Очки вернулись на свое место.
– Читать – это хорошо, – сказал он. – История делает человека мудрее, поэзия – остроумнее, математика – утонченнее, натурфилософия – глубже, нравственное чтение – серьезнее, а логика и риторика сообщают ему умение спорить.
Он уставился на меня оптимистичным выжидательным взглядом – ни дать ни взять голубь, подлетевший за крошками. Я бодро кивнула, будто поняла, о чем он толкует, но Гения так легко не обжулить.
– Я цитировал Фрэнсиса Бэкона, дитя, – вздохнул он. – Эссе «Об учении». Кстати, рекомендую.
– «Об учении». Бэкон… А про любовь там что-нибудь есть?
Он снова отвернулся к столу.
– В некотором роде. Итак. Нью-Йоркская публичная библиотека открыта всем. Однако сначала вам понадобится завести учетную карточку и ознакомиться вот с этим списком правил. Правила очень важны.
Он выдвинул один из квадриллиона ящиков своего исполинского стола и достал маленький картонный прямоугольничек и лист бумаги, которые и подал мне. Затем обмакнул длинное перо в богато украшенную чернильницу.
– Имя?
Конечно, он не имел в виду настоящего имени – на этот счет в Между-Йорке, где имя означает власть, бытует политика «не спрашивай и не спрошен будешь».
– Ниф, – сказала я и углубилась в листок.
Правила пользования Нью-Йоркской
Публичной Между Библиотекой
Департамент гуманитарных и социальных наук
НИКОГДА
1. Не портите книги и не пишите в них.
2. Не приносите в библиотеку никакой пищи и напитков.
3. Не выносите никаких книг из библиотеки.
4. Не шумите и не устраивайте беспорядка.
5. Не входите в Фонды.
– Сэр, – сказала я. – Я тут не очень поняла правило номер пять. Если в фонды ходить нельзя, как я получу свои книги?
Он обратил очки ко мне.
– Проконсультируетесь с КАТНИПом, разумеется. А потом попросите одну из библиотечных странниц достать вам нужное издание. Вы что, никогда раньше не бывали в библиотеке?
– Нет.
Он улыбнулся, показав мелкие острые зубы.
– Держитесь подальше от Фондов, дитя мое. Они опасны.
Я всю свою жизнь прожила в Между-Йорке и способна распознать закон фэйри, когда слышу его. Я послушно сунула правила в карман и взяла учетную карточку, которая красивым паутинным почерком сообщала, что некто Ниф пользуется неограниченными читательскими правами и привилегиями в НИПБ. После этого Гений дунул в медную трубу, торчавшую из стены прямо возле стола. Из другой трубы тут же вылетела странница и развернулась у меня под ногами.
Я сделала шаг назад, чтобы не наступить на нее, и поздоровалась на всеобщем сверхъестественном.
– Можете не трудиться, – заметил Гений. – Она глухая.
Развернувшись, странница достала мне до пояса. Выглядела она как такая большущая бумажная куколка с физиономией типа «смайлик», нарисованной чернилами на дискообразной голове.
– Только ничего не говори! – заявила она. – Так… Ты подменыш и хочешь восстановить свое человеческое наследие. Что я могу для тебя подыскать? Хороший любовный роман? Популярная психология? Или что-нибудь посложнее? Квантовая физика? Зигмунд Фрейд?
Гений прожег ее взглядом.
– Странница проводит тебя в Читальный зал и познакомит с КАТНИПом, – сказал он. – До свиданья.
И он отвернулся к своему необъятному столу.
Странницу было не так-то легко разглядеть, когда она поворачивалась боком, но мне кое-как удавалось поспевать за ней по лабиринту межпутей НИПБ – вверх и вниз, прямо и в обход, вперед… и даже, кажется, назад. Наконец, мы оказались в комнате, где целая стайка подменышей расположилась в уютных креслах, уткнувшись носом в книгу. Симпатичная комната, прямо-таки идеальная для чтения: много мягкого серебристого волшебного света, маленькие столики, за которыми так удобно писать, если надо, приятный гул работающих мозгов, сосредоточенных на какой-то интересной задаче.
