– Полное равноправие, значит, – заключил Русанов. – А чем красят – опять краской?
– Нет, завтра не красят, – покачал головой Родригес. – Завтра всех тальком посыпать будут. Целые облака талька, аж дышать трудно! Все будут посыпать друг друга тальком и обливать пеной. А еще завтра…
Мануэль не договорил: автобус дернулся и замер посреди дороги. Взглянув вперед, энергетики увидели, что джип с солдатами, ехавший перед автобусом, тоже остановился. Солдаты немедленно выскочили и залегли, уставив стволы автоматов в сторону окружавшего дорогу горного леса. А один из них осторожно направился вперед и склонился над каким-то камешком, лежавшим посредине дороги.
Несколько минут он изучал этот предмет, потом разгреб вокруг него песок, что-то потрогал… Когда этот человек поднялся, лицо его выражало облегчение. Он что-то прокричал своим товарищам, и солдаты снова уселись в джип. Движение возобновилось.
– Сапер, который следит за дорогой, решил, что там мина, – объяснил случившееся Мануэль. – Но ему просто показалось.
– А что, дороги у вас часто минируют? – спросил Русанов.
– Не так чтобы часто, но случается, – признался Родригес. – «Контрас» никак не унимаются. Но в районе стройки их нет – военные за этим следят, – поспешил он уточнить.
– «Контрас» – это как в Никарагуа? – уточнил Луценко, демонстрируя знание латиноамериканской истории.
– В общем, да… – согласился бригадир. – Хотя у нас все немного сложнее. Собственно контрреволюционерами можно назвать только группировку «Закон и порядок», которая выступает против реформ нашего президента Браво. Но она не самая мощная. Сильнее ее группа «Армия освобождения» – леваки, для которых наш президент – недостаточно левый. Есть и другие группы. Но все они, в сущности, кормятся из одних рук и служат одним хозяевам – гринго!
– Почему ты так считаешь? – поинтересовался неугомонный Малышев.
Однако Мануэль Родригес не успел развить свою теорию вмешательства США в дела Андианы – лес расступился, и они въехали в город Квесто. Движение сразу стало очень медленным: во-первых, узкие улочки старинного города не позволяли развить скорость, а во-вторых, все они были запружены народом. Приезжие сразу погрузились в атмосферу безудержного веселья, которое охватило весь город. Было видно, что горожане на эти несколько дней твердо решили забыть о безработице, нехватке денег, вылазках боевиков, минах на дорогах – в общем, обо всех проблемах – и повеселиться на славу. Все плясали, пели, улыбались – и русские энергетики тоже невольно заразились этим настроением карнавала.
Даже инженер Луценко, отличавшийся любовью к строгому распорядку, в эту ночь лег спать уже после полуночи. После него вернулся в гостиницу и Хайдаров. А молодые Русанов и Малышев, кажется, даже не ложились. Во всяком случае, когда утром инженер спустился в ресторан, чтобы позавтракать, оба уже сидели там и пили кофе. Вскоре к ним присоединился и Хайдаров. Денис и Кирилл наперебой обменивались впечатлениями.
– Никогда в жизни столько не танцевал, как сегодня, – признался Русанов. – Даже в далекой молодости!
– Это сколько же тебе было «в далекой молодости»? – поинтересовался Луценко. – Пятнадцать или все-таки четырнадцать?
– Неважно! – отвечал электромонтер. – Какие девушки! Просто огонь!
– А какие пьесы здесь играли! – поддержал его Малышев. – Сколько страсти! А ведь по-нашему – все это просто художественная самодеятельность.
Пока друзья завтракали, в ресторан вошел Мануэль Родригес в сопровождении господина в строгом костюме.
– Это сеньор Санчес, заместитель мэра города, – представил его бригадир. – Я ему рассказал, что у нас гостят специалисты из России, которые помогают строить нашу электростанцию, и он пожелал с вами познакомиться.
Сеньор Санчес поздоровался с энергетиками, затем осведомился, как им спалось и какого они мнения о карнавале. Отвечал ему Малышев, лучше всего владевший испанским. Видимо, его восторженный ответ удовлетворил представителя власти, потому что сеньор Санчес расцвел в улыбке и пожелал «дорогим русским электрикам» получить сегодня новую порцию приятных впечатлений. Он рекомендовал, кроме самого карнавала, посетить также вулкан Галерас и озеро Ла Коча, где отведать мороженое helado de paila и замечательный местный напиток hervido. Родригес поддержал предложение заместителя мэра, однако выразил сомнение, что они успеют – ведь им надо до темноты вернуться в поселок при станции. На это сеньор Санчес возразил, что ради таких вещей, как вулкан и особенно напиток, стоит и задержаться.
Этот спор прервали звуки музыки, донесшиеся с улицы.
– Началось! – воскликнул сеньор Санчес. – Началось главное шествие!
С этими словами он поспешил выйти из ресторана. За ним последовали и четверо друзей. Зрелище, которое предстало перед их глазами, стоило того, чтобы спешить. По главной улице Квесто двигалась необычайная процессия. Она состояла из карнавальных повозок – «карросас». Эти повозки являлись основанием для огромных движущихся фигур из папье-маше, изображавших персонажей местных легенд.
– Смотри, какой огромный! – воскликнул Русанов, увидев огромную мужскую фигуру, голова которой возвышалась над всеми домами. – Кто это?
Он кое-как повторил свой вопрос по-испански, и Родригес пояснил, что это фигура индейского вождя Тупака Амару, который возглавил восстание против испанцев. Также он рассказал, что делать «карросас» и венчающие их фигуры – дело непростое, жители Квесто занимаются этим всю зиму накануне карнавала.
За повозкой с индейским вождем последовали другие – с местным колдуном Итуррой, красавицей Лусией Диас и Симоном Боливаром. Шествие сопровождалось музыкой, пением и, конечно же, танцами. Друзья присоединились к зрителям, которые сопровождали повозки до главной городской площади, где строгое жюри должно было определить создателя лучшей «карросас».
Они стояли в толпе, когда к ним протолкался сеньор Санчес вместе с Мануэлем Родригесом.
– Сеньор Санчес нашел для вас машину! – объяснил бригадир электриков. – Вы можете прямо сейчас ехать к вулкану.
