфина, она забыла, а потому решила не позориться и туфли не снимать.
Хозяин комнаты, заметив ее мучения, протянул ей журнал «Юность» и предложил положить кусок открытки между его страницами.
– Журнал потом принести? – с надеждой в голосе спросила пятиклассница.
– Не надо. Я его уже весь прочитал. Сдашь после в макулатуру, – безжалостно ответил он.
Все немного помолчали, а потом девушка со шрамом спросила:
– А что станем делать, если в двухтысячном году здесь ничего уже не будет?
– Как это не будет? – испугалась пятиклассница. – А куда все денется?
– Снесут.
– Что значит снесут?
– Ну, какая же ты бестолковая! Снесут – значит разрушат.
– А зачем? – забеспокоилась уже и девчушка неопределенного возраста. Она жила в этом доме с самого рождения, и, хотя сейчас переезжала с родителями на новую квартиру, ей все равно было его жаль.
– Разрушат, чтобы построить новый дом, более красивый и комфортабельный, – с достоинством старшей по возрасту объяснила ей девушка со шрамиком.
– Я думаю, что эти дома на нашей улице не снесут, – уверенно сказал красавец. – Их еще пленные немцы строили. Есть в них нечто такое… даже не знаю, что именно… Они придают нашему городу своеобразие. Когда их к праздникам красят, то со своими белыми лепными украшениями они очень даже хороши! А наш дом углом вообще как корабль! Еще и с башенкой!
– Зачем же тогда нас всех из него выселяют? – спросил пухлощекий мальчик, безуспешно пытаясь растопыренной пятерней уложить непокорную челку на подобающее ей место.
– Ты что, не слышал: в нашем доме собираются устроить гостиницу. Он же расположен рядом с вокзалом. Гостям города будет очень удобно до него добираться.
– Да какие гости у нашего городка? – усмехнулась девушка со шрамом. – Это ведь пригород! Да еще рабочий! Что у нас, кроме завода, есть интересного? Это не Петродворец, не Пушкин, не Гатчина, а так… какое-то жалкое Колпино… Одно название чего стоит!
– Ничего не жалкое! Колпица – это, между прочим, такая птица вроде журавля. Они раньше в наших местах водились! – возмутился хозяин квартиры и патриот родного города. – А наш Ижорский завод на всю страну знаменит! И в гостинице будут останавливаться командированные на него люди. Они обычно приезжают перенимать у нас опыт.
– Да через столько лет, если хотите знать, – вмешался малолетний интеллигент в очках, – здесь вместо этого немецкого дома построят гостиницу из сплошного стекла и мрамора!
– Даже если и так! Вокзал рядом все равно останется. Автобусное кольцо тоже останется. Мы это место ни с каким другим ни за что не перепутаем!
– Тогда уж, может, лучше на вокзале встретиться? – предложила все та же сообразительная пятиклассница.