– КАТНИП здесь, – сообщила странница. – Давай, входи.
Я прошла вслед за ней в боковую комнатку, обставленную, если можно так сказать, парой стульев и львом на мраморном пьедестале. Лев лежал, закрыв глаза и вытянув лапы перед собой. Размером он был с крупную собаку, а шерсть имел крупчато-белую.
Странница почесала ему меж мохнатых ушей. Лев открыл глаза, которые оказались цвета пасхальной лазури, и воззрился на нас.
– Это КАТНИП, – представила странница. – Он знает все книги, которые у нас есть, и где они стоят. Это простая, удобная для пользователей система, специально так устроенная, чтобы ты смогла во всем разобраться сама. Похлопай его по спине, когда закончишь, – он от этого перейдет в спящий режим.
И она удалилась, оставив меня нос к носу с КАТНИПом, который как раз очень зубасто зевнул.
Так, хорошо. Мне и раньше приходилось иметь дело с зачарованными зверями. Все просто: ты им задаешь вопросы, они отвечают. Только вот вопросы нужно задавать правильные. Знать бы еще, какие из них правильные…
Что ж, с этого и начнем.
– Что мне у тебя спросить? – поинтересовалась я.
Лев подмигнул мне.
– Название, автор, тема, ключевое слово.
Не то чтобы очень понятно. Но от волшебных зверей понятности как-то и не ждешь. Я немножко пораскинула мозгами.
– Тогда тема, наверное. Любовь.
Лев закрыл глаза и, кажется, снова заснул. Я почесала его между ушами – просто в порядке эксперимента, но добилась только тихого раздраженного ворчания. Я уже собиралась пойти опять искать странницу, когда лев открыл свои фарфорово-синие очи.
– Двадцать восемь тысяч семьдесят три единицы хранения под грифом «любовь», – выдал он.
– О-о-о-кей, – пролепетала я. – А как насчет «влюбленность»?
– Тринадцать тысяч двести девяносто две единицы хранения, – сказал КАТНИП. – Желаете совет по оптимизации поиска?
О, это уже немного более юзер-френдли. Я улыбнулась в эту синеву.
– Да, будьте так добры.
– Задайте дополнительные ограничения, – посоветовал КАТНИП.
– Ч-чего?
КАТНИП вздохнул.
– Любовная поэзия. Божественная любовь. Любовь и образ женщины…
– О. А. Спасибо. Нелегко, знаете ли, задавать вопросы, когда не знаешь, о чем спрашивать.
На это у КАТНИПа ответа не нашлось – если не считать подрагивания украшенного кистью хвоста.
– Ладно, – сказала я вообще-то себе. – Что я и вправду хочу узнать, так это…
– Так ты далеко не уедешь, – сказал голос позади.
Приятный такой голос, гладкий и глубокий, как двойное шоколадное мороженое. Я развернулась и увидала, что принадлежит он парню, может, чуть постарше меня. Глаза карие, волосы каштановые, сложен как атлет, и в целом почти слишком хорош для человека. Одет он был в нормальную для подменыша униформу из джинсов и футболки, выуженных из мусорки Армии Спасения, но какая к черту разница. Смотрелся чувак все равно как переодетый свинопасом принц – ну, или как мажор, притворяющийся парнем с улицы (потому как на дворе все-таки Нью-Йорк и двадцать первый век, а не Германия и девятнадцатый).
– Ты на что уставилась? – спросил он. – Я что, порезался, когда брился?
На этот вопрос я отвечать не собиралась, так что просто отвернулась обратно ко льву. Который как раз зевнул и умостил подбородок на лапы.
– Нечего тут дрыхнуть, – свирепо заявила я. – Я пока еще не получила книги!
– Дай я помогу, – предложил подменыш.
С одной стороны, так оно явно будет проще: он наверняка знает, как задавать правильные вопросы. С другой, что может быть хуже, чем сообщить самому симпатичному человеческому парню, какого ты
